Путь Святозара. Том второй - Елена Александровна Асеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Верьте, чтобы не случилось, и сколько бы, не прошло времени, верьте, что мы обязательно вернемся, – он порывисто обнял дядю и пошел на ладью.
Святозар встал у борта так, чтобы можно было видеть людей запрудивших пристань и дядю, поднял руку, и когда народ стих, громко им крикнул:
– Люди восурские, уходим мы в далекое и трудное плаванье, но отправляясь туда, берем свою смелость и храбрость, идем по пути Прави, и, да сопутствует нам в этом пути наш Бог Велес и Богиня Удачи Среча!
А когда люди в ответ громыхнули: « Да будет так!», воины убрали настил. Святозар махнув на прощание дяде рукой, пошел к носу ладьи, и, встав рядом с Путятом, зыркнув на него лучистостью голубых очей, объявил: «В путь!», и немедля гребцы ударили веслами по воде и ладья тронулась в путь, вниз по течению Ра-реки великой. А Святозар поднял глаза в голубое, бездонное небо и тихо шепнул тому далекому, близкому голосу: «Да, исполнится твоя воля великий ДажьБог!»
По Ра-реке великой плыли спокойно без всяких неприятностей, берега реки были усыпаны деревнями и большими городами, в которых жил славный и гостеприимный народ восурский. Так как наследник все время поторапливал Путята, то остановки делали лишь, чтобы пополнить провизию, и сызнова отправлялись в путь. На восьмые сутки ладья прибыла в славный город Приславль, что находился в устье Ра-реки и был главным оплотом и пограничным городом Восурии на берегах Восточного моря, в чьих водах лежал волшебный остров Буян. Снабженные провизией, малеша передохнувшие воины и дружинники к четвертому дню первого летнего месяца червень на своей ладье вышли из города Приславль и направились в просторы Восточного моря, чьими водами повелевал поддонный царь Черномор.
Глава вторая
В первые дни, плаванье по Восточному море проходило спокойно, Путят был опытным ладейником и вел свою ладью по направлению к острову Буяну так, как ему когда-то поведал старший брат. К вечеру третьего дня небо нежданно заволокли тучи, подул сильный ветер. Путят приказал опустить парус, но гребцы пока оставались на веслах. Ветер стал крепчать, поднялись здоровущие волны, и принялись кидать ладью из стороны в сторону. Высокий вал перекатываясь через ладью, пытался смыть находящихся на палубе людей в море. Весла пришлось убрать в ладью, и надеяться лишь на волю волн и Богов. Путят сам встал за руль, вместе с рулевым стараясь выровнять ладью и приказав дружине и воинам уйти в омшаник. Святозар вышел из помещения, и, придерживаясь рукой за надстройку, огляделся, обдумывая заговор, который смог бы смирить такие огромные волны.
– Иди, иди, вовнутрь, наследник, иначе тебя смоет волна, – прокричал ему Путят.
Святозар отрешенно посмотрел на старшего ладейника, словно, и, не слыша его вовсе, да приклонив голову, двинулся к носу ладьи.
– Наследник, наследник, сейчас же вернись, – услышал он позади вопль Путята. – Тебя смоет, волна… волна справа.
Святозар повернул голову направо и увидел мощный вал, одного мгновения понадобилось ему, чтобы понять, ладья не выдержит удара такой громадины и потонет. И тотчас, лишь стоило осознать надвигающуюся страшную беду, наследник поднял руки, направив их на приближающуюся волну, и громко закричал: «О, Великий Бог Громовержец Перун, Бог битв и войны! Как когда-то ты победил Черномора, царя подводного мира и твоего соперника в битве за прекрасную Диву-Додолу! Так нынче даруй мне силы и мощь увидеть и преодолеть все преграды, созидаемые на моем пути, твоим соперником поддонным царем Черномором! Да, будет мое слово, крепко как твои небесные молнии!»
В тот же морг луч лазурного света вылетел из поднятых рук Святозара и высокой лазурной стеной стал между волной и ладьей, еще миг и вал налетел на ту преграду, ударилась об нее. И наследник увидел, как лазурная стена чуть зримо задрожала от того мощного толчка, закачалась, зарябила своей гладкой, светящейся поверхностью, однако выстояла и отбросила волну вспять. Волна откатила назад на малеша, застыла, словно набираясь сил, собралась в вышине над морской поверхностью в плотный ком воды, напоминающий здоровущий кулак, и сызнова наскочила на стену своей пенящейся чуть загнутой гривой. Закачалась, затряслась и даже будто зазвенела стена, но и в этот раз не поддалась, стремительно оттолкнув от себя воду, не допуская ее до таящейся за ней ладьей. И когда волне опять не удалось пробиться через стену, она упала вниз, смешалась с бурлящими водами и пропала.
И тогда вдруг почернела морская вода, волнение на ней враз прекратилось, замер ветер, дотоль клокочущий в поднебесье, и наступила тишина. Еще мгновение того напряженного безмолвия и разрывая водную гладь надвое из моря, на золотой колеснице запряженной восьмью черными конями, выехал сам поддонный царь Черномор. Он остановил свою колесницу прямо на морской глади воды, и, направив на стену лазури громадный черный батог увитый водорослями, что-то громко закричал. Стена лазури заколыхалась, задрожала, и, рассыпавшись на сотни крошечных крупинок, упала в море. Черномор неспешно вылез из своей колесницы и приблизился к ладье, ступая по воде как по земле, а море внезапно и вовсе стало точно стеклянным. Черномор был высокий, почти втрое выше любого человека, мужчина с руками и ногами, с зеленоватой кожей, обряженный в легкое, прозрачное, голубоватое одеянье, с зелеными длинными волосами, и такой же бородой и усами. Стоило ему подойти к ладье, как немедля из воды стали появляться разные морские жители. Зрились там фараонки, полурыбы–полулюди, голые с рыбьими хвостами с темными, почти черными лицами и светлыми, чуть голубоватыми волосами, с зелеными усами и бородой обмотанными водорослями и утыканными мелкими ракушками. Фараонки, морща свои и так не дюже лицеприятные лика, восседали на конях-полурыбах, темно-синего цвета у которых заднюю часть тела заменял рыбий хвост. Морские русалки, белолицые красавицы со светлыми распущенными волосами и зелеными глазами, с высокой, полной грудью, оные всплыли подле колесницы, и, придерживая буйных коней своего повелителя, безмолвно застыли. Появились на морской поверхности: огромный сом с большим усом; налим – толстогуб; щука зубастая, каковая оскалила громадный ряд зубов и громко ими щелкнула. Все рыбы были просто таки огромного размера и, также как и русалки, окружили колесницу, уткнувшись своими прозрачными, рыбьими глазами в незваных гостей.
Черномор осмотрел ладью, вперился в Святозара взглядом, и даже как-то поморщил свой высокий зеленый лоб, затем медленно встряхнул головой, по-видимому, прогоняя наваждение и наклонившись, легонько дунул на ладью, да так, что суденышко закачалось вправо-влево, будто
