Матрешка в перьях - Дарья Донцова

– Говори, не стесняйся, – приободрила я приятеля. – Может, приедешь? Попьем чайку.

– Сижу в машине у твоего подъезда, – признался Костин.

– Давай, поднимайся, – засмеялась я. И внезапно испугалась: – Что-то случилось?

– Сейчас объясню, – пообещал Володя.

Глава 3

Наш разговор затянулся, потому что слишком много времени заняли причитания моего друга на тему «Мне очень неудобно напрягать тебя и Макса, но другого выхода нет». Проблема, которую он наконец озвучил, заключалась в Евгении, младшей дочери Ивана Сергеевича.

Женечка росла тихой, послушной девочкой. Мама особенно опекала свою младшенькую, всегда держала ее за руку, старшей Вера Петровна предоставляла чуть больше свободы. Когда в десять лет Нину даже отправили на несколько лет в Англию, чтобы она в совершенстве выучила иностранный язык, заботливая мать пристегнула Женю к своей юбке и постоянно твердила:

– Ты еще маленькая, слабенькая, постоянно болеешь.

И та никогда не отстаивала свои права. К тому же ее очень напугал отец, выгнавший из дома старшую сестру. Когда Нина покинула отчий дом, Женечке едва исполнилось двенадцать, и с той поры мама начинала и заканчивала любую беседу с ней словами:

– Едва папа что прикажет, исполняй, не задумываясь.

Женя кивала и старалась лишний раз не попадаться на глаза отцу, что в двухкилометровом доме было несложно.

После окончания школы Иван Сергеевич велел дочке поступать в тот вуз, куда отказалась идти Ниночка. Евгения покорилась и пять лет грызла асфальт знаний. Но особенно в учебе не преуспела из-за… страха. Да, да, именно страх, что грозный родитель будет ругать ее за плохие оценки, мешал Женечке отвечать на экзаменах. Даже отлично зная предмет, она путалась, не находила нужных слов. А Буданов вовсе не следил за успехами дочки, он вообще мало с ней общался, пропадал на работе. Иногда, правда, в голове у Ивана Сергеевича что-то щелкало, он вызывал Женю в кабинет и грозно осведомлялся:

– Учишься?

– Да, папочка, – покрываясь холодным потом, отвечала та.

– Хорошо?

– Да, папочка, – лепетала девушка, молясь в душе, чтобы папенька не потребовал зачетку, где колосились одни тройки.

– Ступай, читай учебники, – приказывал Иван Сергеевич. На том аудиенция завершалась, Женечка выходила из кабинета и на подкашивающихся ногах доползала до своей комнаты почти в предсмертном состоянии.

Все беседы Буданова с дочерью протекали одинаково. По счастью, папенька редко их затевал. Но однажды привычный диалог потек не так, как всегда. Услышав вопрос «Учишься?», Евгения еле слышно сообщила:

– Нет, папочка.

Иван Сергеевич вздрогнул и окинул дочь цепким взглядом.

– Почему?

– Закончила институт, папочка.

Буданов испытал искреннее удивление.

– Когда?

– Год назад, папочка.

Олигарх начал потихоньку закипать.

– По какой причине ты не доложила мне о получении диплома? Или у тебя его нет?

– Есть, – поспешно заверила дочь. – Просто ты меня к себе не вызывал, вот я и не сказала.

– М-да, – крякнул бизнесмен. – И где работаешь?

– Нигде, папочка.

– Гуляешь? По клубам бегаешь? – взвился Иван Сергеевич. – Жизнь прожигаешь?

– Нет, папочка, – прошептала Женя, – дома сижу.

– Дома? – повторил глава семьи. – Чем занимаешься?

– Картину вышиваю, сцену охоты восемнадцатого века, – пролепетала дочь. – Готовлю тебе подарок на день рождения.

Олигарх на минуту онемел, а затем рявкнул:

– Ступай! И позови мать.

Сначала Буданов закатил супруге скандал, потом перевел дух:

– Кто Женька по профессии?

– Специалист по пиару, – ответила жена.

Иван Сергеевич взялся за телефон, и назавтра Женю взяли в его фирму. Так Буданова-младшая оказалась в отделе рекламы на самой низкой должности.

– Начнешь с малого, – объяснил отец, – наберешься опыта и стартанешь вверх.

Но ни малейшего желания делать карьеру, ни креативности, ни любви к выбранной профессии у Женечки не было. А папаша, благополучно пристроив дочь, опять забыл о ней, занявшись своими делами.

С Женечкой бизнесмен пересекался редко, в основном на каких-то праздниках, которые устраивала семья. Правда, иногда Иван Сергеевич вызывал Евгению к себе в кабинет и спрашивал:

– Как дела?

– Прекрасно, папочка, – привычно лепетала дочь.

– Работаешь?

– Да, папочка, – отвечала Женя.

