Поворот судьбы - Цинтия Кроу

За кустами, слева от главной аллеи, слышались веселые голоса и раскаты смеха. Она направилась туда. Пахнуло запахом жареного мяса. Рон Финлоу, раскрасневшийся и сосредоточенный, кивнул ей, подставив для поцелуя профессорскую щеку. Он был, как говорится, в своей тарелке. Благодарная аудитория, расположившаяся вокруг барбекю на расстеленных лоскутных одеялах, с аппетитом вкушала пищу, хоть и не духовную, но зато духовитую.

Сандра со стаканом ледяного лимонада устроилась рядом. Против обыкновения беседа с друзьями не увлекла ее — мысленно она все время возвращалась к эпизоду в гостиной. Бывает же так, думала она, всего несколько минут, а кажется, будто он длился целую вечность. В чем дело? Почему такая реакция именно на этого мужчину? Ведь не девочка! Все-таки двадцать три года… Среди знакомых есть мужчины и представительнее его, и красивее, и вот такой неожиданный взрыв чувств. Ну, хорошо, размышляла она, бывает, когда хочется кинуться с головой в неведомое и испытать то, о чем мечталось в юности. Но ведь он не свободен! Сандра старалась убедить себя, что у нее обыкновенный порыв и что нужно, не теряя времени, освобождаться от колдовских чар. Однако забыть ощущение, которое испытала от его прикосновения, не могла.

К компании присоединилась Марджи. Она представила свою сестру тем, кто приехал позже. Стало быть, оставался один человек, тот самый, с кем она еще не была знакома. Кто же он?

— Дорогая, скажите, а разве Фрэнк Хэзлтон не приехал? — спросила жена коллеги Рона, обращаясь к Марджи.

Небрежно махнув рукой в сторону дома, та ответила:

— Где-то здесь! С детьми, наверное, возится…

— Фрэнк? — переспросила Сандра деланно-безразличным тоном.

— Ну да! Фрэнк Хэзлтон, архитектор… Это же он помогал перестраивать наш дом, — заметила Марджи и принялась со знанием дела объяснять преимущества реконструкции перед реставрацией.

Ах вот кто этот незнакомец! Фрэнк Хэзлтон. Самый известный архитектор во Флориде. Сандра погрузилась в раздумья, стараясь вспомнить все, что ей доводилось слышать о нем. Нет сомнений, что тот, с кем она столкнулась в гостиной, был именно он, единственный из всех гостей, кому она не была представлена. Однако он, как это частенько бывает со знаменитостями, незримо присутствовал здесь, среди приглашенных. Его помнили, им интересовались…

Стало быть, Фрэнк Хэзлтон… Уроженец Таллахасси, самое уважаемое и окруженное ореолом известности имя. В городе каждый его знает. Многие даже считают, что он нисколько не уступает известнейшему авторитету в области органической архитектуры, Фрэнсис Ллойду Райту. Поговаривают, что и талантливее. Во всяком случае, умение виртуозно вписывать проектируемое здание в ландшафт снискали ему славу по всему миру.

Интересно, почему такая знаменитость, этот Фрэнк Хэзлтон, помогал Рону и Марджи? Сандра вспомнила, как однажды в разговоре Марджи вскользь упомянула, что Рон и Фрэнк росли вместе, что их семьи соседствовали — следовательно, дружили. Тогда почему она его раньше никогда не встречала у Финлоу? Было время, когда у них дневала и ночевала. А вот и еще одна деталь! Совсем забыла… Ходили слухи, будто в его жизни произошла какая-то трагедия, и, кажется, совсем недавно.

Марджи, естественно, на месте не сиделось. Извинившись, она упорхнула в дом, где полным ходом шли приготовления к ужину. Сандра, вся в раздумьях, проводила взглядом вихрь, взметенный юбками хозяйки, ярко-желтыми, как опускавшееся к горизонту солнце. И вдруг ее будто током ударило! Ах, какая же она тяпа-растяпа! Целое утро на своей крошечной кухне возилась с картофельным салатом, собираясь внести свою лепту в пикник, и вот, пожалуйста, из головы вон. Хорошо, что не забыла поставить миску с салатом в портативный холодильник в своем миниатюрном «додж-кольте».

Не привлекая внимания, Сандра поднялась и медленно пошла по длинной аллее с цветочным бордюром. Свернув на дорогу из гравия, прибавила шаг — до парковки идти было недалеко, но и не особенно близко.

Огромная стеклянная салатница приятно холодила грудь, когда она, держа ее обеими руками, торопливо шла к дому. В столовой она поставила ее на стол и пошла было на кухню, но когда через приоткрытую дверь услыхала голоса, остановилась.

— Скажи-ка, Марджи, кто этот дивный персик с говорком, свидетельствующим, что взрастили его в нашей славной Джорджии, и с улыбкой, достойной украшать мордашку «Мисс Америки»? — произнес некто голосом с хрипотцой и не без сарказма, который Сандра немедленно связала с человеком с волнистой темно-каштановой шевелюрой и босыми загорелыми ногами. Стало быть, досточтимый Фрэнк Хэзлтон пожаловал на кухню. Скорее всего, это он! Через несколько секунд ее предположение подтвердилось. Раздался звонкий женский смех. Так могла смеяться только Марджи.

— Ну, Фрэнк, ты даешь! Богатое у тебя воображение — ничего не скажешь. Словесный портрет — не в бровь, а в глаз. Это же Сандра!

— Милая, могу добавить, что этот персик созрел — пора срывать. Что скажешь?

Сандра застыла, а Марджи с места в карьер учинила собеседнику такую трепку, будто отчитывала своего набедокурившего сынишку:

— Слушай, Фрэнк, не смей надеяться! Сандра Мейсон не твоего поля ягодка, мой дорогой. Да и не ягодка вовсе, а нечто более существенное. Скажем, ломоть хлеба… Ну, может быть, с патокой. Одним словом, не твой это вариант, вот что мне хотелось бы подчеркнуть особо.

— Ну-ну, Марджи! За что ты меня так? Кстати, нелишне бы узнать, какой же, по-твоему, вариант мой?

Сандра мгновенно представила себе его лицо с ухмылкой и глаза, внимательные и чуточку с ехидцей.

— Красивая, холодная… и зоологическая эгоистка. Вот какой! — выпалила Марджи.

— Сандра красива. Это факт. Что касается темперамента, то это выясняется, как правило, при более тесном общении. Согласна со мной?

Последняя реплика была явно рассчитана на то, чтобы спровоцировать Марджи, но почему-то сердце екнуло в груди у нее самой. «При более тесном общении…» Ничего себе!

Сандра возмутилась, однако через секунду эта дерзость уже не казалась ей возмутительной.

— Фрэнк, заруби себе на носу, — Марджи, похоже, завелась, — девушки, как Сандра, такая же редкость, как… как снегопад в Таллахасси. Она относится к категории тех молодых особ, про которых говорят, что их следует сначала представить собственной матери прежде, чем тащить в постель. Я понятно излагаю?

Сандра услыхала, как по кафельному полу проскрежетал стул, а потом Фрэнк сказал:

— Марджи, с чего это ты на меня кидаешься? Почему такой надрыв?

— Потому что она моя кузина, — ответила Марджи таким тоном, когда хотят дать понять, что разговор на данную тему окончен.