Приключения поваренка Бублика - Юлия Галанина

Экзамены ведь специально проводились после летних поварятских каникул: Главный Повар считал, что надо помнить наизусть пятьдесят рецептов компота всегда, днем и ночью, на каникулах и после них.

А поварята верили, что он никогда не был маленьким, так и родился, сразу поваром IV ступени, наизусть знающим сто пятьдесят рецептов приготовления проклятого компота.

Сборы Бублика были недолгими.

Счастливые отец с матерью, страшно гордые, что их сын едет на кулинарный турнир, купили ему в Лавке Очень Нужных Вещей настоящий морской сундучок.

Ведь всякий знает, что морской сундук отличается от обычного, как моряк от сухопутного жителя.

Моряки не только хранят вещи, но и сидят на своих сундучках, потому что в кубриках табуретов нет. Внизу сундук шире, чем вверху. Специальным крючком его прикрепляют к полу, чтобы во время качки он не ездил туда-сюда. И хороший морской сундучок воду не пропускает.

Бублик не поленился, сбегал с приобретением до фонтана и хорошенько его там проверил. Сундучок испытания выдержал и был признан годным для путешествий за море.

В назначенный день рано утром помощник Главного Повара на тележке, запряжённой тройкой перевёртышей, объехал поваров и поварят, собирая вещи, и напоминая, что Главный Повар строго-настрого велел быть в Замке к полудню, несмотря на то, что официальный сбор назначен на час дня.

В одиннадцать часов утра Бублик надел парадный костюм, светлый, с четырьмя чёрными полосками, с красным воротничком и красно-желтыми манжетами, который носили все Барбусы его рода. Выслушал неизбежные напутствия на дорогу от родителей.

И пошёл в Замок.

Там, в кухонном дворике около Аптекарского Огорода уже толпились участники команды. Всё это напоминало выезд за город на пикник.

Посудомойки судачили о том, из чего этим летом лучше всего получалось варенье. После долгих обсуждений решили единогласно, что из вишни.

Повара вспоминали последний турнир Бетта Спленденс и ругали судей, подсуживающих бойцам.

Половина поваров (болельщики Непобедимого Силача) считала, что судьи были на стороне Забияки, другая половина (поклонники Забияки), – что нагло подсуживали Непобедимому Силачу.

Но все были едины во мнении: этого так оставить нельзя!

Поварята носились наперегонки вокруг Аптекарского огорода и, забыв про парадный костюм, который надо беречь (по словам мамы) как зеницу ока, Бублик присоединился к ним.

Главный Повар, что-то вычёркивающий на ходу из листка бумаги, вышел из дверей кухни пять минут первого и велел всем построиться в колонну по двое (поварята позади).

Сам он спрятал листок в карман, встал во главе колонны, прижал локти к бокам, выпятил грудь с Золотой Поварешкой и важным семенящим шагом повел кухонное войско через Город на пристань к кораблю.

Колонну сопровождал военный оркестр, трубы выпевали марш Меченосцев, гулко бухал барабан, заставляя поваров чеканить шаг.

Родственники и знакомые махали поварам вслед платочками.

Мама Бублика стояла у раскрытого окна, плакала и гордилась.

На пристани их ждали. Капитан «Невесты ветра» стал показывать, где будут размещены люди Главного Повара.

Полчаса спустя к пристани быстрым шагом подошёл отряд лакеев, возглавляемый Главным Мажордомом, без оркестра и почти без провожающих.

Главный Мажордом страшно разгневался, что Главный Повар увёл поваров на пристань раньше, чем договорились и его, Главного Мажордома, люди пришли вторыми.

Им тоже были отведены места, но какие остались.

Бублик поставил сундучок прямо под указанный ему гамак в поварятском кубрике и выбрался на палубу поглазеть.

Там шла погрузка.

Главный Повар держал в руке плотный желтоватый лист бумаги, исписанный мелким почерком, и ставил на нём большие, жирные галочки.

А на борт заносили мешки с мукой пшеничной крупитчатой, мукой пшеничной первосортной и мукой ржаной сеяной. Мешки с сахаром колотым и сахаром пиленым. (Сахарные головы Главный Повар решил не брать, а купить на месте, хотя разумнее было сделать наоборот).

Потом стали закатывать бочонки с маслом: подсолнечным, арахисовым, оливковым, ореховым, миндальным, маковым, конопляным, соевым… С топлёным сливочным.

Потом стали поднимать ящики с сухими яблоками, грушами, сливами и абрикосами, и корзины со свежими фруктами из числа тех, что могут выдержать долгую дорогу.

Осторожно занесли кедровые ящички с пряностями, стоившими на вес золота.

Палуба корабля запахла гвоздикой, поручни ограждения – корицей, трап имбирём.

К ужасу Капитана его шляпа стала издавать запах кориандра, а борода – кардамона.

