Наследство за океаном - Эсси Саммерс

— И ты помогла. Линдсей, дорогая, ты была дочерью, о которой можно только мечтать. Ты так похожа на своего отца. Как здорово ты управлялась с Каллимом и Мораг. Если со мной что-нибудь случится, то за двойняшек я абсолютно спокойна. С тобой они не пропадут.

Тогда Линдсей рассмеялась, погладила мать по лицу и весело сказала:

— Ты сгущаешь краски. У нас все будет хорошо. В следующем году я выйду замуж за Робина. Первым делом я попрошу его расширить загон для птицы. У меня будет дополнительный доход, и я смогу оплачивать обучение детей.

Но этим мечтам не суждено было сбыться. Около месяца назад мама Линдсей, Маргарет Бредмор, пришла вечером с работы. Она была как всегда веселая, выпила чашечку чаю с Линдсей, но вдруг как-то странно вздохнула и… ее не стало, а на хрупкие девичьи плечи Линдсей легло непосильное бремя.

Стоя на холме, Линдсей сжимала руки и боролась с желанием разреветься.

В голове звучал спокойный и уверенный голос мамы: «Линдсей, запомни на всю жизнь. Когда закрывается одна дверь, всегда открывается другая».

Где же эта другая дверь?

Линдсей попыталась взять себя в руки. Она вспомнила другие слова матери: «…Вокруг куча дел. Никогда не зацикливайся на одной проблеме, не сиди сложа руки, кроме важных дел существуют дела домашние, рутинные… Жизнь продолжается, и нужно готовить обед, убирать в доме, стирать…»

Мама, как всегда, оказалась права. Двойняшки вернутся из школы с минуты на минуту, она должна их встретить. Линдсей дала себе обещание, что сегодня она устроит ребятишкам небольшой праздник и напечет их любимые пирожки с вареньем. Каллим и Мораг их просто обожают. Сегодня вечером заедут Ролинсоны посмотреть коттедж. От этой мысли у Линдсей заныло сердце. Что же она им скажет? Как же быть? Еще вчера продажа коттеджа была делом решенным, так как Линдсей собиралась выйти замуж и забрать детей с собой. А что сейчас? Им ведь необходима крыша над головой.

«Так, — решила Линдсей, — об этом я подумаю позже, а сейчас главное — напечь пирогов». Но принесли почту. Линдсей взяла пачку конвертов и отнесла на кухню. Их оказалось пять: четыре белых конверта и один голубой. Судя по марке, письмо пришло из Новой Зеландии. У Линдсей затряслись руки, она с опаской потянулась за письмом, словно перед ней был не кусок бумаги, а злобная собака. Спустя неделю после смерти мамы Линдсей исполнила ее волю и написала Лексу. Девушка не была уверена, но сердце ей подсказывало, что письмо от него. Линдсей захлестнула волна воспоминаний: Лекс, ослепшая беременная мать, ее страдания… Она не хотела, а точнее, боялась открывать этот голубой конверт. Линдсей медленно взяла ножницы, аккуратно отрезала с каждой стороны по голубой полоске и развернула письмо. Адрес — Центральный Отаго — лишь подтвердил догадки Линдсей. Далее следовало «Данидинский общественный госпиталь». Судя по почерку, писал человек вполне здоровый. «Наверное, что-то не очень серьезное», — пронеслось в голове у Линдсей, и она прочитала следующее:

«Дорогая Линдсей,

ты, наверное, сильно удивишься, получив от меня письмо после стольких лет молчания. Когда мы виделись в последний раз, ты была прекрасной милой девчушкой, но достаточно смышленой, чтобы все понять и возненавидеть меня. Я не хочу да и не имею ни малейшего права оправдываться. Ты абсолютно права, я — ничтожество. Когда я получил твое письмо, во мне все перевернулось. Новость о двойняшках меня просто ошеломила. Я ведь даже представить себе не мог, что я отец и у меня двойняшки. Меня так и распирало от гордости! Прочитав о том, что к маме вернулось зрение сразу после родов, я как будто увидел себя в зеркало. Какой я мерзавец! Какую боль я причинил твоей матери, она так и не смогла меня простить. Но любое зло в этом мире не остается безнаказанным. Поверь! Через час после получения твоего письма врачи вынесли свой страшный приговор. В течение месяца я ослепну. Это знак свыше. Но прежде, чем свершится возмездие, я хочу хоть чем-нибудь искупить свою вину. Перед тем как написать тебе ответ, я переписал завещание. Каллим и Мораг становятся полноправными наследниками, наравне с Нейлом. Он, слава богу, отличный парень, с сильным характером и трезвым умом. Уверен, что он жутко обрадуется сестренке и брату. В эти выходные Нейл обещал навестить меня, тогда я ему и сообщу эту новость. Управляющим и опекуном Нейла я назначил мистера Хазелдина. Возможно, мне осталось жить не больше года. В общем, я хотел бы перед смертью увидеть двойняшек и тебя. Линдсей, прости меня, если сможешь, для меня это очень важно. Бери ребят и приезжай ко мне, у вас будет крыша над головой, с деньгами я тоже помогу. Понимаю, этим прощение не купишь, но я хочу сделать все возможное, чтобы хоть как-нибудь помочь тебе и моим детям. Я обо всем договорюсь и организую ваш приезд. Линдсей, пожалуйста, у меня очень мало времени. Дай мне возможность хоть частично искупить свои грехи. Я действительно раскаиваюсь. Не наказывай меня, Линдсей, Бог меня уже покарал.

Александр Бредмор.

P.S. Необходимые для поездки деньги я переведу на ваш счет».

Прочитав письмо, Линдсей без сил упала в кресло, тупо уставившись в стену. Она боялась, что ее сердце просто не выдержит, голова разболелась, в висках стучало. Перед глазами замелькали картинки из прошлого: бедная мама, работавшая до изнеможения, чтобы прокормить детей, исчезновение Лекса, мозолистые, но всегда ласковые руки мамы. Линдсей не могла разобраться в своих чувствах, к ненависти и неприязни примешалось еще что-то. Она никак не могла понять, что это.

Однажды Маргарет сказала дочери: «Только бы хватило времени!» Но именно его маме не хватило. Линдсей не знала, что делать. Из состояния оцепенения ее вывел шум. Она услышала звонкие голоса брата и сестры. Девушка спрятала письмо и вышла двойняшкам навстречу:

— Вы уже дома! А ваши любимые булочки вас заждались. Быстро за стол, а то они остынут окончательно.

Но, судя по взъерошенной головке Мораг, Линдсей поняла, что ей собираются сообщить что-то архиважное.

— Линдсей, нас Джинни Малколм пригласила в гости, на праздник. Сначала Джинни не хотела ничего делать, но потом все-таки решила. В общем, ее мама готовила целый день. Линдсей, пожалуйста, можно мы пойдем. А? Ну, скажи «да»! Там будет весь класс, и мальчишки, и девчонки. Никаких любимчиков, а все! Только представь себе!

Линдсей рассмеялась: глаза двойняшек горели таким искренним желанием, да и у нее будет время подумать над письмом.

— Конечно, конечно. Идите. Но сначала вымыть руки, умыться и, пожалуйста, приведите в порядок ваши колени. Страшно смотреть. Да, Каллим, не забудь про свои уши. Слышите?