На этом общение заканчивалось.

Прошло несколько лет, и однажды супруга сказала олигарху:

– Дорогой, в пятницу у Евгении день рождения. Ты сможешь приехать в ресторан?

– Хорошо, вели моему секретарю вписать мероприятие в расписание, – ответил муж.

Буданов сдержал обещание. В восемь вечера он прибыл в трактир, ожидая увидеть компанию веселой молодежи, услышать музыку, смех. Но в отдельном кабинете за столом сидели лишь жена и дочь, одетые в вечерние платья и щедро украшенные бриллиантами.

– А где гости? – не понял Иван Сергеевич.

Женя неожиданно заплакала, а Вера Петровна жалко пролепетала:

– Дорогой, мы никого не приглашали.

– Что за ерунда! – разозлился олигарх. – Отчего ты не устроила девке праздник, не созвала ее приятелей?

Супруга отвела взгляд, а Евгения принялась поспешно вытирать слезы, стараясь не смотреть отцу в лицо.

День рождения превратился в суровый допрос, в процессе которого Иван Сергеевич выяснил много для себя интересного. Оказалось, что друзей у Жени нет, кавалеров тоже. На службу девушку возит шофер, он же доставляет ее назад. Досуг дочь проводит с матерью. Женя предпочитает лишний раз не высовываться из дома, ни разу не посещала магазин одна, не гуляла без сопровождения и очень боится это делать.

– Безобразие! – взревел олигарх и схватился за телефон.

Назавтра Евгения оказалась на приеме у психолога, перед которым Буданов поставил задачу превратить нежное комнатное растение в нормальную женщину. Магнат велел душеведу:

– Евгении необходимо выйти замуж, объясните ей это. Как только скажете мне, что она готова на брак, я подберу девочке хорошего жениха. А все моя жена-клуша виновата! Тряслась над ребенком, от себя не отпускала. Я занят, у меня бизнес, некогда было за дочерью присматривать. Понятия не имел, что Вера Женьку силы воли и ума лишила. Короче, ваша задача сделать так, чтобы моя дочь перестала шарахаться от людей и прятаться за мать. Лучший выход для нее – брак с богатым человеком. О том, где найти зятя, я позабочусь.

Целый год специалист пытался справиться со страхами пациентки, а потом позвонил Буданову и сказал:

– Женя очень хочет создать семью, но, пожалуйста, не вмешивайтесь в жизнь дочери, не диктуйте ей за кого идти замуж.

– Да пошел ты! – заорал Иван Сергеевич и активно занялся поисками кавалера для дочки-недотепы.

Евгения не противилась воле отца. Самой большой ее мечтой было заполучить колечко на безымянный палец, и поэтому она мгновенно начинала испытывать расположение к тому, с кем знакомил ее папенька. Потенциальные женихи сперва тоже исполнялись энтузиазма, увидев девушку. Женечка вполне симпатична внешне, прекрасно воспитана, не пьет, не курит, настроена стать домашней хозяйкой, рожать детей, обожать супруга. Кроме того, за невестой обещают богатое приданое, перед зятем Буданова откроются все двери, а в перспективе после кончины тестя ему достанется успешный бизнес. А еще Женя наследница отцовского капитала и многочисленной недвижимости, разбросанной по разным странам. Но, несмотря на все золотые и платиновые горы, после третьего свидания все мужчины удирали прочь.

Бизнесмен решил выяснить, чем его дочка не нравится выбранным им кандидатам в зятья, и вызвал одного из парней на откровенность.

– Понимаете, Иван Сергеевич… – смутился экс-жених. – Конечно, Евгения очаровательна, с ней приятно показаться на люди, но…

– Давай, выкладывай! – начал злиться отец.

Собеседник подумал немного и решился:

– Через час после того, как мы познакомились, Женя спросила: «Любимый, я хочу назвать нашего сына Мишей, ты не против?» Я подумал, что она пошутила, но оказалось, что нет. При следующей встрече Евгения принялась обсуждать церемонию свадьбы, заговорила о покупке колец. А когда я сказал, что пока не готов к браку, заплакала и стала причитать: «Ты меня совсем не любишь, а я пойду за тобой на край света». Простите, Евгения мне симпатична, но я не могу вот так сразу пойти в загс.

Иван Сергеевич почесал в затылке и переговорил с другим убежавшим от Жени женихом. Результат оказался тот же. Припертый к стенке женишок на вопрос олигарха: «Что у вас с Евгенией случилось, почему дочка рыдает?» – слово в слово повторил уже слышанное им от предыдущего парня. То есть его дочь на первом же свидании завела речь о детях и свадьбе. Скрипя зубами, Иван Сергеевич понял, что у его дочери, этого оранжерейного цветка, нет опыта общения с людьми. Но он любил своего ребенка и не привык сдаваться, поэтому стал действовать решительно.