Принц из далекой страны - Ирина Щеглова

Кажется, я наговорила лишнего. Костя вскочил, опрокинув стул, и бросился в коридор. Там он отчаянно рванул свою куртку с вешалки, оборвал крючок и, не одеваясь, яростно схватился за дверную ручку, забыв, что надо повернуть замок.

– Марго! Что там случилось? – крикнула бабуля.

– Ничего страшного, я нечаянно перевернула стул, – крикнула я в ответ. Сама же в этот момент стала спиной к двери, оттеснив от нее Костю.

– Пусти, – грубо бросил он, пытаясь отодвинуть меня.

– Остынь, мы оба погорячились. Ты что, хочешь вот так все разрушить? Все, что у нас было, коту под хвост?

– Ты стала очень умная, я тебе не нужен.

– Костя, извини, я знаю, ты желаешь мне добра. Вчера ты разозлился на ребят, уж не знаю почему, а сегодня решил сорвать на мне свое плохое настроение. Хуже семейной сцены на самом деле!

– Ладно, я дурак, пусти!

– Не пущу, – мы говорили вполголоса, чтобы не беспокоить бабулю, – сейчас ты снова сядешь на стул, и мы поговорим нормально. Я тебе крючок пришью. – Я забрала у него куртку и пошла на кухню.

Костя поплелся за мной.

– Что вчера случилось? – начала расспрашивать его я, пришивая крючок. – Ты приревновал меня? К кому?

– Да, ко всем, – сказал он зло.

– Ну и глупо.

– Я знаю.

– С чего ты взял, что мне грозит опасность быть соблазненной кем-то? Тебя мучает Лизин пример? Но я – не моя сестра. К тому же, ты не знаешь еще, как сложится ее жизнь. А может, рождение дочери – главное и самое важное для нее.

Он пожал плечами.

– Костя, я не могу предположить, что ты эгоист. Я слишком много видела от тебя добра. Но ты повел себя сегодня как эгоист и собственник, я даже растерялась.

– Ты растеряешься, как же, – усмехнулся Костя.

– Значит, ты предполагаешь, что у меня есть характер? – не унималась я.

– Тебе бы психологом работать, – ответил он, – говорят, хорошие деньги можно иметь.

– Я подумаю над твоим предложением. А пока давай считать, что мы не ссорились, никакого разговора не было и все как раньше, а?

– Как раньше не могу! – отрезал он.

– Почему?

– Я уже сказал. Когда вижу тебя с парнями, просто зверею. Много раз говорил себе, что ты мне как сестра, даже больше, но ничего не могу с собой поделать. Надо перестать встречаться. Я хочу попробовать жить своей жизнью.

– Так живи! Что тебе мешает? У тебя отличная работа, которая тебе нравится. Друзья? Будут у тебя друзья. Как только перестанешь думать, что ты какой-то ущербный, так сразу же появятся у тебя друзья и подруги.

– Я никого не боюсь! – напыжился Костя.

– Ты боишься, что тебя не примут, вот твой главный страх.

– Ладно, не учи меня жить!

– А, не нравится! – Я засмеялась. – Что же ты меня тогда взялся учить?

– Ладно, замнем для ясности, – ответил Костя. – Ты мне скажи, кто тебе больше нравится: Санек или Дима?

– Как человек – Санек, конечно. А что?

– Значит, Дима тебе не нравится?

– Почему? Он симпатичный, умный, много знает, с ним интересно, когда он забывает о своей роли донжуана.

– Ты меня запутала, – признался Костя.

– Как?

– Ты не говоришь прямо, в кого ты влюблена.

– Ах, это! Все просто помешались на любви последнее время. Ни в кого я не влюблена. Это понятно?

– Тогда почему ты позволяешь всем этим пацанам приходить сюда? – неожиданно взревел Костя.

– Да потому, что они мои друзья! – парировала я.

– Они так не считают!

– Это их дело. – Я не сдавалась.

– Пустой разговор. – Костя обреченно махнул рукой. – Или я отстал безнадежно, или я вообще ничего не понимаю... Девчонка может быть влюблена в парня, а может не быть влюбленной, – начал объяснять он, – но я не слышал ни о какой дружбе.

– В таком случае что у нас с тобой было?

Он опешил, пожал плечами, задумался:

– Не знаю.

– Вот именно, не знаешь. Ты пришел из тюрьмы, вокруг никого, только враждебный мир, где тебя почти забыли и все изменилось. И тут ты узнаешь, что есть кто-то, кому еще тяжелее, чем тебе. Ты начинаешь помогать и втягиваешься. Ты становишься членом нашей семьи, ошибочно принимая свои чувства за влюбленность. В таком случае ты влюблен и в свою крестницу, и в мою маму, и в бабулю.

– Может, ты и права, – согласился он, – ладно, давай мою куртку, пойду я.

– Ты не обиделся?

– Не волнуйся, я еще приду. На тебя нельзя обижаться. И потом мы эти, как их, кумовья!

– Ну, кум, коли так, то иди и милости просим, еще приходи.

