Тряпичная ведьма - Гарт Никс

За полянкой лес пошел еще гуще, темнее, непроходимее и страшнее. Оттягивая необходимость углубляться в эту темноту, Пол уселся на солнечном клочке зеленой травы и задумался о своем тяжелом положении.

«Во-первых, — подумал он, — я в лесу один. Во-вторых, я понятия не имею, где этот лес находится, поскольку попал сюда, шагнув в огонь. В-третьих, мою сестру похитила какая-то волшебная тряпичная кукла, и мне нужно с этим что-то делать».

Но что? Вот Джулия бы точно придумала, что нужно делать. Пол всегда шел за ней. В ответственные моменты ему требовались четкие указания.

«Я всегда теряюсь в трудных ситуациях», — мрачно подумал Пол, оглядывая окружавшие его зеленые стены.

— Это нечестно! — крикнул он лесу, но тот проглотил его крик.

«Никто не придет, — казалось, говорила темнота меж деревьев. — Ты будешь блуждать по лесу, пока не умрешь».

— Нет, не буду, — прошептал Пол, отгоняя страх, всплывавший откуда-то из глубины сознания. — Я найду дорогу, людей и Джулию! — С этими словами он собрал остатки решимости, поднялся и углубился в темный лес.

Но через час почти вся его решимость улетучилась. Лесу не было видно конца, и свет начал тускнеть. Ветерок уже не освежал, а заставлял поеживаться от холода. Хуже того, заросли ежевики кончились. Без освежающего сока ягод Пол вскоре стал испытывать мучительную жажду — слюна загустела, а горло горело огнем.

Но поскольку ничего другого он придумать не мог, то продолжал идти, продираясь сквозь колючие кустарники, в надежде найти еще одну полянку или какую-нибудь тропинку. Дневной свет постепенно угасал, и тени из серых превратились в черные.

Вскоре все тени слились в одну, и в лесу наступили настоящие сумерки. Пол остановился и взглянул в темнеющее небо. Со всех сторон до него доносились звуки ночного леса. Он продолжал идти, спотыкаясь о корни и лианы, которые теперь не мог разглядеть. Ему было так страшно, что он даже не мог подумать об остановке.

Лес погрузился в ночную жизнь. Было так темно, что даже руку невозможно было разглядеть возле самого носа. Пол без сил опустился на землю, устроившись меж двух гигантских висячих корней.

Отовсюду доносились тихие звуки — шорох листвы, треск прутьев, и каждый звук был многократно усилен непроницаемой мглой. Пульс стучал в ушах Пола, отдавая в скулы, словно басовый ритм в контрапункте с теноровыми звуками неизвестного существа, крадущегося в ночи.

Звуки стали громче, и Пол перестал дышать, прикрыв рукой рот и нос. Тот, кто производил этот шум, был крупный и двигался целенаправленно — он вынюхивал… искал… шел по следу мальчика. По запаху страха, пота и ежевики — по запаху скрывающегося Пола.

Теперь стали отчетливо различимы шаги — легкие, шаркающие — и они приближались.

«Он знает, что я здесь, — в отчаянии подумал Пол. — Он идет тихо, надеясь застать меня врасплох или спящим, он…»

Здесь! Шаги перешли на бег, потом — скачок, и что-то холодное обвилось вокруг лодыжки. Один рывок, и Пол упал, уткнувшись лицом в рыхлый перегной.

Еще несколько кожистых щупальцев обвились вокруг запястий, и мозг Пола под напором страха и усталости провалился в темноту, отключив сознание.

Пол проснулся от солнечного света, со смутным чувством, что ему несказанно повезло, что он вообще пробудился. Ему было очень тесно. Потом, окончательно проснувшись, он вспомнил события вчерашней ночи. При дневном свете он разглядел, что кожаные щупальца — это всего-навсего веревки, и из-за них-то ему и было тесно.

Он лежал в глубокой деревянной кровати, напоминавшей детскую колыбель, а его руки и ноги были привязаны к боковым рейкам. Вокруг кровати высились земляные стены — он в какой-то яме. Высоко над головой сияло солнце, яркое и жгучее, без зеленой завесы. В дальнем конце ямы свисала веревочная лестница. Пол прикинул, что до поверхности метра три.

Тюремная яма, совсем как в том фильме, что он смотрел по телевизору неделю назад. Только в фильме в яме оказались плохие парни. Да и вообще, в кино герои не мечутся по лесу в шортах, сандалиях и грязных футболках.

«А еще их не заботят такие вещи, как еда и питье», — подумал Пол, болезненно ощутив, как растрескались пересохшие губы и как тупо ноет в желудке.

Он попытался облизать губы, но во рту пересохло. Даже слез не нашлось в его обезвоженном теле, и он не смог заплакать. Закрыв глаза, Пол подумал, что лучше бы ему умереть здесь и сейчас и избавиться от дальнейших страданий. И тут ему на грудь упало несколько комьев земли.

— Что ты делал в лесу? — раздался голос сверху. — И как ты там оказался?

Пол тут же отбросил черные мысли и выгнул шею, пытаясь разглядеть, кто с ним говорит. Но он не мог подняться с кровати, и развернуться ему не удалось. Он попытался ответить, но из горла вырвался лишь хрип.

— Хочешь воды? — спросил голос, впрочем, без особого сочувствия. — Открой рот.

Пол тут же открыл рот, и поток воды залил лицо и попал в нос. В рот попало совсем немного. И хотя Пол чуть не захлебнулся, этот глоток пришелся очень кстати, восполнив крохотный запас решимости и смягчив подступившее отчаяние.

— Ну, а теперь отвечай, — потребовал суровый глубокий голос. — Что ты делал в нашем лесу?

— Я ничего плохого не замышлял, — прохрипел Пол. — Я только искал свою сестру, а потом… потом искал просто людей.

— Людей? — переспросил голос. — Каких людей ты искал?

Напутанный этим голосом, Пол ответил не сразу. Голос звучал необычно тягуче и сопровождался шуршанием, словно говорящий сначала тщательно обдумывал свои слова, а потом шевелил губами.

— Я хотел найти хоть кого-нибудь, кто мог бы мне помочь отыскать Джулию и выяснить, где я очутился.

— Джулия, люди, — повторил за ним голос, словно фиксируя интересующие его объекты. — Здесь ты ничего такого не найдешь. Ты сказал, что не знаешь, где находится этот лес?

— Нет, не знаю… а он… он очень далеко от Австралии?

— Австралия? — переспросил голос, растягивая и нещадно коверкая название. — Возможно, даже дальше, чем ты можешь представить. Ты в лесу Майских танцоров, если тебе это чем-то поможет… Я — Майский танцор, — добавил голос, прозвучав намного ближе. — По крайней мере, так нас называют подобные тебе.

Мурашки побежали по спине Пола, и дрожь прошла сквозь сердце, словно стальной клинок. По краю ямы прошуршали шаги, и Пол взглянул наверх.

Он ожидал увидеть человека, но Майский танцор, смотревший на него сверху, напоминал человека лишь отдаленно. Он был покрыт несколькими слоями листьев, которые шуршали и шевелились при каждом его движении, обнажая участки кожи, больше похожие на древнюю кору. Листья, покрывавшие голову, развевались огромной красно-коричневой гривой, а глаза напоминали глаза кошки, выслеживающей добычу.