Не доверяй эльфам! (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна

Король, сидевший в своем кресле, как на представлении, явно получал удовольствие.

У красноперчаточника время от времени перекашивало лицо, но он быстро надевал маску спокойствия. Видимо бедолага Аталаро был против этой встречи. Или уговаривал своего повелителя хотя бы предупредить наглого природника, попросить его вести себя прилично, ну мало ли на что он его уговаривал. Но король решил, что неожиданная встреча будет интереснее. Причем, чувства белокожих его не интересовали. Почему его вообще должны интересовать чувства и обиды существ, оттяпавших часть Великого Леса и вернувших эту часть вовсе не добровольно?

А еще король явно понимал, что пришли эти переговорщики только потому, что их по-настоящему прижали. Может где-то в горах их враги уже практически прорвались. Так что не в их положении обижаться. Да он бы вообще не стал с ними разговаривать если бы сначала телепаты, а потом и приглашенный мозголом не подтвердили, что белолицые переговорщики не лгут. И что бы они там в дальнейшем не планировали, здесь и сейчас их враги, рвущиеся в этот мир, действительно одинаково опасны как для белокожих, так и для эльфов. И эти враги на самом деле уничтожали целые народы, а потом просто шли дальше.

В общем, очень похожая тактика на самих белокожих. Всей разницы, что у них не было требующего бесконечных жертв бога, меняющего эти жертвы на силу. Так что и уничтожать целые города им незачем. Они лучше будут владельцами низших, владельцами всего их добра и их жизней.

— Знаете, — сказал Яфин, насмотревшись на потолок и соизволив взглянуть на переговорщика. — Если получится победить ваших прорвавшихся врагов, вам придется обогатиться этим знанием и убраться в свой мир. Потому что жить в этом мире вы явно не хотите. И вскоре рискуете превратиться в милых белокожих обезьянок, в лучшем случае. Смотря как проявится чувство юмора у мира. А можете дружно заболеть непонятно чем и вымрете за три дня, если совсем его доведете своим упрямством и щитами.

Переговорщик что-то пробормотал, может даже выругался.

А Яфин ему светло улыбнулся и посоветовал сходить в библиотеку. У эльфов наверняка тоже есть книги про проблемы привыкания новых народов к миру, а мира к ним. Ну, и с пчеловами можно поговорить, они в этих проблемах разбираются как никто. Тысячелетиями ищут миры, где бы не теряли разум, но, увы, за все время нашли только два. И один приходится делить с разумными деревьями, а второй и вовсе с оборотнями.

Белолицый, похоже, повторил сказанное ранее и одарил наглого природника таким взглядом, что Риви сразу поняла — будет мстить. Даже если ему сказали, что без Яфина неизвестные враги обязательно прорвутся и всех убьют, все равно будет мстить.

И Яфина оно, похоже, ни капельки не волновало.

А на физиономии красноперчаточника промелькнуло предвкушение. И демоны его знают, почему. Может он решил, что на этот раз Яфин все-таки влип, его спасут, может даже лично Аталаро, а потом обязательно стребуют долг. Ну, не подвернувшуюся кому-то под руку ученицу же он будет пытаться спасать. Ему-то зачем? Он умный, поэтому с отцом портить отношения не захочет. И жена ему не нужна, она у него уже есть.

Король сохранял спокойствие и делал вид, что ничего не происходит. И Риви заподозрила, что он это специально. Что ему Яфин был нужен только для того, чтобы этого переговорщика ткнуть лицом во все, что они натворили. Не самому же этим заниматься, белолицые все еще слишком близко и в свой мир как-то не стремятся. А Яфин уйдет на другой материк и попробуй его там хотя бы найди. Даже зная, кто он такой.

— Не люблю я интриги, — прошептала девушка, когда ее с учителем милостиво отпустили, пожелав хорошо устроиться и еще лучше настроиться на грядущий праздник.

На этот момент версий у Риви было уже четыре. Но вряд ли хоть одна из них совпадает с реальностью. Это же не какие-то расфуфыренные чьи-то там жены с их интригами вокруг замужества дочерей и прочих хороших девочек. Это сам король и его красноперчаточник, мастер интриг на самом-то деле. А значит…

— А значит, все очень просто и лежит на поверхности, — сказал Яфин. — Может они хотят, чтобы этого типа… хотя нет, скорее его сопровождение, ту часть, которая здесь тайно, хорошенько приложило отдачей моего проклятья. Поэтому меня и не заткнули с самого начала. Король еще так одобрительно кивнул. А Аталаро сомневался, то ли я ему милее живым, то ли опасается, что этот переговорщик полезет сам и его слишком сильно приложит.

— Знаешь, я тоже начинаю не любить эльфов, — призналась Риви.

— Вот! — поднял палец вверх Яфин. — Я же говорил, что никакой ты не эльф, нельзя же саму себя не любить.

И Риви его пнула, на глазах у распорядителя, пытающегося сохранять невозмутимость на лице и терпеливо ждущего гостей в конце личного коридора владыки Леса. Распорядителю заходить далеко в коридор было нельзя, поговаривали, что прошлого, ослушавшегося столь прямого приказа, испепелило защитой, стоило ему пересечь невидимую границу.

Но может врали.

Хотя не факт.

А тем временем

Прилет дракона прошел весело, местами торжественно и в целом запомнился эльфам надолго. Яфин признался, что и он до сих пор не видел дракона в шарфике и не очень понимал зачем ему он понадобился. Но выглядело красиво: темно-зеленый с серебристым брюхом и светло-зелеными подкрылками ящер летел по небу, а вокруг его шеи трепетал и струился шелковый шарф, ярко-алый и похожий на пламя. Хороший такой шарф, величиной с занавеску.

Дракон приземлился у внешних ворот дворца и пока одни эльфы не знали хвататься им за оружие или не стоит, другие судорожно выстраивали вокруг себя защиту, а третьи, видимо телепаты, уловившие его мысли, тихо и незатейливо падали в обморок успел постоять в трех красивых позах и даже разрешить залезть на спину какому-то нахальному ребенку. Так он короля потом и приветствовал, с ребенком на спине и шарфом, свисающим до земли, на котором катался еще один ребенок.

— Не понимаю, как потом из мелких эльфов вырастают разные красноперчаточники и прочие типы с постными рожами и раздутым самомнением, — сказал Яфин, наблюдая за тем, как одного из детей перепуганная мама отдирала от шарфика. — Пока мелкие, от наших не отличаются.

На чем торжественная встреча дракона и закончилась.

Поселился этот дракон в парке между внешней и внутренней крепостной стеной дворца. Внешние ворота по такому случаю были открыты, потому что закрой их кто-то и любопытные эльфы через стену полезут. А стражи в парке прогуливалось столько, словно кто-то испугался, что ценного гостя попытаются украсть. Ага, дракона. Впрочем, кто этих эльфов знает? Вон Яфин не думал, что эти снобы могут плюнуть на собственное величие, раздутое достоинство и толпами ринуться смотреть на дракона, а то и знакомиться с ним. Кто-то даже чешуйку у доброго ящера выпросил. Демоны его знают, зачем, воздействовать как-то на дракона через чешуйку точно не получится.

В общем, дракон был очень заметной и привлекательной для эльфов личностью. Звали его Плющ, видимо из-за цвета. Драконы вообще любят выбирать своим детям растительные имена, ориентируясь на цвет. К эльфам он прилетел из-за любопытства. Долго задерживаться, естественно, не собирался, а то вдалеке от своего пробоя в родной мир они довольно быстро начинают глупеть. И в целом Плющ был личностью приличной, изучающей магию людей и способы взаимодействия с этой магией.

А еще дракон, привлекая к себе внимание, отлично его отвлекал от всего менее заметного. И пока эльфы радостно носились вокруг столь экзотического гостя, тихо и незаметно успело произойти множество событий.

Во-первых, по дворцовым паркам и садам разбредались ежики, которых привез с собой один из гостей. Они тихо перефыркивались. Шуршали в кустах, а один даже зачем-то сломал неприметный синий цветок, растущий среди других таких же цветов. Часть ежей после этого вернулась к своему хозяину — странноватому и улыбчивому типу, приехавшему вместе с Яфином и Риви. Часть стала разбредаться по городу. Причем, если бы кто-то за ежами сумел проследить, он бы быстро убедился, что бродят они не бессистемно. Особенно те, которые в итоге пришли к пустующему дому, в котором в последнее время происходило какое-то шевеление. Шевеления, кстати, никто не замечал, дома по соседству тоже пустовали. И их вскоре вообще должны были снести, потому что место было проклятое, жить там было нельзя, а разбить парк вполне себе можно.