– Ладно, – он неловко согнулся и чмокнул меня в щеку. – Так что ли, принято? – спросил он с усмешкой.

– Не юродствуй! – Я, шутя, толкнула его в плечо.

– Слова-то какие выучила!

– Реферат пишу по истории.

– Ну, пиши, пиши...

Мы распрощались вполне мирно. Костя ушел, я снова вернулась к своим книгам, но голова не работала абсолютно. Нет, так дело не пойдет! Так я, пожалуй, и школу не закончу, с их любовью.

Но вечером прибежала Дашка, бегло просмотрела мои записи и предложила пойти к ней набрать все это дело и распечатать. Что мы и сделали. К понедельнику реферат я все-таки добила, с помощью Дашки, конечно.

Да, кстати, с Димой у них так ничего и не произошло. Дошли вместе до подъезда и распрощались. Так что зря я напрягалась.

Глава 3

Новость ждет...

Из Питера мама вернулась, в общем, довольная. Рассказала, что Лизка устроилась на работу, кто-то из бабулиных подружек посодействовал. Одновременно ходит на компьютерные курсы и вообще хвастает, что будет поступать в этом году в институт. У маленькой Даши оказалось сразу несколько нянек, тоже понятно откуда. Но и это еще не все – оказывается, Лизка с кем-то встречается. Мама сказала, что узнала случайно, просто, обратила внимание на две зубные щетки в ванной, мужские шлепанцы, задвинутые под кровать... Когда спросила, Лизка немного смутилась, понесла какую-то околесицу, и мама решила пока не вмешиваться.

– Только бы она опять не забеременела, – сетовала мама, когда мы с ней вдвоем тихонько шептались на кухне.

– Слушай, съездила бы ты к ней, а? – попросила мама, – как у тебя с учебой? Сможешь поехать на следующие выходные?

Я пожала плечами:

– Если надо, поеду, конечно.

К Лизке ехать не хотелось. Мы никогда особенно не ладили, а ее последняя выходка чуть не разрушила окончательно нашу жизнь. В общем, я еще не совсем пришла в себя и не смогла до конца простить сестру. С другой стороны, я скучала по маленькой Даше, и мне хотелось лично убедится, что у моей племянницы все в порядке. Как-никак я почти год заменяла ей мать.

– Да, кстати, у Лизы есть какая-то новость для тебя, – вспомнила мама.

– Какая еще новость? – удивилась я.

Зная Лизку, можно было ожидать чего угодно. В этом она ничуть не отличалась от бабули. Как говорится: яблочко от яблоньки...

– Она так и сказала: мол, передай Рите, у меня есть важные новости для нее, – сказала мама.

– Хорошо, я поеду, – ответила я.

Пять дней пролетели почти незаметно. Костя не появлялся, по-видимому, избегал меня. Дима звонил несколько раз, но наше общение ограничилось телефонными разговорами, так как сразу после занятий Дима уезжал в театр на репетиции. И только Санек неизменно поджидал меня у школы, после чего мы вместе шли ко мне домой, обедали, потом он помогал мне с уроками, и мы немного гуляли. Иногда к нам присоединялись Даша или кто-нибудь из ребят. Я всем сообщила, что в пятницу вечером уезжаю в Питер; мои друзья расстроились, потому что в субботу намечался поход на выступление каких-то знаменитых гитаристов в Центральном доме журналиста. Заманчиво, конечно, но, что поделаешь.

Санек намекнул, что может поехать вместе со мной. Но я сразу же отказалась. Понятное дело, мне необходимо было поговорить с сестрой – я еще не знала, что это будет за разговор и захочет ли она говорить при постороннем человеке. Кажется, Санек слегка обиделся. Ничего, он должен меня понять.

Зато все мои друзья решили проводить меня на вокзал. Так что уезжала я очень весело, потому что они устроили мне настоящее прощание, как будто я отправлялась в длительное кругосветное путешествие. Как водится, мы фотографировались на фоне вагона с табличкой «Москва – Санкт-Петербург», причем как все вместе, так и каждый в отдельности, потом мы ввалились всей гурьбой в вагон, проводница не хотела нас пускать: «Куда вы все, по одному билету!» – кричала она. «Мамаша, не волнуйтесь», – солидно отвечали ребята, надвигаясь на нее и отстраняя все дальше, в коридор. Проводница отступала и вопила отчаянно: «Да куда же ты прешь! Я должна пассажиров сажать! Пусти!» Ей удалось юркнуть в купе, и тогда наша тусовка ввалилась в вагонный коридор уже не сдерживаемая ничем.

Народу было мало. В моем купе сидела какая-то старушка. Везет же! Сколько я езжу, всегда соседи попадаются: семья с маленьким орущим ребенком или старушки, опасающиеся сквозняков. Но Сане, конечно, такое соседство понравилось, он ожидал, что увидит какого-нибудь крутого мэна, который будет соблазнять меня всю дорогу.

Наконец после долгих и шумных пожеланий счастливого пути, поцелуев, объятий и полушутливых наставлений мне удалось выпроводить друзей из вагона.