Первородный сон - Владислав Селифанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дело в том, Теольминт, что Совет нашего Дома не желает вмешиваться в междоусобицу кхатазов. Нашему посольству запрещено давать обещания о поддержке, поднимать оружие за одну из сторон, и подписывать любые соглашения. Нашему посольству запрещено совершать действия, которые могут быть расценены, как вмешательство. Ночная вылазка на берег может вызвать ненужную и непредвиденную реакцию со стороны местных жителей.
– То есть мы проделали такой путь, чтобы посмотреть, как кхатазские лорды режут друг друга? – то ли спросил, то ли возмутился Теольминт.
– Кхатазы – мудрый народ, и не начнут резать друг друга, пока не собран урожай. Это произойдет через две недели – к этому времени мы должны быть далеко от острова. Именно поэтому мы так спешили к ним. За пять дней нам предстоит узнать о причине междоусобицы и возможных последствиях, встретившись со всеми лордами острова. Пока мы знаем, что она вызвана странной гибелью лорда Року на охоте с участием двух его сыновей, лорда Табиючи и местной знати.
– Классический случай! – Воскликнула Улианта. – Предположу, что какого-то одного лорда на охоте не было, и его обвинили в убийстве.
– Я не сомневался в твоем уме, Улианта. Отсутствующий лорд – это старший сын Року – Хотаро. Против него объединились двое его младших братьев и лорд Табиючи, у земель которого мы и стоим.
Вельсиолл повернулся и медленно зашагал по пирсу в сторону берега. Теольминт и Улианта пошли за ним по правое и левое плечо соответственно:
– Что ж, Совету видней. Я полагал, что мы отправились в эти края восстановить былое величие эльтасмирийской расы. Для начала – возвести сторожевую башню. Хотя бы рядом с этой… таинственной деревней.
– Сними плащ, Теольминт. Кхатазы примут тебя за ожившего демона из их сказаний. Предстанем истинным эльтасмирийским посольством. А насчёт тайн – солнце даст от…
Вельсиолл замолк на полуслове. Он услышал, как одновременно во всех предрассветных тенях кхатазских хижин зародился трепет. Заколыхался на месте, словно прислушиваясь к звучанию уходящей ночи, и потёк в сторону моря. Теольминт и Улианта потянулись к лукам, но Вельсиолл жестом остановил их.
– Солнце даст ответ! – договорил он фразу, начатую в ночи.
В этот момент быстрый южный рассвет рассеял тайны: красное марево отбросило тьму в джунгли и выразило силуэты кхатазов. Повинуясь заданному ритму жизни, мужчины и женщины – рыбаки и их жёны, уже высыпали из прижатых друг к другу хижин и, шелестя босыми ногами по песку, погружались в повседневные дела. Мужчины-рыбаки, разбившись на пары, тащили к морю высохшие сети. Женщины устремились кормить живность, которая, почувствовав защиту людей, не преминула радостно захрюкать, заклекотать, замычать. Деревня ожила так же резко, как и отступила тьма. Длинный пирс, как копьё рассекал бухту, окружённую подступившими вплотную к морю джунглями. Люди обживали узкую полоску песка между морем и лесом. Стоящие на сваях хижины одинаковой прямоугольной формы заполнили уже больше половины бухты. Вельсиолл подумал, что ещё несколько поколений деятельной человеческой жизни, и деревня превратится в порт. Но пока места под хижинами занимали не торговцы, а домашний скот. Наконец люди заметили троих незнакомцев, стоящих на краю пирса.
Все замерли.
Замешательство длилось три спокойных удара эльтасмирийского сердца. За это время Вельсиолл отметил для себя, как быстро действуют местные крестьяне. Их отличали от других приморских народов Западного Биртронга, живших южнее, слаженность действий, спаянность эмоций и отсутствие паники. Первый удар – кхатазы, жмурясь от солнца, изумленно всматриваются в эльтасмириев. Второй – тревожно переглядываются между собой, перекидываясь одиночными словами, напоминая стайку встревоженных птиц. Третий – кхатазы одновременно приходят в движение и бегут со всех ног обратно в хижины так же слаженно и в полной тишине.
Впечатление портил только один из рыбаков – молодой миловидный юноша, чертами лица больше похожий на девушку. Он обернулся, бросив любопытный взгляд и, споткнувшись, потерял широкополый головной убор, упавший недалеко от пирса.
Эльтасмирии остались одни.
– Архонт, соломенные шляпы такого плетения редко носят простолюдины, тем более, утром, когда солнце еще не в зените. – Прошептала Улианта. – Чаще их надевают Поющие мечи для тёмных дел, горные монахи-отшельники или убийцы. А тут рыбак да с ночи. Разглядеть её поближе? Вдруг я ошибаюсь…
Не успел Вельсиолл ответить, как отозвался Теольминт:
– Один хромой кхатаз убежал в лес. Догнать его?
Юный Вельсиолл почувствовал, как быстро утренний воздух набирал солнечное тепло. Он вдохнул остатки растворяющегося в жаре ночного бриза и спокойно произнёс:
– Мы – эльтасмирийское посольство. Мы ждем здесь.
В тот же миг затихли люди, мелькавшие среди хижин, и на тропинке, служившей деревне единственной улицей и ведущей от джунглей к пирсу, показались двое кхатазов. Один из них – седовласый сгорбленный старик, шаркал ногами по хрустящему песку и шел к эльтасмириям как на казнь. Второй же был первым из увиденных архонтом кхатазов, кто носил обувь и оружие – плетёные сандалии и тонкий, слегка изогнутый, меч в ножнах. Он шёл так, словно не имел к происходившей в деревне суете никакого отношения. Старик же, кряхтя и притворяясь старее, чем был, пристально смотрел только на одну вещь – лежащую на пляже соломенную шляпу. Кхатазы остановились так, чтобы между ними и обронённым головным убором сохранялось ровно то же расстояние, что и между чужаками. Они молча смотрели на незнакомцев и бросали быстрые взгляды на море. Хотя их сосредоточенные лица не выдавали чувств, Вельсиолл понял, что они удивлены отсутствием корабля, или делали вид, что удивлены. Стояла тишина, нарушаемая только криками чаек, парящих над рыбацкими лодками.
– Я есть Кироси. Я – Поющий меч лорда Табиючи. – Громко и отрывисто, словно отдавая приказ, произнёс воин на всеобщем языке, и положил руку на рукоять меча, тем самым бросая вызов любому, кто осмелится подвергнуть его слова сомнению. Вельсиолл заметил на оголённой кисти воина белую полоску кожи, не подвергшуюся загару. Не так давно Кироси отсекли руку, но лорд счел нужным оплатить ценные труды колдунов, чтобы приживить её. Выдержав рискованную паузу и, дождавшись максимального напряжения в воздухе, архонт произнёс:
– Я – Вельсиолл Иден’Гвейон, архонт Дома Весеннего Шторма. Эти господа – моё посольство. Мы откликнулись на зов лорда Табиючи и желаем встретиться с ним.
Поющий меч сделал шаг вперед:
– Лорд Табиючи велел встретить посольство эльтасмириев. Посольство должно прибыть на корабле.