Испытание страхом - Олег Рой

Не люблю бегать. Умею, но не люблю. Обычно. Но не в данной ситуации.

Если честно, я был чертовски напуган, но мой страх шел от разума, а не от чувств. В отличие от ребят, я знал, с чем мы имеем дело. Нам противостояло нечто, что в израильской армии называется «легион» – разнородная боевая группа беспилотных аппаратов. Двести пятьдесят беспилотников с автоматическим оружием – спаренным штурмовым автоматом и импульсным лазером. Сто пятьдесят наземных дроидов с двумя такими стволами и ракетницей. Сто пятьдесят «хагавов» – прыгающих дроидов с бронебойным жалом, способным пропороть бронежилет третьего класса, и одноразовым гранатометом, и до тысячи «катящихся ужасов» с парой выдвижных лезвий и зарядом взрывчатки, способным разнести танк вроде семерки – седьмой «Меркавы», я имею в виду.

Когда Фредди такой шар отшвырнул своим сталагмитом, как хоккеист шайбу, у меня даже ноги подкосились – а ну как рванет? Впрочем, «катящиеся ужасы» во множестве лежали у нас на пути или катались без видимой цели, не реагируя на наше передвижение. Беспилотники так же в основном либо попадали, либо зависли, лишь несколько носилось туда-сюда (я их по мере возможности отстреливал). Наземные дроиды в основном дезактивировались – пару уцелевших мы с Фредди сопроводили в геену каждый по-своему. Но наиболее опасными были хагавы. Один такой чуть не отправил Фредди к праотцам – первый раз он заехал жалом ему меж лопаток, комбинезон Проекта выдержал, но хагавы – штуки умные, и второй удар пришелся бы в шею – Фредди был без балаклавы. Но я отреагировал быстрее.

Когда я решаю какую-то важную задачу, то я не отвлекаюсь на посторонние мысли, но они где-то скапливаются в подсознании, а потом всплывают. Иногда чертовски поздно. Например, сейчас – может, я бы придумал какой-то более эффективный способ, если бы не отфильтровал одну мысль, показавшуюся мне неважной. Но когда я увидел его…

Больше всего он походил на помесь старинного «Хаммера» с увеличенным в разы крабом – горбатый черепахообразный корпус машины опирался на четыре лапы. Бортовая турель выпустила в нас очередь импульсов, но сильно забрала вправо, импульсы прошли довольно далеко.

– Это что еще за… – начал, было, Фредди, но я его перебил:

– Отвлеки его!

– Как? – уточнил тот.

– Швырни в него что-то, – посоветовал я. – Он хоть и косой, но вблизи может и не промахнуться, а мне никогда не хотелось закончить жизнь в качестве рыбы фиш, сечешь?

Он кивнул, а затем один из замерших у борта машины наземных дронов воспарил в воздух и врезался в то место, где у нормального «Хаммера» лобовое стекло. Я не стал наблюдать за развитием событий – оттолкнулся, прыгнул и кубарем покатился под пузо машины. Мимо толстых щупалец, к которым присоединялись для зарядки дроны – сейчас они безжизненно висели, лишь некоторые пытались отреагировать на мое передвижение прямо к конусообразному днищу в задней части.

Сверху послышался удар, чудовище покачнулось. Краем глаза я видел вспышки лазера, которыми машина отстреливалась от дронов, швыряемых в нее Фредди. Иногда она даже попадала – следовала вспышка, и обломки дрона валились на землю. Но я не сильно обращал на это внимание. Я знал, что делать.

– Я думаю, надо было тупо отступать под прикрытием Цезаря, – сказал я, – а не мутить эту cazzatta, per bucca di culo!

– Чего уж там, – отмахнулся Джинн. – Как говорится, если бы я вчера был таким умным, как моя мамка сегодня…

– Cazzarolla, надо что-то делать, – я места себе не находил. Чихать мне на Бракиэля, но если с Фредди что-то случится… привязался я к этому увальню. Perfecto stronzo… И потом, хватит уже потерь. Я молчал, как рыба, но в глубине души был уверен – Олга и Льдинка погибли. Не знаю, как и почему, может, вот эти напали…

А все-таки поработали мы на славу! Пол пещеры был усеян лежащими без движения и слабо подрыгивающимися механизмами – дронами, роботами, еще какой-то caccare cazzatta… Молодчинка, Цезарь, что ни говори.

«Спасибо, босс», – ответил в голове Цезарь. Никак не привыкну, что он читает мои мысли.

«Я не читаю, – сообщил Цезарь. – Я… я думаю вместе с тобой. Участвую в процессе. Оп-па, смотри, что за figatta!»

И действительно – даже те машины, что еще не были выпилены нашим импульсом, внезапно замерли и повалились на пол. Всякое движение в пещере прекратилось.

– Что случилось? – спросил Джинн. Я пожал плечами, но тут пол вздрогнул – раз, другой…

А затем появился Молчаливый Гигант – не Фредди, только его фича.

– Девочки, можно расслабиться, – сказал он, и вовремя – на Тень и Куинни страшно было смотреть, Королева вся посерела, даже губы, а Тень была похожа на свой никнейм – едва не прозрачная… Дария тут же бросилась к подругам, видимо, передавая им часть своей энергии, а Гигант обратился к нам:

– Так, народ, ничему не удивляемся, что бы ни увидели. Мы возвращаемся с трофеями.

Впрочем, я и без него это уже видел – из глубины пещеры на нас надвигалась какая-то cazzatta. Больше всего это было похоже на пятую модель «Кентавра», но, по всей видимости, помещений для экипажа внутри предусмотрено не было, поскольку Фредди и Бракиэль сидели на крыше этой хренотени, рядом с башенкой, в которой был установлен мощный спаренный лучемет.

– Домой с комфортом поедем, – крикнул Фредди, когда машина остановилась рядом с Цезарем. – Это все Бракиэль. Оказывается, он умеет укрощать такие штуковины.

Я чувствовала себя так, будто всю ночь носила тяжеленные мешки с песком. Все-таки становиться невидимой самой – это одно, а делать кого-то другого невидимым, особенно на расстоянии, совсем другое. Порой мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание, и появлялось предательское желание «отпустить», прекратить воздействие.

Но я держалась. В конце концов, там был мой Фредди, и если бы с ним что-нибудь случилось – я никогда бы себя не простила, никогда. Я забыла обо всем, даже, к своему стыду, о Льдинке с Олгой. Существовал только далекий Фредди и полог невидимости над ним, сотканный из моих жизненных сил.

Я даже не поняла, когда и как это закончилось. Очнулась я, прямо как в мечте, в объятиях Фредди. Рядом стояла побледневшая Дария – должно быть, ей тоже пришлось выложиться. А прямо перед нами возвышалось нечто огромное и пугающее. Я даже попятилась, но сильная и, одновременно, нежная рука Фредди остановила меня:

– Не бойся, этот зверь больше не кусается, – сказал он. – Бракиэль сумел его укротить.

– Без тебя у меня ничего не получилось бы, – ответил откуда-то сверху Бракиэль. – Народ, давайте выбираться отсюда. Во-первых, не ровен час – вторая волна подойдет, а во-вторых…

Он умолк, но мы все знали, что «во-вторых», – Льдинка, Олга и ее отец пропали. А еще не стоит забывать – наша куратор исчезла вместе с ними, и если для нас это было не так важно, как судьба Льдинки и Олги, то Бракиэля с Леди Н. связывало нечто большее, чем отношения «учитель – ученик».

– Я коляску отрастил, – заявил Призрак. – Кто со мной?

– Мы с Тенью на трофее поедем, – сказал Фредди. Вообще-то, можно было и у меня спросить, но… честно говоря, я готова поехать даже верхом на черте, лишь бы с ним. – А вы вчетвером езжайте на Цезаре.

– Принято, – кивнул Призрак, и ребята стали загружаться на борт Цезаря. Куинни, хоть и выглядела не намного лучше, чем, должно быть, я сама, залезла на сиденье позади Призрака. Джинн и Дария уместились в коляске.

– А как мы… – спросила я, когда ребята уехали. Закончить вопрос я не успела, потому, что мы… взлетели! Нет, я знала, конечно, что Фредди – гений телекинеза, но вот так вот взмыть в воздух… это было потрясающе и так романтично.

– Мог бы не спешить, – заметил Бракиэль, что-то колдуя над портативной термен-клавиатурой в виде подковы, – уж не думаешь ты, что мы обратно будем ковылять со скоростью доисторического ящера?

Под нами что-то заурчало, защелкало… наклонившись над бортом, я увидела, как лапы чудовища складываются под пузом, а само оно опускается ниже к полу… но при этом висит над ним на расстоянии метров полутора!

– Антиграв? – спросил Фредди. Бракиэль кивнул. – Как ты вообще с этой штукой управляешься? Вроде бы по механике у нас Призрак дока…

– Тут никаких сверхспособностей не надо, – сказал Бракиэль и улыбнулся. Улыбка у него была какая-то странная. Я бы сказала, печальная. – Смотри!

Он перевернул клавиатуру и показал мне нанесенную снизу надпись. Слева был стандартный кью-ар. По центру выделялась эмблема в виде усеченной пирамиды с треугольником и глазом внутри него. Кажется, этот знак ставился когда-то на американской наличности, бумажных долларах, бывших в обиходе до моего рождения.

Слева размещалась надпись на иврите. Иврит я не знала, но, видимо, магия Леди Н. на надписи тоже распространялась.

«Комплекс автономного оружия «Ковчег», – гласила надпись. – Произведен государственной оружейной компанией «Исраэль Милитари Индастриз» по заказу Трансатлантической Службы безопасности».