Корабельные мачты заблагоухали ванилью, а туго стянутые паруса спрятали внутри себя мятный ветер.

Выглянувший на палубу Главный Мажордом вместо воздуха вдохнул облако душистого перца, чихнул и скрылся.

Протестующе мыча, на борт поднялась корова Сметанка – из её молока готовили отменные сливки. Для прокорма Сметанки в трюме было приготовлено душистое сено с клевером (согласно сметанкиному вкусу).

Но сама корова была совсем не в восторге от будущего путешествия и выразила своё негодование, как могла: проходя мимо Капитана, стоящего рядом с Главным Поваром, она шлёпнула ему под ноги ароматную коровью лепешку, запах которой, словно голосистая солистка, стал перебивать хор пряностей.

Капитан был морским волком и с коровами сталкивался мало. Поэтому от коровьего подарка он резко отскочил в сторону.

– Я же говорил, надо по-нормальному грузиться: сначала груз, потом пассажиры! – пробурчал он.

– Ни за что! – отрезал Главный Повар. – В первую очередь – люди. Чтобы этот проходимец Мажордом занял со своими лентяями лучшие места? Мы грузимся, как надо!

Вслед за коровой грузчики понесли целую вереницу плетеных корзинок, пузатых и приплюснутых, в которых возмущённо квохтали пёстрые куры. Куры должны были бесперебойно давать свежайшие яйца для тортов.

– Сейчас пойдут всякие мелочи, основное погрузили, – пояснил Капитану Главный Повар.

На корабль занесли:

кувшин соды;

бочонок крахмала;

пять горшков дрожжей;

три дюжины бутылок уксуса;

двенадцать дюжин бутылок рома;

десять плотно закрытых банок с цукатами;

тридцать две бутылки ликера шестнадцати сортов;

семь бочонков варенья и пятнадцать банок мармелада (тыквенный решили не брать);

мешок грецких орехов, мешок миндаля, мешок фундука, полмешка арахиса и мешок фисташек.

Капитан стоять устал: ему казалось, что теперь шляпа его пахнет тмином, борода – анисом, а сапоги мускатным орехом.

– Ну вот, это последнее! – потёр руки Главный Повар, исчеркав весь лист кругом.

Лебёдкой на борт подняли ящики с кухонной утварью.

В трюм отправились разнообразнейшие кастрюли; взбивалки пяти видов для кремов, соусов и белков; кухонные доски всех размеров; скалки простые, для раскатывания теста; и скалки рифлёные, для нанесения узора; ножи, тесторезки, выемки; противни, формы для тортов и кексов (и, конечно, маленькие формочки для пирожных-корзиночек). Кондитерские мешки с трубочками-насадками, с помощью которых кондитеры на воскресных тортах писали “Привет от Замковой Кухни”. Отдельным ящиком шли тёрки, ступки и мясорубки – всё, чем размельчали и растирали продукты. Другим ящиком – сита и дуршлаги, поварёшки и половники.

После поварёшек наступило затишье.

– У вас всё? – слабым голосом произнес Капитан, шляпа которого благоухала шафраном, а борода – коричными палочками.

– Всё, похоже… – осмотрел свой лист Главный Повар, на котором (на листе, конечно) живого места не было.

Капитан, не скрывая облегчения, вздохнул.

Но тут раздался крик – к кораблю бежал Перец и отчаянно голосил на всю округу:

– Гребёнки забыли!!! Господин Главный Повар, гребёнки забыли!!!

К груди он прижимал длинный пакет.

– К-какие гребёнки? – с недоумением спросил Капитан.

Главный Повар смачно хлопнул себя ладонью по лбу.

– Гребёнки! Ведь знал, что забуду, а записать места уже не было! Гребёнки эти – необходимейшая вещь, – пояснил он Капитану. – Ими на торте, ежели он гладко кремом украшен, а хочется чего-нибудь этакого, рисуют полоски разные.

И он, не дожидаясь, пока поваренок добежит до корабля, сам поспешил вниз по заскрипевшему трапу навстречу, желая поскорее отправить гребенки к ступкам и формочкам.

Капитан снял и понюхал шляпу, которая отдавала имбирем, сплюнул, и пошёл в каюту, мечтая, как сейчас он достанет буханку чёрного хлеба, отрежет корочку, натрёт чесноком и солью, а потом будет долго-долго нюхать…

А совсем потом съест!

И шляпа его заблагоухает, как обычно, вяленой рыбой, а борода – пивом.

И корабль будет пахнуть правильно: смолой, дёгтем, скипидаром. И чуть-чуть – протухшей водой из трюмов, которая просачивается сквозь обшивку, и которую невозможно до конца откачать…

Когда Главный Повар ушёл присмотреть за правильным размещением груза в трюмах, палуба и трап поступили в распоряжение Главного Мажордома.