Бабочки по дебету - Екатерина Владимировна Кольцова

простым гостиничным шампунем, и средств для укладки с собой не было. В результате постриженный «лесенкой», верхний, самый короткий, ряд волос высох и распушился, словно грива у льва. Более длинная часть прически торчала в разные стороны. Ее удалось умять в хвост, но это лишь придало Марго еще большее сходство с царем зверей.

Потерпев фиаско с укладкой, она распустила хвост, превратив прическу в некое подобие копны сена – все лучше львиной гривы – и вышла в коридор, где незамедлительно столкнулась с Игорем Сергеевичем. Сначала босс ее не узнал, потом изумился, и только затем поздоровался, пряча улыбку в усы. Марго готова была сквозь землю провалиться, но Игорь Сергеевич вдруг сказал:

– Марго… можно я буду вас называть, как все? Вам очень идет.

Она не поняла, что ей идет – имя или гнездо на голове, но уточнять не стала, а просто кивнула и скромно улыбнулась.

– Вы ужинали? Я страшно голоден. Не составите компанию?

– Но я… мне… как-то неудобно, – промямлила Марго, но собралась с мыслями и сказала более внятно: – Мне нужно в магазин, иначе завтра у клиента я буду выглядеть еще хуже.

– Я тебя провожу, – ухмыльнулся Игорь Сергеевич, ненавязчиво переходя на «ты».

Отделаться от него оказалось совсем не просто.

Они купили все необходимое, а после Игорь, как он просил себя называть, повел ее в «Шоколадницу». Марго сначала удивилась его выбору, а потом сообразила: в хорошем ресторане ей было бы неудобно в таком виде. Как деликатно он позаботился о ней!

Они съели сырники и выпили по чашке зеленого чая. Игорь смешил ее анекдотами, возвращаться в гостиницу не хотелось. Марго с радостью согласилась, когда он предложил прогуляться до Невы.

* * *

Когда полгода назад Марго явилась на собеседование, Игорь сразу понял – этот бесенок должен работать у него. Все в ней было прекрасно: и опыт работы, и разрез на юбке, и стройные ножки. Но обаять ее оказалось не просто. Она совершенно не обращала на него внимания, пока однажды он не высмеял ее за какую-то оплошность. Ах да, она перепутала Рубенса и Рембрандта. Марго разобиделась, но заинтересовалась. С тех пор он подогревал ее интерес восхищенными взглядами и комплиментами, не забывая время от времени сажать в лужу.

Сегодня, с этими разметавшимися во все стороны кудрями, она была просто неотразима. Будто только выбралась из постели, лохматая и свеженькая, несмотря на вечер. Яркая брюнетка, его любимая масть. Стройная, до невозможности женственная фигурка. Круглая попка, которую она подчеркивала узкими брючками, так и манила отвесить звонкий шлепок. Ладно попка… Самое привлекательное все же глаза. Огромные и черные, лукавые, лисьи. Губки пухлые, как у ребенка, даром что ей двадцать шесть. А эта ее улыбка скромницы? Один уголок губ чуть приподнят, а другой также чуть приопущен, и над этой милой асимметрией кокетливо сверкают хитрые глазки: вроде бы мне смешно, но нет, как можно?

У Игоря перехватило дыхание, и он не смог удержаться, чтоб не приударить за ней. Да и момент удачный.

Они неспешно шагали по ночному городу, он травил анекдоты и решал, что лучше: взять ее за руку, или сразу обнять.

– Это Адмиралтейство? – спросила Марго, завидев прямо по ходу высокий шпиль.

Игорь сделал задумчивое лицо и продекламировал:

Люблю тебя, Петра творенье, Люблю твой строгий, стройный вид, Невы державное теченье, Береговой её гранит, Твоих оград узор чугунный, Твоих задумчивых ночей Прозрачный сумрак, блеск безлунный, Когда я в комнате моей Пишу, читаю без лампады, И ясны спящие громады Пустынных улиц, и светла Адмиралтейская игла…

– Любите город? – спросила Марго.

– Обожаю. Знаю его, как свои пять пальцев. Я здесь родился.

– Правда? Где?

– В Петроградском районе. На другой стороне Невы.

Подул ветер, Марго поежилась.

– Не замерзла? – спросил Игорь, и взял ее за руку. – Ох, как ледышка.

Не давая опомниться, он засунул ее руку к себе в карман.

– Так лучше?

Марго не ответила, но руку не забрала.

– А знаешь, в детстве у нас было печное отопление, – сказал Игорь.

– Не может быть!

– Да. Мне надевали пальтишко и валенки, давали специальные варежки, и я должен был наносить дров. Морозы стояли – трескучие. Родители уехали в Москву, мы с бабушкой зимовали вдвоем. Я был совсем маленький, но дрова носил исправно. Помню огромные шершавые поленья, запах дыма и бабушку у печки.

Этот рассказ всегда растапливал женские сердца. Марго не стала исключением. Он пожал ее руку в кармане, и она легонько ответила.

– Марго, взгляни на меня, – позвал Игорь.

Она подняла лицо, и он поцеловал ее.

* * *