Место отсчета - Николай Басов

– Нужно уходить! – закричал Квадратный. – Или нужно возвращаться.

Он успел поменять магазин, но на этот раз не пытался остановить атакующих очередями под ноги, а поставил скобу на одиночный огонь и легко, словно из пистолета, принялся палить с одной руки в толпу.

– Возвращаться не будем! Никуда они не денутся, отступят как миленькие.

Ростик тоже перешел к отстрелу копейщиков в переднем ряду. Там, куда он стрелял, червеобразные распадались в разные стороны, будто коса пролетала над высокой травой.

– Держи правых! – прокричал Квадратный, повернувшись к тем, кто приближался к нему с левой стороны.

Ростик все понял и подстрелил четырех наиболее рьяных пращников, которые оказались справа от образовавшегося прохода. После этого еще не очень уверенно он направил своего пляшущего от боли и грохота жеребца вперед, в образовавшийся коридор.

– Правильно! – поддержал его старшина, только он действовал куда увереннее. Он дал своему коняге такие шпоры, что жеребец взвился чуть не в воздух, набирая с каждым рывком все более резвый галоп.

– Меня подожди! – завопил Ростик, на миг с ужасом представив себе, как его со всех сторон атакуют озверевшие Махри.

Но рывок Квадратного был как раз решением всей ситуации разом. Червеобразные осознали, что не сумеют остановить гигантских для них жеребцов, и замерли, не пытаясь атаковать. Сбоку прозвучал покрывший весь шум визг какого-то Махри, и все, кто еще мгновение назад рвался вперед, бросились врассыпную с воплями, выдающими немалую панику.

Большая часть отступавших, конечно, хотела как можно скорее оказаться в зарослях спасительных кустов, но несколько камней догнали людей. К счастью, они скорее придали резвости лошадям, чем причинили им серьезный вред.

Они отмахали от опасных холмов километров пять, прежде чем перешли на рысь. Еще через десяток километров, прочерченных в этой степи по направлению к дому, они дали жеребцам возможность передохнуть на берегу небольшой речушки. Обмыв и досуха вычистив животных, они внимательно осмотрели каждую из полученных ими ран. Все оказались страшными на вид, но не глубокими.

Незадолго до того момента, когда над ними должно было погаснуть солнце, Ростик почувствовал неладное. Он сменил направление, въехал на самый высокий в округе холм и осмотрелся. Впереди и по бокам лежали пологие, почти одинаковые, как морские валы, холмы, покрытые вперемежку первой травой и мелкими уже сугробами. Далеко на горизонте виднелась купа незнакомых круглых деревьев, и нигде не было видно привычных рощ, похожих на пирамидальные тополя, по которым Ростик отмерял путь от Боловска.

Они заблудились. На невысказанный вопрос Квадратный, не задумываясь, отчеканил:

– Завтра на рассвете мы без труда определим, куда держать путь.

У Ростика были сомнения, но спорить он не стал. Спорить в этой ситуации вообще было бесполезно, гораздо более насущной проблемой стало отыскивание топлива для костра и сухого места для ночевки.

Глава 3

К лесу Ростик с Квадратным подъехали уже в темноте. Но дрова тут нашлись, конечно, быстро, как и пастбище для лошадей, и место, чтобы раскинуть спальники, – верхушка пологого, круглого холмика, на котором солнце не только растопило снег, но и просушило глину.

Устройство лагеря не заняло много времени. Сбегать за водой для чая, зажечь костерок, натаскать прошлогодней травы, смешанной с хворостом, чтобы спальники не промокли снизу, обиходить и стреножить лошадей – все это произошло как бы само собой.

Сожрав полбанки тушенки с сухарями и напившись чаю, Ростик со вздохом блаженства улегся на своем мешке, подложил локоть под голову и стал смотреть в беззвездное, такое близкое даже в темноте небо.

– Ноги еще болят?

Ростик с удовольствием напряг мускулы спины и бедер и вдруг понял, что самые болезненные ощущения, кажется, остались позади. Он мог не слезать с коня целый день и вечером уже не чувствовал себя разбитым на тысячу кусочков горожанином.

– Это не главная проблема. Гораздо интереснее – что нам сегодня собирался сообщить Марамод?

– Это был сам Марамод?

– Я в этом не сомневаюсь, он хромал так же, как тот Шир, который принимал нас зимой. Кстати…

Внезапная догадка вдруг заставила Ростика замолкнуть с раскрытым ртом.

– Что кстати?

– Может быть, он – тот самый Шир, которого на наших глазах чуть было не разобрала на части банда взбунтовавшихся червеобразных? Помнишь, я рассказывал тебе о восстании?

Квадратный кивнул.

– Думаешь, хромых Широв в городе раз-два и обчелся? Я полагаю, их достаточно, чтобы ты начал путаться в них, как в этих холмах.

– Но не все хромают в одной манере.

– У них вообще с пластикой не очень. – Старшина прикончил вторую кружку чаю и растянулся на своем спальнике. – В рукопашной, я думаю, они не многого стоят.

– В рукопашной и среди людей не все чего-то стоят, – признался Ростик, вспомнив, как легко необученных бойцов приканчивали двухметровые богомолы.

– Нужно больше учиться работать шестом, палкой, голыми руками… Если бы не шест, меня бы тоже не раз уже к праотцам отправили.

– Как это?

– Да богомолы эти… – больше Квадратный ничего добавлять не захотел. Просто перевернулся на бок и стал разглядывать огонь. Аккуратное, небольшое пламя заплясало в его темных глазах, как речь негромкого, третьего собеседника. – Не люблю я вспоминать ту пору, – признался он, помолчав. – Такое впечатление, что тогда не было ничего хорошего.

– Ладно, о войне не будем, может, о Чужом городе поговорим?

– Не знаю, – вздохнул Квадратный. – Я там не многое понял. Хорошо, что не мне докладывать об этом путешествии.

– Честно говоря, я тоже там не очень разобрался.

– Ради чего же мы туда ездили?

– Помнишь, Марамод нарисовал какое-то полотнище, которое опускалось на их город сверху?

Старшина кивнул, не отрываясь от огня. Ростик тоже перевел взгляд на крепкие, яркие языки пламени. Только сейчас он мельком подумал, что не стоило разводить костер на вершине. Огонь будет виден на этих просторах за десятки километров. Может быть, тысячам глаз они показали сейчас, где устроили ночевку, и кто знает, что подумают иные из тех, кто поймет это сообщение.

Квадратный шумно заерзал на своей куче хвороста, поднялся, нашел взглядом лошадей, которые дружно хрустели сухой травой шагах в десяти от костра, потянулся.

– Надо пригасить этот огонь, чем-то он мне разонравился.

Ростик вытянул руку, коснулся ствола автомата, успокоенно кивнул. Квадратный собрал алюминиевые миски, из которых они ели, ложки и кружки в одну охапку и пошел с холма, приговаривая: