Любовь не терпит отлагательств - Светлана Никитина

Андрей стремительно встал и сдернул с веревки рубашку.

– Погоди! – я подскочила к нему, сама не зная от чего внутренне запаниковав. В ходе разговора вместо смущения и скованности я стала чувствовать абсолютное спокойствие от звуков его ровного голоса и исходившей от него теплой энергии. – Она же еще мокрая! – только и сказала я.

– Ничего. Уже не мокрая, а влажная. Правда, тебе не безопасно рядом со мной. Ты и так очень мне помогла. Я безмерно тебе благодарен. Но сейчас я представляю для тебя большую угрозу. Вернее не я, а мое присутствие здесь и люди, которые меня разыскивают.

– Глупости! Ничего я не боюсь, – заявила я, ощущая непонятную потребность его остановить во что бы то ни стало. – Все будет в порядке. Ты еще слаб! Тебе нужно поспать. Не волнуйся. Да и пешком тебе будет непросто туда добраться!..

Он вдруг прикоснулся к моему плечу и сказал, слегка наклонив ко мне голову:

– Ты еще очень молодая и глупая. Извини, не хочу тебе грубить, но тебе следует меньше доверять людям. Ты не знаешь, в какую компанию ввязалась.

Его прикосновение обожгло мне кожу – даже сквозь рукав пуловера, а дыхание перехватило. Но его слова вовремя остудили во мне эту необъяснимую, сладостно-томительную и жгучую симпатию к нему, словно окатив холодным душем.

– Я просто не уверена в успехе твоих ночных походов. Сейчас людей на улице мало, так что ты только привлечешь к себе внимание преследователей. Утром тебе будет гораздо легче затеряться в толпе торопящихся на работу горожан…

Андрей улыбнулся:

– Забираю свои слова обратно. Ты нисколько не глупая. Ты авантюристка.

Я улыбнулась в ответ:

– Ничего подобного. Я никогда не ищу приключений на свою голову. Просто сегодня… думаю, тебе повезло, что я рискнула тебе помочь. Ой, – вдруг вздрогнула я. – У тебя кровь просочилась…

Я снова усадила его на койку, сняла повязку с верхней раны и снова обработала ее. Кровь остановилась, и я заново забинтовала его плечо.

– Постарайся не двигать рукой, – сказала я тихо, завязывая бинт и отрезая кончики.

– Ты сейчас на первом курсе учишься? – спросил он, все это время глядя только на мое лицо.

– Да. А что?

– А мне двадцать пять лет.

Я вскинула на него удивленный взгляд:

– По-моему, у тебя еще вся жизнь впереди.

– А я себя сейчас, почему-то, чувствую ужасно старым.

Я лишь промолчала, глядя в его глаза, устремленные прямо в мои.

– Тебе следует отдохнуть, – наконец с трудом выговорила я. – Постарайся уснуть.

Он лег, а я села за стол и уставилась невидящим взглядом в учебник по психологии. В желудке снова заплескался холод, легкие стали делать очень мелкие вдохи, а спина держалась прямая-прямая.

Не знаю, сколько времени я просидела так, бегая по строчкам ничего не фиксирующими глазами, но когда, наконец, решилась обернуться, увидела Андрея уже спящим.

Я осторожно и облегченно вздохнула. Легкие словно раскрылись, позвоночник расслабился, а желудок перестало мутить.

Что он имел в виду? Что он стар… для меня? Если так, то он прав. Мне совсем недавно исполнилось восемнадцать. Негоже мне связываться с мужчиной, с которым меня разделяет семь лет. Это была бы слишком большая разница в возрасте. Еще в детстве разница в пять лет между мною и Вовкой казалась непреодолимой, а его превосходству надо мной не было предела. Сейчас наши отношения изменились и стабилизировались, но все равно я продолжала ощущать на себе его «взрослость». А тут… семь лет! Ужа-асно! И все же он будоражит во мне совершенно новые и интригующе приятные чувства, которые, в свою очередь, вызывают яркий стыдливый румянец на моих щеках.

Завтра он уйдет, и это будет правильно, подумала я. И хорошо, что уйдет.

Я снова посмотрела на его выразительное даже во сне лицо. Вид привлекательного мужчины, спящего в моей постели, вызывал внутри меня какую-то незнакомую дрожь. Но ничего, завтра он уйдет – и хорошо…

Я выключила верхний свет, оставив включенной лишь настольную лампу, и снова опустилась на деревянный стул. Чиркнула зажигалкой и закурила, выпуская дым в сторону открытой форточки.

Все-таки это неправильно – то, что я его впустила. Я и себе могу заработать головную боль, если кто-нибудь обнаружит его в моей комнате. И сам он какой-то… Представляет опасность, вот что!

Ну не дура ли!

Пригласить человека, судя по всему, криминального рода занятий да еще уговаривать его остаться на ночь!

Скажи кому – не поверят. Я сама-то не могла ожидать от себя подобного безрассудства.

