Дневник путешествия из Тоса (Тоса никки) - Ки-но Цураюки

День 29-й. Корабль отправляют в путь. Ярко светит солнце, идем на веслах. Заметив, что ногти у нас стали очень длинными, мы принялись считать дни, но обнаружили, что сегодня - день Крысы, и обрезать ногти не стали 42. Теперь ведь месяц добрых отношений 43, поэтому у нас возник разговор о том, каков день Крысы в столице. "Ах, были бы сосенки!"- говорили мы, но напрасно, потому что было это посреди моря. Одна женщина написала и прочла нам такие стихи:

Неужто день сегодняшний, неверный,

И есть день Крысы?

Будь я ныряльщицей,

Сосну, хоть и морскую 44,

Наверняка б достала.

Ну как! На море, да стихи о дне Крысы! А еще один человек прочел такие стихи:

Хоть этот день настал, но мы

Не собираем молодые травы,

Ведь нет равнины Касуга

В заливе,

Который мы теперь переплываем 45.

Так и плывем, переговариваясь.

Корабль пристает к живописному месту, и мы спрашиваем: "Что это за место?" - "Стоянка Тоса",- говорят нам. На нашем корабле оказалась женщина, которая жила когда-то в местности под названием Тоса. Вот что она сказала: "Когда-то я жила некоторое время в местности с таким названием. Это чудесно!" И, сказав так, прочла стихи:

Из-за того

Что это место носит имя

Тех мест, где прожила я годы,

Я зачарованно смотрю

На набегающие волны.

День 30-й. Нет ни дождя, ни ветра. Услышав, что "пираты по ночам не бродят", мы среди ночи вывели свой корабль и пересекаем пролив Ава 49. Поскольку дело происходит ночью, не разобрать, где запад, где восток. И мужчины, и женщины в отчаяньи молятся богам и буддам - так и пересекли этот пролив. Около часа Тигра 47 или Зайца минуем место под названием Нусима 48 и пересекаем так называемую Танагава 49. Отчаянно спеша, достигаем местности Нада в Идзуми 50. Сегодня на море нет ничего похожего на волны. Кажется, мы пользуемся благоволением богов и будд. Сегодня, если считать с того дня, как мы погрузились на корабль, исполнилось тридцать и девять дней пути. Теперь мы прибыли в страну Идзуми, а здесь пиратов нет.

День 1-й 2-й луны. Все утро шел дождь. Перестал он около часа Лошади, и тогда мы, выйдя из местности Нада в Идзумо, пошли на веслах. На море, как и вчера, не видно ветра и волн. Миновали сосновый бор на Черном мысе. Название места черное, цвет сосен - зеленый, волны на берегу подобны снегу, раковины - цвета Иудина дерева 51, так что до пяти цветов тут не хватает лишь одного 52. Между тем сегодня, начиная с местности Хаконоура (Бухта-шкатулка), идем бечевой. Пока передвигаемся так, один человек слагает стихи:

В дни, когда в Бухте-шкатулке

Для яшмовых гребней

Не вздымаются волны

Кто ж не видит,

Что зеркалу море подобно?!

Потом и старший на корабле 58 молвил с печалью: "Вот и этот месяц наступил" - и, не в силах сдержать страданий, добавил: "Другие тоже говорят об этом". А чтобы рассеяться, прочел:

Мы провели здесь

Сорок или пятьдесят

Весенних дней,

Таких же длинных,

Как бечева, влекущая корабль.

Те, кто слышал его, думали и, должно быть, украдкой говорили: "Что это? Такие незатейливые стихи!" Но когда было сказано: "Не ропщите на стихи, кои старший насилу из себя выдавил и считает хорошими", шепот прекратился.

Внезапно поднялись ветер и высокие волны; мы остановились.

День 2-й. Дождь и ветер не прекращаются. Весь день и ночь напролет молимся богам и буддам.

День 3-й. На море так же, как и вчера, поэтому корабль не выводим. Ветер дует не переставая, и прибрежные волны то встают, то откатываются назад, В связи с этим были сложены стихи:

Нет проку никакого

Нить сучить

Ведь бисеринки слез,

Что льются в изобилье,

Не нанизать на нить.

Так сегодня и смерклось.

День 4-й. "Сегодня,- сказал кормчий,- ветер и облака кажутся мне очень плохими". И не стал отправлять корабль. Однако же ни волны, ни ветер не поднимаются весь день. Этот кормчий такой болван, что даже погоду предсказать не мог.

На этой стоянке на берегу множество разных красивых раковин и камней. Поэтому один из находящихся на корабле, тот, кто только и думал с любовью что об ушедшей в прошлое 54, сложил так:

Пусть вновь нахлынут

Набегающие волны,

Быть может, ракушек забвенья

Той, кого люблю,

Я наберу, сойдя на берег.

А один из присутствующих не выдержал и, чтобы отвлечься от мыслей о морском путешествии, сложил и прочел:

Забвенья ракушку

Я вряд ли здесь найду.

