Лето в Жемчужине - Игорь Минутко

— А она знает? — спросил Витя.

— Что ты! Секрет. Сюрприз будет. У нее в июне день рождения. Думаешь, я с этими бандюгами связался бы?

— Они бандиты? — прошептал Витя и огляделся по сторонам.

— Натуральные, — безразлично сказал Репа. — Гвоздь за хулиганство, вроде, сидел. А Пузырь… Он у них главный.

— Репа! Зачем же ты с ними?

— Заскулил, — перебил Репа. — Не нравится — катись. Ну, не маменькин ты сынок, да?

Витя промолчал, и темная обида стала заполнять его.

— Ты ничего не понимаешь! А я хотел… — Витин голос стал тонким и очень не понравился ему. — Хорошо, Репа, я ничего… Знаешь, возьми мои деньги. Мне ведь не очень нужно.

И Репа сказал просто:

— Спасибо, я возьму.

Между тем круглые часы, которые висят над дверью, показывали десять минут четвертого.

— Репа! — ахнул Витя. — У меня же еще столько дел! И подарок Зое…

— И у меня тоже дел хватает, — сказал Репа. — Поехали.

Витя встал и почувствовал, что у него немного кружится голова.

«Вот чудеса!»

3. День рождения Зои

На день рождения Зои Витя, конечно, опоздал.

Задержали покупки по маминой записке, прогулка с Альтом (он прямо обскулился). На дворе Альта обуял телячий восторг: прыгал, носился, сбил с ног какую-то старушку, так что чуть не вышел скандал. Вообще у Альта характер очень неуравновешенный; Витин папа говорит, что он шизофреник!

Всякие дела по хозяйству Витя, хотя и наспех, но успел сделать.

Очень много времени ушло на покупку подарка для Зои. Оказывается, ужасно это сложно — купить подарок для своей одноклассницы, когда той исполняется тринадцать лет. При этом необходимо учесть, что друзья они с пятого класса, что уже было два дня рождения, что какой-нибудь ерундой Зою Чернышеву не удивишь — ее отец коммерческий директор кондитерской фирмы «Чайка» и, между прочим, очень любит подтрунивать.

Выбирать подарок помогал Репа. Исходили, наверно, сто магазинов, и ничего стоящего не попадалось. Внезапно Репу осенило:

— Ты говорил, на море они едут?

— Едут, а что? — спросил Витя.

— Придумал! Пошли в «Динамо», я видел там маску с трубкой и ласты. Будет твоя Зойка под водой плавать.

В спортивном магазине были, действительно, и ласты маленького размера, и маска, но все это стоило шесть рублей семьдесят копеек.

— У меня от маминой пятерки всего четыре рубля осталось, — сказал Витя и покраснел. — С мелочью.

— О чем речь! Я добавлю. — Репа полез в карман за деньгами.

И они купили зеленую маску с белой алюминиевой трубкой и ласты, перламутровые, в красную крапинку. Просто роскошный получился подарок.

— Никогда я не был у девчонок на днях рождения, — сказал Репа.

— Знаешь что, — предложил Витя, — пошли вместе.

— А ты шутник, — Репа насмешливо свистнул. — Ну, пока.

Репа ушел, а у Вити испортилось настроение.

«И почему так все?» — подумал он, злясь на себя, на свое дурацкое предложение, на Зою (и это уже совершенно напрасно), на Зоиного отца, что просто, если хотите знать, глупо.

Зоя жила рядом, через дом. В их подъезде был лифт, который, когда поднимается вверх, подрагивает, скрежещет, и каждый раз кажется, что он застрянет между этажами. Но лифт никогда не застревал — он был старый, дисциплинированный служака.

Вот и пятый этаж. На дверях с цифрой «204» табличка: «Чернышев В. П.» Витя позвонил.

Открыла Зоя.

— Явился, — сказала она.

— Здравствуй, — Витя смутился. — Поздравляю тебя с днем рождения.

— Между прочим, уже почти шесть. И все гости за столом.

— Вот, Зоя, прими подарок, — и Витя протянул девочке сверток.

Глаза Зои заблестели.

— Что это, Витя?

— Маска и ласты. Будешь на море плавать под водой и все рассматривать.

— Папа! Папа! Смотри, что Витя мне подарил! — закричала Зоя и побежала вперед.

Витя увидел, что Зоя в новом платье, с новой прической — две пышных волны по бокам головы, — что она похожа на легкую бабочку. У Вити что-то заныло внутри, захотелось быть сильным, мужественным и остроумным. А он, как назло, чувствовал, что вдруг застеснялся, не знает, куда деть руки, спина сама собою ссутулилась, а ноги стали загребать пол.

— Витя, иди же скорее! — кричала Зоя.

В квартире пахло чем-то вкусным, через открытую дверь Витя видел большую комнату, у окна стоял аквариум, подсвеченный яркой лампочкой, в аквариуме покачивались бледно-зеленые водоросли и застыли пучеглазые рыбы с хвостами веерам.

А как здорово могло быть!..

Витя и Зоя идут по темному и совершенно пустому городу. Уже ночь, и над крышами голубая луна. Витя — ничего нет удивительного! — в черном развевающемся плаще и со шпагой. А Зоя в своем новом платье — как бабочка. Только каблучки стучат по тротуару: тук-тук-тук! Впереди — ну, конечно, он ждал этого! — три мрачных фигуры, тоже, разумеется, в плащах, со шпагами и еще черные маски на глазах.

— Витя, мне страшно! — шепчет Зоя.

— Спокойно. Я с тобой! Витя выхватывает шпагу.

— Вашу даму или смерть! — говорит один из бандитов и злобно хохочет.

— Никогда! — кричит Витя и бросается на противников. Скрещиваются шпаги. Тяжелое дыхание, топот ног.

Удар! — один из неизвестных, ахнув, падает на асфальт.

Витя нападает. Еще удар! Второй бандит, схватившись за живот, медленно оседает у стены. А третий бросает шпагу и позорно бежит, так что ветер свистит в его плаще.

Витя ловит благодарный, полный восторга взгляд Зои. Он вытирает окровавленную шпагу о полу плаща, говорит: «Все кончено!»

И они идут дальше по пустому, полному тайн городу, освещенному луной…

— Ну, что ты там застрял?

Зоя подбежала к Вите, схватила его за руку и втащила в комнату.

Стол был заставлен всякими угощениями и за ним сидели Владимир Петрович, Зоин папа, в белой рубашке с расстегнутым воротом; Надя, сестра Зои, в очках и поэтому на вид очень важная; Антонина Ивановна, Зоина мама, женщина полная и добрая; Люся Никитина, одноклассница Зои и Вити, староста класса, страшная зануда и какой-то долговязый парень с длинной худой шеей, оказавшийся, как потом выяснилось, двоюродным братом Зои, и звали его Мишей; этот Миша перешел уже в восьмой класс и весь вечер важничал, ни с кем не разговаривал, кроме Нади.

Итак, стол был накрыт и за ним сидело общество.

— А! — сказал Владимир Петрович. — Наш рыцарь! Прошу рядом со мной.

«Откуда он знает?» — удивленно подумал Витя.

— Думаю, по случаю торжеств рыцарю можно одну рюмку кагора? — спросил Владимир Петрович, взглянув на жену.

— Они же дети, — безвольно сказала Антонина Ивановна, и ее тройной подбородок запрыгал.

— Только одну. Как всем.

Витя выпил рюмку очень сладкого, темно-красного вина. «Я сегодня настоящий алкоголик», — подумал он. Стало весело, смущение пропало, и Витя приступил к закуске.

— Вот икры возьмите, рыцарь.

— Или рыбки, — ворковала Антонина Ивановна.

— Между прочим, — сказала Надя, — салат делала Зоя.

— А я помогала, — вставила зануда Люся.

Восьмиклассник Миша насмешливо и снисходительно следил за Витей. А Витя ел за обе щеки и думал: «Репу бы сюда».

Появились совсем неожиданные мысли: «А Репу никогда не пригласили бы на день рождения Зои. Интересно, что было бы, если бы мы пришли вместе?»

Подцепив с тарелки кусок семги, Витя сказал:

— Я хотел к вам со своим другом прийти, с Репой, да он отказался.

— Это Славка Репин? — пискнула староста класса зануда Люся. — Твой Репа — хулиган! — торжествующе закончила она.

— Он в вашем классе учится? — спросила Надя, и ее глаза под очками стали очень строгие.

— Нет. — Витя с вызовом посмотрел на всех по очереди. — Он два раза оставался — в третьем классе и в четвергом. Репа — сын тети Розы, она официанткой в ресторане работает. Вот такой парень. — Витя показал большой палец. — С присыпочкой.

Восьмиклассник Миша хмыкнул, и его шея еще больше вытянулась.

— Он не совсем подходит к нашей компании, — робко сказала Зоя.

Владимир Петрович промолчал, и Витя увидел, что лицо его стало нахмуренным.

«Надо уйти, — подумал Витя. — Встать и уйти. — Но тут же себя остановил: — Но почему уйти? Что случилось? Ничего не случилось, понятно?»

Витя никуда не ушел, остался, только настроение испортилось — стало как-то тоскливо.

— Витя, а ты почему опоздал? — спросила Надя.

— На тренировке задержался. Я же в футбольной секции занимаюсь.

И Витя стал врать, какая была трудная, напряженная тренировка, как загонял их тренер Борис Семенович, и что он забил два ужасно сложных гола — в девятку, в самый угол под перекладину. Витя видел, что ему никто не верит, но уже не мог остановиться и мучительно думал, продолжая врать: «Ну, кто меня за язык тянет?»

— А теперь поиграйте немного, — устало сказал Владимир Петрович. — Потом чай будем пить.