Я бросила на Андрея опасливый взгляд. Он спал все в том же положении на спине, склонив голову немного набок. Какой же он все-таки красивый!

Встряхнув головой, затушила сигарету и взяла в руки учебник, начав читать его на этот раз по-настоящему внимательно.

Сейчас с часик позубрю и лягу на Маринкину постель. А завтра моя жизнь снова вернется в прежнее русло…

Глава 2

– Ира, – тронула меня за плечо теплая ладонь.

Я открыла глаза и встрепенулась, обнаружив, что будит меня… Андрей. Ну и дела!

Оказывается, уснула я сидя за столом, используя учебник вместо подушки.

– Доброе утро, – прозвучал мягкий баритон откуда-то, как мне показалось, с высоты.

– Доброе, – просипела я заспанным голосом и отметила про себя, что Андрей уже одет в рубашку. Это, пожалуй, и к лучшему!

В отличие от меня, он выглядел свежо. Я, чтобы не отставать от него, подошла к умывальнику и поплескала на лицо холодной водой. Хорошо еще, что я, в силу молодости, всегда выгляжу хорошо, даже по утрам! Если бы не красный след от книги на щеке…

Я выглянула в пустынный коридор.

– Нам, честно говоря, повезло, – сообщила я, обернувшись к Андрею. – Сегодня суббота, общага почти пустая. Есть шанс остаться незамеченными.

Я глянула на часы, показывающие время пять утра. За окном едва рассветало.

– Комендант, скорее всего, спит, – продолжила я.

– Хорошо. Тогда я удаляюсь, – кивнул Андрей. – Как твоя фамилия?

– Тимофеева, – машинально ответила я, приученная моментально отрекомендовываться еще со школьной скамьи, и только потом удивилась: – Зачем тебе?

– Провожать не надо, – Андрей взял со спинки стула свою куртку.

У меня внутри поднялась какая-то паника, захотелось снова его задержать. Но я лишь сухо кивнула:

– Да. Я бы предложила кофе, но, пожалуй, лучше поторопиться, чтобы не нарваться на коменданта…

Вдруг в коридоре послышались громкие шаги, шум, хлопанье дверей, вскрики разбуженных в столь ранний час студентов.

Я высунула голову в коридор и увидела в конце коридора троих громадных мужиков в черных одеждах и… черных масках, скрывавших все лицо, с прорезями для глаз и рта, и с автоматами – у двоих в руках, у одного на плече. Один из мордоворотов выбил ногой деревянную дверь в одну из комнат, но, видимо, никого там не обнаружил. Другой тем временем проделал то же самое с другой дверью, послышались крики, голос бандита и Валерки Демченко – моего однокурсника – хлипкого, но «борзого» заводилы. Однако сейчас его голос был более, чем жалобный. До меня донеслись обрывки фраз:

– …Блондинка!.. Невысокая, – гудел глубокий бас громилы, который за грудки выволок парня в коридор, и тот повис, едва касаясь ступнями пола.

Валерка что-то жалобно промямлил.

– Где она?! Девчонка, вчера в библиотеке сидела…примерно до восьми вечера.

– А-а! – проблеял парень дрожащим голосом. – Это Ирка, только она способна в пятницу за книжками париться… Она у нас синий чулок…

– Где?! – снова встряхнул его громила.

– В п-пятнадцатой… – промямлил Валерик.

У меня сердце в пятки ушло, в груди похолодело. Я захлопнула дверь и поняла, что Андрей все это время нависал за моей спиной.

– Это за мной, – тихо сообщил он, и я почти что увидела, как в его голове закрутились шестеренки соображалки. – Надо срочно сваливать.

– Окно зарешечено! – в ужасе пискнула я, увидев направление его быстрого взгляда.

Я проворно, в надежде выиграть время, закрыла дверь на ключ изнутри, хотя и понимала, что для эдаких верзил достаточно нескольких секунд, чтобы ее выбить.

Как назло, в комнате было негде спрятаться, бежать было некуда… И тут мой взгляд упал на мою кровать! О Боже! Точно! Я подскочила к ней, упав на колени, и с трудом приподняла тяжелую квадратную крышку подвала прямо под моей койкой.

– Быстро! – скомандовала я. – Пролезешь? Чтобы не отодвигать кровать!

Андрей слегка изумился, но быстро сориентировался и полез внутрь кромешной темноты, нащупав ногами старые гнилые ступеньки.

– Давай теперь ты! – сказал он, придерживая крышку над своей головой одной рукой.

– Сейчас! – я ринулась к столу, схватила свой мобильный телефон, зажигалку и выхватила из ящика стола карманный фонарь – тот самый, которым Андрей давеча освещал раны. И тут послышался мощный удар в дверь. Я едва удержалась от вскрика ужаса и шмыгнула под койку, нырнув ногами в узкое пространство между проемом подвала и Андреем. Я стала сползать вниз, скользя по его телу; платье стало задираться. Андрей придерживал крышку здоровой рукой, а меня – раненной.