Прощальным даром

Для меня пусть будет

Любовь к жемчужине 55.

Похоже, что из-за девочки и родители впали в детство. Может быть, иной сказал бы, что она вряд ли была похожа на драгоценный камень. Однако же есть и такая поговорка: "Как мило нам лицо умершего ребенка!"

Вот еще стихи, которые сложила одна женщина, сетуя на то, что день проходит на одном и том же месте:

О Идзуми - Источник,

Чьей прохлады не познаешь,

Даже руки погрузив в него.

В таком Источнике, не черпая воды,

Проводим дни за днями 56.

День 5-й. Сегодня наконец из Нада, что в Идзуми, направляемся к стоянке Одзу 57. И сосняк на берегу, и взгляд стремятся вдаль. Каждый из нас томится, и вот сложены стихи:

Идем, идем,

А все уйти не можем

От сосняка на берегу,

Что в бухте Одзу,

Словно все прядет его любезная моя.

Так и продвигаемся, переговариваясь друг с другом, а тем временем раздается команда: "Гоните судно быстрее, пока погода хорошая!" И тогда кормщик, обратясь к корабельщикам, говорит: "Поступил приказ с самого корабля: прежде чем задует утром ветер северный, бечеву тяни быстрей!" Слова эти, напоминающие стихи,- непроизвольные слова кормчего. Кормчий ведь специально не думал: вот, мол, теперь я произнесу что-нибудь вроде стихов. А те, кто слышал, заметили: "Удивительно! Вот ведь высказался, прямо как стихи прочитал!" А когда попробовали записать, действительно: тридцать и один слог 58.

Сегодня не поднимаются ветер и волны: подействовало, что люди целый день молятся: "Не вставайте, о волны!" Только что было место, где собираются и резвятся чайки. В избытке радости от приближения к столице один ребенок читает стихи:

Знаю я: это из-за молений

Наступило затишье от ветра.

Только странно одно

Даже чайки

Мне кажутся пеною волн!

Корабль все продвигается, и вот видна прекрасная сосновая роща в местности Исидзу; и далеко тянется песчаный морской берег.

Потом проходим окрестностями Сумиеси 59. Один человек слагает

Едва взглянув,

Я сразу понял,

Что, прежде чем сосна

Из бухты Суминоэ,

Я старости достиг 60.

И тут мать той, что ушла в прошлое, прочла, ибо не забывала ее ни на день, ни на час:

Подведите корабль

К Суминоэ.

Я не знаю, бывает ли прок

От забвенья травы...

Мне ее бы пойти и нарвать! 61

Это никак не значит, что она стремится позабыть дочь; это должно означать, что, отдохнув немного от чувства тоски, она станет тосковать с новой силой.

Пока, переговариваясь так или погрузившись в задумчивость, мы продвигались вперед, внезапно подул ветер, и, сколько ни старались гребцы, корабль все отступал, отступал назад и едва не затонул.

- Эти пресветлые боги из Сумиеси,- промолвил кормчий,- известны, наверное, вам 62. Чего-то, видимо, им захотелось.

Какие-то они новомодные 63. Вот кормчий говорит:

- Извольте поднести нуса.

Как он и сказал, подносят нуса. И хотя исполнили все это, ветер ничуть не перестал. Все больше дует ветер, все больше встают волны, ветер и волны становятся опасными, и тогда кормчий опять говорит:

- Ваш корабль не двигается потому, что нуса не удовлетворяют богов. Теперь поднесите им такого, что должно их обрадовать!

Опять сделали, как он сказал.

- Как нам поступить! - говорили мы.- Даже глаза у человека два, а зеркало у нас одно-единственное 64. Но поднесем и его! - И когда с этими словами бросили его в море, стало жаль. Но как только это сделали, море стало гладким, как зеркало, и тогда кто-то сложил стихи:

Неистовых богов сердца

Тотчас стали видны,

Лишь только зеркало

В бушующее море

Мы погрузили.

Это совсем не те боги, которых называют богами Суминоэ, травы забвения и прибрежных молодых сосенок 65. В зеркале мы явственно увидели сердца богов. А сердце кормчего было таким же, как священные сердца богов 66.

День 6-й. Отправившись от того места, где бакен, причаливаем к Нанива и входим в дельту реки. Все путники., даже старухи и старики, сложив ладони у лба 67, так радуются - больше некуда. Преклонных лет дама с острова Авадзи, что страдала морской болезнью, радуется, говоря: "Близко уже столица!" Подняв голову от корабельного днища, она произносит:

Унынием объятые,

Хотели мы скорей

В лагуну Нанива!

И вот, раздвинув веслами тростник,

Пришел в нее корабль.

Все изумились, потому что произнесла это дама, от которой никак не ожидали. Среди других и старший корабля, сам чувствовавший себя плохо, в крайнем восхищении сказал: