Призраки Замоскворечья - Анна Князева

Понаблюдав за ним, Надежда пришла к выводу, что он из пришедших – старший.

Вскоре в ателье появились еще трое, среди которых была девушка, и принесли какие-то чемоданы. Все вокруг закрутилось, засуществовало какой-то другой, тревожной и непредсказуемой жизнью. Сидевшие в гостиной хозяева казались здесь лишними.

Рыбникова, наконец, представила мужчину, с которым только что говорила:

– Это – Лев Астраханский, прошу всячески содействовать…

– Дальше я сам, – вмешался он, повел цепким взглядом и, задержавшись на Надежде, сказал: – Вы – Раух.

– Я, – ответила она, хотя он и не спрашивал, а утверждал.

– Сколько выходов из ателье?

– Два, – ответила за дочь Ираида Самсоновна. – Тот, через который зашли вы, и еще черный. Он выходит на подъездную лестницу и всегда заперт.

– Мне нужны ключи от всех дверей и всех помещений. – Астраханский обернулся и поискал кого-то глазами: – Ваня! Забери ключи и начинай. Вы, – он снова взглянул на Надежду, – идете со мной.

Она встала, затем испуганно оглянулась на мать.

– Ничего страшного… – прошептала Ираида Самсоновна.

– Ничего страшного, – повторил Лев и уверенно подошел к римской примерочной. Распахнув дверь, обернулся: – Ну что же вы, Надежда Алексеевна? Прошу…

Заходя в примерочную, Надежда нечаянно задела мужчину локтем, и это прикосновение как будто ее обожгло. Она села на стул.

Астраханский плотно прикрыл дверь и обернулся.

– Поговорим?

– Но прежде, – возразила Надежда, – вы объясните, что происходит.

Лев ненадолго задумался, а вслух произнес:

– В вашем ателье украли портфель. В нем – важные партийные документы. Я здесь, чтобы решить этот вопрос.

– Зачем столько людей?

– Искать пропажу.

Надежда опустила глаза:

– Вы из полиции?

– Нет.

– Тогда почему не вызвали полицейских?

– В руководстве партии считают, что нельзя поднимать шумиху. Вам известно, что Ирина Ивановна Рыбникова баллотируется в депутаты Государственной думы?

– Я слышала.

Глядя на нее, он внятно спросил:

– Догадываетесь, о чем буду спрашивать?

– Предполагаю.

– Давайте сделаем так: сначала вы мне расскажете, как все было.

– А вопросы?

– Вопросы будут потом.

– С какого момента начать?

– С того, когда вы впервые заметили портфель Ирины Ивановны.

– Она положила его на комод, как только зашла в эту комнату.

– Это я знаю. И, как видите, портфеля там нет. – Он снова спросил: – А когда видели его в последний раз?

– После того, как администратор Виктория принесла нам кофе.

– Администраторша сразу вышла?

– Конечно.

– Вы с Рыбниковой говорили или примеряли одежду?

– Сначала говорили.

– О чем?

Надежда слабо пожала плечами:

– О разном. О жизни, о работе. Примерка была сложной: я предложила Ирине Ивановне изменить силуэт брюк…

– Меня это не занимает. – Астраханский прошелся по комнате. – Кто еще заходил сюда, пока вы говорили и примеряли?

– Никто.

– Вы уверены в этом?

– У меня есть глаза.

– Могли увлечься работой и не заметить. Сами сказали: примерка была сложной.

– Сюда никто не смеет зайти, когда я с клиенткой. Это – закон.

Лев оглядел стены и потолок:

– В комнате есть видеонаблюдение?

Надежда покраснела:

– Как можно!

– Ах да… Понимаю – здесь раздеваются женщины.

– Видеонаблюдение только на входе. У нас конфиденциальная атмосфера. Нам доверяют.

– Искренне верю… – Астраханский взялся за спинку стула, на котором сидела Надежда, другой рукой вцепился в край венского столика и, наклонившись к ней, тихо сказал: – Дело в том, что вы не можете не знать, куда делся портфель.

– Я вызову полицию! – заявила Надежда, не зная, как еще себя защитить.

Лев выпрямился и, будто нехотя, бросил:

– Ваше право.

– Поймите, – разгоряченно проговорила она. – Я, как и вы, не понимаю, что происходит. Я не знаю, куда мог деться портфель. Просто в какой-то момент он изчез, и все.

– И все? – с улыбкой переспросил Астраханский.

– В конце концов, можете все обыскать. Я не возражаю.

– Не возражаете?

– Нет, не возражаю.

Лев язвительно усмехнулся:

– Здесь не просто все обыщут. Здесь все разберут на молекулы.

– Не смейте мне угрожать.

– Я не угрожаю, а ставлю в известность или информирую, если хотите. – Его голос звучал умиротворенно, он словно размышлял вслух: – Окон здесь, вижу, нет.

– Нет и никогда не было, – сдержанно проговорила Надежда.

