Убей для меня (ЛП) - Роуз Карен

- Убейте.

Я в первой камере. Меня посадят на катер и увезут отсюда. От спасения, которое уже близко. Нет. Я буду сопротивляться. Богом клянусь, или я сбегу, или погибну…

- Я позабочусь об этом. – Это голос доктора.

- Хорошо, - ответила женщина. – Только не оставляйте здесь трупы, бросайте их в реку. Балластные мешки за генератором. Мэнсфилд, не стой, как истукан. Тащи ящики и девок на катер, а то скоро здесь будет не протолкнуться от копов. И поторопись с носилками. Нашему доброму доктору они понадобятся для покойников.

- Так точно, сэр, - с издевкой произнес Мэнсфилд.

- Захлопнись, - приказала женщина. Ее голос звучал уже в отдалении. – Шевелитесь!

В коридоре воцарилась тишина, потом доктор тихо сказал:

- Позаботься о двух других.

- Бейли и преподобный? – спросил охранник нормальным голосом.

- Тише, - прошипел доктор. – Да. Но сделай это тайком. Она не знает, что эти двое здесь.

Двое других. Моника слышала их сквозь стены. Кабинет доктора располагался рядом с ее камерой, поэтому слышала она много чего. Доктор мучил целыми днями какую-то женщину по имени Бейли, он хотел получить от нее ключ. Но ключ к чему? А от мужчины он добивался признания вины. Вот только в чем преподобный должен ему исповедоваться…?

Но в следующий момент Моника позабыла о преподобном и Бейли. Внезапно со всех сторон до нее донеслись крики и рыдания. Визг, это тащили кого-то из девушек. Оставайся спокойной. Она обязана сконцентрироваться. А теперь идите ко мне. Прежде чем связать ей руки, им придется снять цепь.

У тебя всего пара секунд, пока руки останутся свободными. Беги, сопротивляйся, если надо, выцарапай им глаза.

Пока Моника пыталась набраться смелости, ей стало понятно, у нее нет никаких шансов. Ни одного, с тех самых пор, как ее в последний раз избили. Ну, удастся ей вырваться из камеры, и что? Пока она добежит до какого-нибудь выхода, ее десять раз убьют. Горло сдавило от рыданий.

Мне всего шестнадцать, и я умру. Мне так жаль, мама. И почему я тебя не послушалась?Потом грохнул первый выстрел, и Моника сжалась от ужаса. Снова визг, крики, страх смерти. Но она слишком устала чтобы кричать. И чтобы бояться. Очень устала.

Еще один выстрел. Еще один. Четвертый. Она могла слышать его голос. Доктор. Он глумился над девушкой в соседней камере.

- Давай, молись, ангелочек. – В голосе доктора звучал смех. Моника ненавидела его, хотела убить, хотела наблюдать за его страданиями. Он заслужил жалкую и мучительную смерть.

Выстрел. Ангел мертва. И еще четверо. Дверь распахнулась, и, с лицом полным ненависти, появился помощник Мэнсфилд. Сделав пару шагов, он оказался рядом с Моникой и ослабил цепь, которая приковывала ее к стене. Моника в ужасе заморгала. Мэнсфилд грубо дернул за кольцо цепи.

Она свободна. Но все еще в плену!

- Давай! Пошли! – рявкнул Мэнсфилд и рывком поднял ее на ноги.

- Я не могу, - выдавила Моника, когда колени отказались ее слушаться.

- Захлопни пасть! – Мэнсфилд дернул ее вверх, будто она весила не тяжелее куклы. Вероятно, так оно и было.

- Подожди. – Женщина, держась в тени, стояла в коридоре за дверью в камеру Моники. Она всегда так делала. Моника никогда не видела ее лица, но мечтала о том дне, когда выцарапает этой женщине глаза. – Катер переполнен.

- Почему?- послышался из коридора голос доктора. – Они забрали только пятерых.

- Ящики заняли много места, - коротко ответила женщина. – Вартанян и полиция будут здесь с минуты на минуту. Поэтому нам пора валить. Кончай ее и вытаскивай труп.

Сейчас. Тебе больше не нужно бороться, не нужно делать попыток сбежать.Моника задалась вопросом, услышит ли она выстрел или умрет сразу.Но я не буду их умолять. Такого удовольствия я им не доставлю.

- Эта пока в полном порядке. Она сможет работать еще несколько месяцев или, может быть, даже год. Выкинь пару ящиков за борт и посмотри, чтобы для нее нашлось место. Если ее сломить окончательно, она станет самым лучшим товаром, который когда-либо у нас был. Давай, Рокки.

