Последний рассвет одиночества - Людмила Ситникова

Михаил Иванович сдерживался из последних сил. Если бы не сидящая напротив жена, он бы в два счета спустил толстяка с лестницы. Но!.. Вечно находясь под каблуком у супруги, Алимов практически не имел права на собственное мнение.

— …в пятницу в ресторане всем дают скидки. За четыреста сорок рублей можно заказать вкусный ужин на две персоны. Хотя нет… вру. Спиртное заказывать не будем — я за рулем, — поэтому смело отнимаем от суммы девяносто пять рублей. Итого…

— Триста сорок пять, — перебила Люда, вставая из-за стола. — Приятно было познакомиться, Володя.

— Людка, ты куда?

— К себе, у меня раскалывается голова.

Виновато улыбнувшись, Валентина Федоровна проследовала за дочерью.

— Собирайся, ты едешь в ресторан!

— Мама, неужели ты слепа и не видишь, что это за человек?

— Напротив, отлично вижу: Володя — именно тот, кто тебе нужен.

— Во-первых, он страшен как смертный грех, во-вторых, до неприличия жаден. Ненавижу скупердяев.

— Не путай скупердяйство с экономностью.

— Экономность? Не смеши. Купить три бутылки вина только потому, что выгадываешь девять рублей, — это нелепо.

— Окажись я на его месте, поступила бы так же.

— Он шел на свидание, а не затаривался для Нового года. Чувствуешь разницу?

— У него есть машина, хорошая работа и… — Валентина намотала на палец локон, — Володя никогда не будет тебе изменять, он станет верным мужем.

— Вот в этом я ни минуты не сомневаюсь. С такой внешностью и характером это не трудно. Ни одна здравомыслящая женщина не свяжется с зажимистым типчиком. Ни одна, мама, ты слышишь? Мне жаль, что твоим замыслам не суждено осуществиться. Прости, не хотела тебя огорчать, но придется. Можешь устроить мне скандал, закатить истерику, я не поддамся.

— Людка, тебе двадцать семь лет.

— Умоляю, не продолжай, я выучила твои речи наизусть.

— Кусать руку, которая тебя кормит, — грешно. Я из кожи вон лезу, только бы устроить твою личную жизнь, а ты… Никакой отдачи. Совершенно!

— Мою жизнь, мама. Мою! Так не вмешивайся в нее, не навязывай свои мысли и идеалы. Мы с тобой не похожи, на многие вещи смотрим разными глазами. Те мужчины, которых ты без конца приглашаешь в наш дом, мне глубоко безразличны. А Владимир… он вообще вызывает рвотный рефлекс.

— Смотри, Людка, не успеешь заполучить мужа смолоду — останешься в старости одна-одинешенька.

— Не беда, многие живут одни и чувствуют себя превосходно.

— Ну-ну. Посмотрим, как запоешь лет через пять.

Людмила подошла к окну. Голову сковал металлический обруч, внезапно накатившая сонливость валила с ног, а слова матери больно резали по сердцу.

Глава 3

Неделю спустя в половине первого ночи Людмилу разбудила Маринка.

— Людок, проснись, — тормошила за плечо сестра.

Приподнявшись на локте, Алимова прищурилась.

— Марин, посмотри на часы.

— Да ладно, время еще детское, а мне необходимо поделиться впечатлениями.

— Ты только пришла?

— Угу. — Маришка закивала и села на край кровати сестры. — Людок, у меня такая потрясная новость. Я на седьмом небе от счастья.

— Дай угадаю, ты снова влюбилась?

— Я так не играю, ты испортила мне всю малину. — Марина театрально надула губки, отвернулась, но уже в следующую секунду вновь затараторила: — После работы Валерий пригласил меня в ресторан, и, должна сказать, этот романтический ужин был одним из самых лучших. А уж мне есть с чем сравнивать, сестренка!

Людмила проснулась окончательно.

— Твой начальник?

— Ой, а чего ты такую мину скорчила, да, он мой начальник, но где сказано, что секретарь не имеет права крутить амуры с шефом?

— Марин, он же женат!

— И что? Подумаешь, если хочешь знать, в наше время все лучшие мужики женаты.

— Не знаю. — Людмила задумалась. — Ситуация неоднозначная. С одной стороны ты, с другой — законная жена Валерия. Поставь себя на ее место и скажи, только откровенно, как бы себя повела, узнав, что твой муженек ходит налево?

— Ну, Людок, ну не начинай. Я уже вижу, о чем сейчас пойдет речь. Предлагаю перевести разговор на нейтральную тему. На кухне я видела торт, кто купил?

— Папа.

— По поводу?

— Без повода, просто захотелось сладенького.

— Может, опрокинем по чашечке чаю?

— Я спать хочу.

— Ты точно старуха, как можно спать, когда вокруг вовсю бурлит жизнь?

— Под жизнью ты подразумеваешь себя?

— Очень смешно. — Марина открыла шкаф. — Господи, Людка, откуда здесь это убожество?

— Не убожество, а мой свитер. В воскресенье он мне пригодится.

— Только не говори, что идешь на маскарад.

— В воскресенье я еду на собеседование. На столике лежит газета, в ней — подчеркнутое объявление. Прочти.

Маришка молниеносно метнулась к журнальному столику, схватила печатное издание, жадно впилась глазами в обведенную заметку.

— «Требуется няня-воспитатель для двух девочек четырех и десяти лет. С обязательным пятидневным проживанием за городом», — прочитала она. — Не врубаюсь, Людок, ты уходишь из садика?

— Другого выхода нет, мать с каждым днем становится все более неуправляемой. Достали ее нравоучения и советы. Последней каплей стало заявление, что через неделю к нам приезжает ее очередная подруга с сыном. Не могу больше, Маринка. Я должна уйти из дома, иначе свихнусь и загремлю в психушку. Это объявление попалось мне на глаза как нельзя более кстати.

— А садик?

— Ну что садик, придется сделать ему ручкой. Разумеется, в том случае, если мне дадут зеленый свет на собеседовании.

— Людок, у нас катастрофически мало времени, мы не успеем сделать из тебя королеву красоты.

— Спятила?

— Ничего подобного! Пораскинь мозгами, если хочешь получить работу в загородном коттедже, ты должна выглядеть как картинка.

— Не думаю, что в первую очередь они будут обращать внимание на внешность.

— Ну и дура! Сначала они обратят внимание на твой диплом и прочие документы, а во вторую очередь, — Маринка подняла вверх указательный палец, — обязательно оценят твои внешние данные. Не спорь! Завтра же займемся преображением. Для начала отправимся в торговый центр и купим модный прикид, затем я лично займусь твоим имиджем.

Алимова колебалась не больше двадцати секунд, после чего уверенно кивнула:

— По рукам. Делай из меня королеву.

Субботний шопинг с Маринкой вылился в настоящую пытку. Четыре часа Людмила подвергалась многочисленным примеркам, от которых голова шла кругом, а Марина никак не могла уняться.