Остров вчерашнего дня - Антон Валерьевич Леонтьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вина мисс Брент заключалась в том, что, узнав о беременности своей служанки, она выгнала ту из дома, после чего несчастная утопилась. Ну да, поступок, без сомнения, абсолютно бесчеловечный и крайне жестокий, но все же наивная дурочка, соблазненная каким-нибудь смазливым приказчиком (тут Нина отчего-то подумала о продавце книжной лавки с Паддингтонского вокзала), или даже совсем не смазливым, топилась сама, ее голову в рукомойнике своей жилистой, сильной рукой мисс Брент не держала.
Если кого и следовало карать, так этого безымянного отца убиенного малыша, но для Агаты Кристи, придерживавшейся, по всей видимости, далеко не самых феминистских взглядов, что с учетом эпохи было вполне понятно, виновником всех бед была или глупышка-служанка, в минуту отчаяния принявшая сиюминутное решение и покончившая с собой, или ее бывшая хозяйка – малоприятная, явно придирчивая, без сомнений, скупая старая дева.
А вот Нина на месте судьи разузнала бы, с кем разводила шуры-муры несчастная, и пригласила бы на Негритянский остров именно его, а не эту, надо сказать, малосимпатичную особу.
– Вы тоже на Негритянский остров? – произнесла Нина, натужно улыбаясь.
Ну да, туда же, куда эта старая перечница, впрочем, судя по всему, не такая уж и старая, потому что не могла же она ехать куда-то еще?
В романе Кристи не могла, а в литературной вселенной – запросто.
Мисс Брент, поджав губы и сверкнув пенсне, подозрительно уставилась на нее.
– Не знаю, о чем вы ведете речь, мисс! Никогда не слышала ни о каком Негритянском острове!
Выходит, не мисс Брент? Или все-таки мисс Брент, но едущая в скором на Плимут, скажем, к старой приятельнице, например, мисс Марпл, а вовсе не по приглашению судьи.
Нет, именно что по приглашению, сомнений быть не могло: бумага послания у руке мисс Брент точно такая же, что и у того, которое лежало в сумочке Нины.
Значит, врет?
Старая дева мисс Брент, как помнила из текста Нина, практически выучившая роман за недели подготовки к визиту в эту литературную вселенную наизусть, никогда не обманывала, не грешила и, вероятно, даже не пользовалась услугами уборной.
Но зато выгоняла в штормовую осеннюю ночь несчастную глупую служанку, соблазненную каким-то проходимцем, ничуть не заботясь о судьбе девушки и ее ребенка.
Ничуть.
Может, и прав судья, выбрав ее в качестве «негритенка»?
Тут подал голос один из сидевших на соседней скамье попутчиков, смазливый молодой тип, правда, не из разряда приказчиков или продавцов, а, вероятно, мелкий провинциальный джентльмен с изысканными манерами и без гроша за душой – иначе он ехал бы хоть вторым, а не третьим классом.
– Мисс, если позволите мне встрять в вашу беседу, то я тоже отвечу, что никогда о таком острове не слышал. А где он расположен?
Взглянув на молодого человека и отметив его энергичный подбородок и темные синие глаза, Нина отвела взгляд.
…Ну да, такой прекрасно знает, что женщины от него без ума, и он наверняка этим пользуется. Только вот о чем она думает, у нее же есть ее Женя – ее доктор Дорн!
Да, она ведь теперь была официально женой доктора Дорна, Евгения Сергеевича: ну прямо как в чеховской «Чайке». Да и сам Женя походил на Антона Павловича со старомодной, а теперь ультрасовременной бородкой и пенсне.
И пусть они не ходили регистрироваться в загс, а просто, обменявшись кольцами, решили, что отныне стали мужем и женой. Жаль, что кольцо ей пришлось оставить в своей вселенной. Но вряд ли бы его наличие остановило этого нахала, который со нескрываемым интересом пялился на нее.
В загс они не пошли, потому что у доктора Дорна документов не было, по крайней мере, современных: он ведь, хоть и обитал в ее вселенной, был выходцем из иной, литературной.
Только вот какой, она не знала, ибо Женя упорно скрывал это, явно не желая втягивать ее в какую-то неприятную историю.
Чтобы помочь ему и отвести от него ищеек, контролировавших все литературные порталы и подозревавших его в каких-то жутких злодеяниях, Нина тогда и отправилась в «Убийство Роджера Экройда», а позднее в «Собаку Баскервилей».
Подозрения в итоге удалось снять, но отношение литературных «силовиков» к Жене не изменилось: он был пришельцем, вторженцем, подселенцем, безвизовым путешественником из одной вселенной в другую, причем из литературной в реальную, а это было строго-настрого запрещено.
Почему, отчего и в связи с чем, Нина до сих пор не понимала, но договор был дороже денег: чтобы те «силовики», которых они промеж собой называли еще литературными дементорами и литературным КГБ, отстали от него окончательно, она и приняла их предложение, от которого нельзя было оказаться.
Отправиться в «Десять негритят» и узнать, как же все было на самом деле.
Если раньше она могла путешествовать ради своего удовольствия, то теперь у нее было спецзадание.
Ну да, литературное КГБ направило на задание ее, литературную Мату Хари.
Все еще чувствуя на себе взгляд нахального попутчика, Нина произнесла:
– Я, видимо, перепутала.
Да, но как она могла перепутать? Остров был Негритянский, точнее, в английском варианте назывался он еще похлеще, в ее вселенной теперь абсолютно неполиткорректным словом.
Но как могло быть, что никто из приглашенных туда об острове не слышал?
Ведь и судья, и мисс Брент куда-то ехали: один, чтобы совершить убийства, другая, чтобы быть убитой.
– Неудивительно, мисс, ведь вы явно иностранка, – заявила, пряча в сумочку приглашение на Негритянский остров, мисс Брент. – Вероятно, из России?
Нина, все еще чувствуя на себе пристальный взгляд нахального попутчика, ответила:
– Нет, мадам, из Германии.
– Мисс! – строго поправила ее собеседница. – Я никогда не была и уж точно не буду замужем!
Послышалась реплика еще одного пассажира, который, казалось, спал и их беседе не внимал.
– И зря! Хотя в вашем случае, мисс, вероятно, очень даже и нет.
Нина улыбнулась, а мисс Брент, фыркнув, извлекла из сумочки небольшую Библию и стала ее штудировать, демонстративно быстро переворачивая страницы.
– К вашим услугам, мисс. И я, хоть и знаю наши острова отлично, ни о каком таком Негритянском острове еще не слыхивал. Вы точно уверены, что он называется именно так? – произнес попутчик-остряк, и Нина немедленно поняла: это еще один «негритенок», полицейский в отставке Блор, имевший связи с криминальными кругами, виноватый в убийстве и также приглашенный судьей на Негритянский остров.
На остров, о существовании которого никто из туда приглашенных, получается,
