Курсант: назад в СССР 2 - Рафаэль Дамиров

кирпичную обвязку. Удалось извлечь один кирпич. Потом второй. Выдохся. Сел на холодный бетон и отдышался.

Полночи я крошил кирпичную кладку. Подвал оказался старым и отсыревшим, и кирпич понемногу сдавался. Наконец, удалось добраться до засова. Только бы никто не услышал.

Щель расширилась. Вот и засов с замком. Продел в его проушину штырь. Навалился всем телом. Металл натужно заскрипел, но не поддался. Снова отдышался и даванул со всей дури. Дзинь! Вырвал замок с корнем. Слышно было, как он брякнулся о землю. Есть!

Осторожно приоткрыл дверь. После кромешной тьмы на улице показалось светло. Прохладный ночной воздух приятно наполнил легкие. После затхлого подвала в нем чувствовался вкус надежды и свободы. Но расслабляться рано.

Я стиснул в руках стальной крюк и стал пробираться к забору. Перемахну через кирпичную преграду и смоюсь.

Огромный дом смотрел на меня черными глазницами окон. Свет горел только на крыльце, остальной двор погряз в черноте ночи.

Надеюсь, собак у Гоши нет. Повезло мне, что он не выставил охрану возле подвала. Золотое правило — узника всегда должны охранять, даже если он заперт и пристегнут наручниками к батарее. Но Гоша — катала, а не матерый бандит. Пренебрег правилом. Да и девяностые еще не наступили…

Шаг, второй, третий… Мягкой поступью кота вышел на дорожку и замер — в беседке чернел чей-то силуэт. Неприятный холодок обдал спину. Твою мать! Там явно кто-то сидит…

Я стоял и не шевелился. Вглядывался в черноту, будто надеялся, что силуэт растворится. Почему он не шевелится? Не слышал, как я ковырял дверь подвала? Если полезу через забор, неизвестный явно меня заметит и поднимет тревогу.

Я повертел в руках крюк. Что ж… Придется пойти на крайние меры. Я крался к беседке, как лев к антилопе. Даже дыхание задержал. Сердце стучало слишком громко. Казалось, что его слышно на весь двор. Надеюсь, у добычи нет пистолета…

Шаг, другой… Под ногами предательски скрежетнули камешки. Я вновь замер. Дьявол! Пригляделся. Человек (теперь я отчетливо видел его спину) не шелохнулся. Странно…

Вытер рукавом пот со лба. На улице прохладно, но от напряжения взмок.

Еще несколько шагов получилось сделать бесшумно. Вот уже до неизвестного осталась пара-тройка метров. И тут я узнал его. Спиной ко мне и к открытой стене беседке сидел человек в знакомом ворсистом халате. В одной руке он держал бокал. В другой тлеющую сигарету. Гоша Индия заливал свое горе.

Я перехватил крюк поудобнее целясь острием ему в затылок. У меня будет только один удар. Иначе на крики сбегутся его гориллы. Задержал дыхание и осторожно переставил ногу.

— Ты правда хочешь это сделать? — спокойный голос Гоши пронзил, словно током.

Я вздрогнул и встал, как вкопанный.

— Ты хочешь меня убить? — продолжил он, не оборачиваясь, отхлебнул из бокала и лишь после этого повернулся ко мне.

В его потухшем взгляде читалась смертельная усталость. Лицо, казалось, еще больше осунулось, а черты заострились. Как у мертвеца.

— Ты не оставил мне выбора, — я стискивал пальцами крюк, готовый в любой момент кинуться на него.

Но меня останавливал его спокойный тон и безразличное выражение лица. Что за игру он затеял со мной? Какого хрена не зовет охрану? Получается, он слышал, как я к нему подбираюсь. Пистолета у него не видно.

Гоша наполнил бокал из квадратной бутылки и протянул мне.

— Ты ее хорошо знал? Выпей…

Я подошел ближе, крюк держал наготове, захватив его одной рукой. Вторую протянул и осторожно взял бокал. Гоша снова хлебнул, на этот раз из горла бутылки.

Я поцедил немного напитка, не сводя глаз с противника. Первоклассный вискарь. Даже молодую и непривычную к крепкому алкоголю глотку не обжег. По жилам разлилось приятное тепло.

— Я хорошо знал Зину… — отпил немного еще, косясь на Гошу и следя за каждым его движением.

— Ты правда думаешь, что ее убила та мразь, что и девушку в лесополосе?

— Уверен, — кивнул я. — Три жертвы… Это не может быть совпадением. Возможно, есть еще убитые. Просто трупы еще не обнаружили.

Гоша стиснул бокал и процедил в адрес неизвестного убийцы:

— Закопаю тварь…

Видно, что находился он в беседке давно. На деревянном полу куча окурков. Он сидел и размышлял над моими словами. И до него, наконец, дошло, что я не убийца. Гоша оказался не дурак. Слава богу…

— Серийного убийцу тяжело найти, — я отбросил в сторону крюк.

— Откуда ты знаешь? — ухмыльнулся Гоша. — Ты даже не мент. Хотя… Есть в тебе что-то… От отца.

— Ты знаешь где он сейчас?

— Нет.

Я больше не стал расспрашивать каталу о своем отце, он явно не хотел разговаривать на эту тему. Сейчас ему было совсем не до этого. Он думал, что поймал убийцу дочери и тешил себя скорой местью, но его версия рассыпалась, а впереди маячила неизвестность, душила злоба. Тихая ярость перерастала бессилие и заставляла умирать заживо.

Гоша встал и швырнул на стол ключи от машины:

— За воротами Волга, город в той стороне. Когда доедешь до дома, оставь ключи в бардачке. Водить умеешь?

— Разберемся, — кивнул я.

* * *

Домой добрался уже когда начинало светать. Осторожно открыл квартиру и прокрался в ванную. Мать не заметила мое отсутствие и мирно спала, я последнее время часто задерживался на работе.

Скинул извозюканную в подвальной грязи одежду, сразу замочив ее в тазу, а сам залез в ванну под теплый душ. Болели ребра и челюсть. Но вода привела меня в чувство.

Завтра позвоню Паутову, скажу, что заболел, отлежаться надо. Денек пропущу, отосплюсь и соберусь с мыслями.

Ночка выдалась слишком насыщенной, многое перевернулось в сознании. Загадок стало еще больше. К главному вопросу об убийстве Зины добавился еще один квест. Кто на меня напал тогда во дворе? Гоше незачем было врать. Если это были не его люди, то кто? И где они сейчас? Получается, у меня есть враги, о существовании которых я не знаю? Черт! Мутная какая-то история получается… Но ничего. Разберемся. И не такие клубки распутывать приходилось.

Я вылез из ванны и обтерся махровым полотенцем. Посмотрел в зеркало. На челюсти вздулась синеватая шишка. Других видимых повреждений нет. Как всегда, скажу, что упал.

Зашел на кухню. На газовой плите с невзрачной надписью “Лысьва” стояла еще чуть теплая эмалированная кастрюля. Приоткрыл крышку и вдохнул аромат щей из свежей капусты с запахом укропа. Только сейчас я понял, как дико хочу жрать. Налил большую чашку и, не разогревая, слупил с краюхой черного хлеба. Все… Спать.

* * *

— Разрешите, Аристарх Бенедиктович? — я постучался в кабинет Паутова и, не дожидаясь ответной реакции, вошел.

Спрашивать разрешения войти — было лишь формальностью. Никто никогда из