Спасти звезду - Алексей Федорович Лесников

долгие годы, проведённые в одиночестве, Дракон, как показалось Чахлику, значительно подобрел. Он часто вздыхал грустно-грустно, нюхал цветы, растущие перед пещерой, выдыхал огонь очень осторожно, чтобы не сжечь их. А когда слышал пение соловья, то из глаз его текли слезы. Дракон очень любил слушать соловьев, сидел тихо-тихо, боясь их спугнуть.

Вспомнив всё это там на площади перед королевским дворцом, Чахлик догадался, как победить Дракона.

Уняв дрожь в коленках — всё же он немного боялся — мышонок подошёл к Дракону и кончиком шпаги щёлкнул его по большому носу.

— Эй, обжора! Жалкий пожиратель сыра! Просыпайся!

Громко чихнув, Дракон открыл глаза. Чахлик проворно отбежал к реке.

— Ты кто? — спросил Дракон, протирая глаза.

Не отвечая, воткнув в землю шпагу, Чахлик заиграл на флейте. Дракон очень удивился, но сразу же стал прислушиваться.

Чахлик играл вдохновенно. О, если бы сейчас слышал его старый учитель музыки! Но и Дракон оказался превосходным ценителем — у него был удивительный музыкальный слух. Чахлик ни разу не сфальшивил. Дракон сначала слушал, наклонив голову, потом закрыл глаза. Он много-много лет не слышал настоящей музыки.

Чахлик обрадовался — его затея удалась. Дракон находился в полном восторге: он бил хвостом по земле, рычал, закатывал от удовольствия глаза. Хотя время двигалось к вечеру, жара не спадала. А Дракон и не думал сдаваться. Чахлик стал уставать. Пока Дракон не успел сообразить, в чем дело и опомниться, мышонок прополоскал горло водой из дедушкиной фляжки. Оказалось, когда Дракон слушал музыку или пение, он ни о чем не мог думать. Чахлик узнал об этом позже, но это было так кстати. Отложив флейту, он приготовился спеть. Вскинув голову, запел известную песню:

Маленькие мошки

Мяукают, как кошки.

Маленькие мошки

Съели кошку.

Сильные мошки,

Храбрые мошки,

Славные мошки!

Вот какие мошки

Живут у нас!

Потом спел свою любимую песню «Кто у кошки выдергал усы?», а потом еще пятнадцать песен подряд. Слушая веселые песни, Дракон яростно колотил хвостом, топал огромными лапами с когтями, хлопал крыльями, поднимая сильный ветер, выдыхал огонь. А когда слушал грустные песни, то лил слезы, протяжно ревел, выл, жутко стонал. Его, наверное, слышно было даже в столице. От этого воя у Чахлика пробегали по спине мурашки.

«Вот это бой!» — восхищенно думал мышонок.

Неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, Дракон принялся танцевать. Просто сидеть и слушать он уже не мог. Он все чаще выдыхал из пасти огонь, сжёг почти все свои цветы.

Вот тут-то и началось сражение!

Чахлик пел яростно и самозабвенно. Не менее яростно Дракон рычал, хлопал крыльями. Чахлик то и дело пил из фляжки. Пот катился градом. Сначала он снял с плеча барабан, потом отцепил и бросил ножны, затем снял малиновую шляпу с пером, курточку, рубашку и напоследок башмаки. Больше снимать было нечего. Оставались только штаны. Но без штанов, как вы сами понимаете, петь такие гордые песни и играть такую красивую музыку совершенно невозможно. Приходилось терпеть. А жара стояла невыносимая. Чахлик пел в огне, в дыму, стоя по колено в реке. Пот застилал глаза. Предвидя подобное, он захватил с собой несколько носовых платков, но вскоре они вымокли до нитки.

Дракон не переставая выдыхал огонь. Вода в реке нагрелась. Чахлик вышел из воды на берег. Дым разъедал глаза. Ничего не было видно. Но всё же мышонок заметил, что Дракон сильно устал. Тогда, схватив барабан, он забарабанил в него что было сил.

Словно оглушенный, Дракон замер на месте, перестал реветь и выдыхать огонь. Потом вдруг, словно подкошенный, повалился на землю, высунул язык, закатив глаза.

Такого Чахлик не ожидал. Барабан — вещь сильная!

Однако постепенно Дракон пришел в себя, сел на хвост, стал глухо стонать, поматывая головой. Но после целого часа великолепного барабанного боя он не смог усидеть на месте — полетел в лес, стал вырывать с корнем деревья. Чахлик пожалел беднягу — перестав бить в барабан, снова заиграл на флейте.

Время близилось к вечеру. Становилось прохладнее. Настроение у Чахлика поднялось. Он понял, что побеждает.

Вырвав из земли дюжину столетних дубов, Дракон принялся кружить в небе. Он выделывал такие виражи и мертвые петли, что захватывало дух. Бедняга совсем ошалел от восторга. Вот к каким результатам может привести умение петь и играть на музыкальных инструментах!

Спустя полчаса после от начала этого головокружительного полета Дракон совсем обессилел. С ревом он рухнул на землю перед пещерой. Чахлик перестал играть, подступил к нему. Глаза Дракона тускло смотрели в небо, потом закрылись. Все было кончено. Чахлик победил. Лапы у него дрожали, присев на камень, он тоже закрыл глаза. И, кажется, задремал.

Мастер по завариванию чая

А когда очнулся, был уже вечер. Солнце закатилось, над верхушками деревьев алело небо.

Дракон неподвижно лежал рядом.

Чахлик зачерпнул из речки воды, смочил Дракону нос. Нос был горячий, словно раскаленная печка. Дракон выдохнул белое облачко пара и открыл глаза.

— Здравствуй, — сказал Чахлик.

— Здравствуй, — ответил Дракон. — Разжигай костер, чай пить будем. Здорово ты меня измотал!..

Чахлик развел костер. Дракон посмотрел — грустно вздохнул. Полетел в лес, принес несколько вырванных с корнем деревьев, положил в костер. Дунул. По коре тут же побежали языки пламени. Затем достав из пещеры котелок, наполнил его водой, повесил над огнем.

— Где ты научился так играть? — спросил он.

— В школе, — ответил Чахлик. — Я не очень хорошо играю.

— Ты играешь чудесно, поёшь тоже хорошо. Последний раз я слышал, как поют, сто лет назад. Мыши из ближайшей деревни собирали землянику и пели. Я слушал, спрятавшись за деревьями. Но потом шевельнул хвостом — и они убежали.

— Мне было очень приятно играть перед таким ценителем музыки, как ты, — честно признался Чахлик.

Дракон смущенно завозил хвостом по земле.

— Королевский оркестр мог бы играть для тебя, например, по воскресеньям… — хитро заметил Чахлик. — Если выполнишь несколько обещаний.

— Я согласен на все условия, — поспешно заверил Дракон. Он вдруг понурил голову. — Я хочу признаться, почему начал есть так много сыра. Потому что я очень одинок, и мне было грустно. А ещё во мне оставались тёмные драконьи инстинкты. Сам я за сто лет изменился, а тёмные инстинкты остались. Вот я и подумал: если мне плохо, то и другим пусть тоже будет плохо. Мне очень стыдно…

— Главное, ты всё понял, — сказал Чахлик. — Но и мы, мыши, тоже виноваты. Помнили свои прошлые обиды и не увидели, что ты уже переменился.

Глубоко вздохнув, оба они подумали: какими же они были слепыми, видели в