– Конспиративные двери, тайные выходы?

– Вы издеваетесь?

– Сами сказали – в ателье конфиденциальная атмосфера.

– Не до такой степени! – резко обрубила она.

Астраханский оглядел ее с ног до головы:

– Вы, кажется, известный человек…

– В определенных кругах.

– Что имеете в виду?

– Всего лишь модный мир столицы.

– Значит, вы – стилист?

– Не люблю это слово.

– Тогда как?

– Модельер.

– Это по-русски. А то, знаете, чуть деньги появятся, любая дуреха – стилист или модель.

– Ко мне это не относится.

– Знаю: вы окончили академию, в Лондоне стажировались.

– Откуда вам это известно?

– Полчаса в дороге плюс Интернет. – Он помолчал. – Значит, окон нет, дверь одна, никто не входил и не выходил?

– То же самое подтвердит Ирина Ивановна.

– Она как раз сказала, что отвлекалась и ни за что поручиться не может. В зеркало, что ли, смотрела…

– Мне нечего добавить. – Надежда встала со стула.

Лев подошел ближе:

– Не верю я вам. Вы врете. И ваша мать тоже врет.

Глядя в его лицо, Надежда заметила, как вздулась и пульсирует жилка у него между бровей.

– Моя мать ни при чем, – сказала она.

– Ее сейчас допрашивают, как и всех ваших работников.

– Когда начнется обыск?

– Он уже идет.

– И долго будет продолжаться?

– Пока не найдем портфель.

– А если не найдете?

– Найдем, – заверил ее Астраханский.

– Нам нужно работать! – запротестовала Надежда и, кажется, нашла аргумент: – На сегодня назначены еще три примерки.

– Придется все отменить.

– Это невозможно, – с напряжением в голосе проговорила она. – Все клиентки – солидные дамы: жена сенатора, народная артистка и высокопоставленная чиновница из Следственного комитета.

– Мне наплевать. И, кстати, вы должны пройти личный досмотр.

– Вот уж нет! – Надежда рванулась к двери, но он ее придержал. – Не нужно драматизировать. Вы сами ввязались в эту историю.

В дверь постучали. В комнату вошла темноволосая девушка с «конским хвостиком», в ее руках был небольшой чемодан.

– Еще занят?

– Можешь приступать, Лариса, – сказал Астраханский, но перед тем, как покинуть примерочную, снова обратился Надежде: – После досмотра пройдете в гостиную. Оттуда ни ногой!

Когда Надежда вышла в гостиную и встретилась глазами с Ираидой Самсоновной, сразу поняла: ее уже обыскали. В лице матери была какая-то пристыженность и беспокойство за дочь.

– Все нормально? – спросила Ираида Самсоновна.

Надежда молча кивнула и опустилась на диван рядом с матерью.

Валентин Михайлович Соколов, с тревогой наблюдавший за ними, все так же стоял у стены. К нему подошел мужчина и взял его за руку:

– Пройдемте…

Закройщик отдернул руку:

– В чем дело?

– Личный досмотр.

– Я никуда не пойду!

На шум пришел еще один человек из команды Льва Астраханского:

– Вы пожилой человек. Не упрямьтесь и не заставляйте нас применять силу.

– Не смейте меня трогать! – Соколов выпрямился и с вызовом отбросил со лба волнистую прядь волос.

К нему подошла Ираида Самсоновна:

– Валентин Михайлович, прошу вас подчиниться, – она понизила голос: – Все равно не отстанут. В конце концов, они должны знать, что мы ни при чем.

– При всем уважении к вам, – закройщик прикоснулся рукой к груди и возмущенно оглядел обоих мужчин. – Одна только мысль, что эти люди будут прикасаться ко мне…

Не дав ему закончить, вмешалась Надежда:

– Прошу вас, не осложняйте и без того ужасную ситуацию.

Возможно, оттого, что в голосе хозяйки прозвучало отчаяние, Валентин Михайлович позволил себя увести. Когда спустя десять минут закройщик вернулся, по нему было видно, что он оскорблен.

Гостиную пересек мужчина с чемоданом. Он зашел в примерочную, присоединившись к Ларисе, которая теперь проводила обыск. В чемоданах, скорее всего, кроме перчаток и реагентов было оборудование, позволяющее просвечивать стены. Подумав об этом, Надежда вдруг осознала, что до сих пор недооценивала масштабы бедствия, и если она не потеряет свой бизнес – это будет большой удачей.

– Примерки перенесли? – спросила Надежда.

– До всех дозвонились, – ответила Ираида Самсоновна. – Но дату примерок не назначили. Один бог знает, чем все это закончится.

В течение нескольких часов в гостиной ничего не менялось. Иногда кто-нибудь из команды Льва Астраханского пересекал ее быстрым шагом и скрывался в коридоре, ведущем в пошивочный цех, или поднимался на верхний этаж, где были административные помещения.