Значит женщину зовут Рокки. Это имя врезалось Монике в память. Женщина подошла поближе к доктору, тем самым покинув тень. Моника впервые смогла увидеть ее лицо.

Она заморгала от головокружения, пытаясь запомнить лицо этого чудовища в женском обличье. Если загробная жизнь все-таки существует, Моника вернется и будет преследовать эту женщину до тех пор, пока та не окажется в закрытом заведении в качестве овоща, пускающего слюни.

- Ящики остаются на борту, - нетерпеливо произнесла Рокки.

Губы доктора скривились в презрительной усмешке.

- Потому что ты так решила?

- Потому что Бобби так решил. Если не желаешь потом оправдываться, почему мы бросили изобличающий материал, который может доставить нам кучу проблем, то просто заткнись и прикончи эту шлюху, чтобы мы могли исчезнуть. Мэнсфилд, идешь со мной. А ты, Гренвилль, убей ее и быстро. И, ради бога, проследи за тем, чтобы они действительно умерли. Я не хочу на глазах у копов сбрасывать в воду визжащих девок.

Мэнсфилд отпустил Монику, и колени ее подогнулись. Она вцепилась в грязные нары. Мэнсфилд и Рокки ушли, а доктор направил на нее пистолет.

- Давайте же, - прошипела Моника. – Вы слышали, что вам сказала эта дама. Поторопитесь.

Рот Гренвилля скривился в фальшивой улыбке, от которой Монику мгновенно затошнило.

- Ты думаешь, это будет быстро, да? И ты ничего не почувствуешь?

Снова грохнул выстрел. Моника закричала. Боль в ее голове сменилась жжением в боку. Он в нее выстрелил, но она не умерла. Почему я не умерла?

Когда она скорчилась от боли, Гренвилль улыбнулся.

- С того момента, как тебя сюда привезли, ты как бельмо на глазу. Было бы у меня время, я бы разрезал тебя на куски. Но, к сожалению, времени нет. Так что пока, Моника. – Гренвилль поднял пистолет, но, когда от одной из стен прогремел выстрел, он обернулся. Что-то раскаленное ударило Монику по голове, и она снова закричала. Потом зажмурила веки в ожидании следующего выстрела. Но его не последовало. Она открыла, залитые слезами, глаза.

Гренвилль ушел, и она осталась одна. Живая. Он в нее не попал. Черт, он промазал. И ушел. Но вернется. Моника ничего не слышала и никого не видела. Вартанян и полиция появятся здесь с минуты на минуту, так сказала эта женщина. Моника не знала никого по фамилии Вартанян, но кем бы он ни был, этот человек – ее спасение.

Моника с трудом оперлась на колени и поползла. Вперед. Все дальше и дальше. Ты доберешься до коридора.

Моника услышала шаги. В ее сторону, шатаясь, двигалась женщина, вся исцарапанная и в разодранном платье. Двое других, так говорил доктор. Значит, это Бейли. Она удрала. Это вселяло надежду. Моника подняла руку:

- Помоги мне. Пожалуйста.

Женщина колебалась лишь долю секунды, потом рывком подняла ее на ноги.

- Вперед.

- Ты Бейли? - выдавила Моника.

- Да. А теперь иди, иначе умрешь. – Они вместе шаткой походкой двинулись по коридору. Потом достигли двери, и, спотыкаясь, наконец-то вышли на дневной свет, от которого болели глаза.

Внезапно Бейли остановилась, и Моника растеряла все свое мужество. Перед ними стоял мужчина с пистолетом. В такой же форме, как и Мэнсфилд, бейджик на его рубашке гласил, что он - шериф Фрэнк Лумис. То есть, это не Вартанян с полицией. Это шеф Мэнсфилда, и он не позволит им сбежать. Вот так все и закончится. Моника ждала следующего выстрела, и слезы жгли ее израненную кожу. Но, к ее удивлению, мужчина приложил палец к губам и прошептал:

- Идите вдоль деревьев. За ними дорога. Сколько их там осталось?

- Больше никого, - ответила резким шепотом Бейли. – Он их всех убил.

Лумис сглотнул:

- Бегите.Я возьму машину и подберу вас у дороги.

Бейли крепко ухватилась за руку девушки.

- Идем, - прошептала она. – Еще чуть-чуть продержись.

Моника уставилась на свои ноги, заставляя их двигаться. Еще шаг. Еще один. Свобода. Она свободна. И она отомстит. Или умрет раньше.