Между честью и истиной (СИ) - Аусиньш Эгерт

   - И никакие твои рекомендации до окончания расследования больше не приму, если только она мне их не подтвердит.

   Закрывая за собой дверь, он с удовольствием услышал судорожный хриплый вдох Вейлина.

   Хайшен вышла из портала через три часа - как была, вероятно, когда ее застал вызов, в серебристо-белом платье с вышитым цветком магнолии, символом ее монастыря, с забранными в пучок волосами цвета меда, с кольцом Академии на руке и цепью настоятельницы на груди. Она прошла от Источника прямо в кабинет Димитри. Князь стоял в эркере кабинета лицом к окну и смотрел на воду Ладоги. Женщина подошла к столу, присела в кресло:

   - Рассказывай, зачем я здесь, пресветлый князь.

   Димитри взял второе кресло, сел напротив гостьи:

   - Зачем и обычно, достопочтенная. Кто-то что-то неверно понял, и последствия ошибок не замедлили явиться. У тебя, как всегда, есть задача без решения. Два наместника было у этого края, один без сознания девятый год, второго ты видишь перед собой. В крае волнения, отношения с соседями нельзя назвать даже приемлемыми, я не могу установить здесь законы империи так, как того требует Академия и желает император... в общем, спрашивай.

   Настоятельница внимательно посмотрела на наместника. Он выглядел усталым, привычно спешащим и отстраненным, как человек, принявший решение и не намеренный от него отступать. Ни пудрой, ни красками для глаз он не пользовался, видимо, уже давно. Она подумала - недолго, три вдоха - и решила начать с начала:

   - Как давно ты был на конфиденции, пресветлый князь?

   - Двенадцать дней назад. Здесь считают седмицами, день конфиденции у меня завтра. Предыдущую я пропустил, потому что выезжал на Кэл-Алар. Когда вернулся, застал все то, из-за чего просил тебя прибыть.

   - Как быстро ты принял решение вызвать меня?

   - На мой взгляд, я промедлил непростительно. Почти девять месяцев по местному счету.

   - Чего же ты ждал?

   Димитри вздохнул. И рассказал все с начала. Как нашел отравленного местными снадобьями маркиза да Шайни, как осматривал край первый раз, как появились и были обнаружены оборотни. Про вакцину, про то, как исследовали купол, как он доверил досточтимым работу с аварийной зоной, про то, как складывались отношения с местными - точнее, про то, как они не складывались, - и, наконец, про некромантку, арест и приговор которой, вполне будничный в ряду прочих, вызвал в городе такой отклик, что теперь непонятно, как и договариваться. И про то, что прямо сейчас, пока они беседуют, простые горожане, не владеющие магией, кажется, намерены призвать души всех казненных одновременно и вряд ли отдают себе отчет в своих действиях. А досточтимые, наблюдающие за происходящим, не могут понять, где тот маг, который ими руководит. И все это происходит в крае, про который с самого начала утверждалось, что магии в нем нет. Про роль коллег и собратьев Хайшен во всей этой каше он не обмолвился ни словом: выяснить это было ее работой.

   Почти законченный разговор все-таки был прерван докладом прибывшего да Онгая, рассказавшего, что люди, стоящие под стенами Большого дома, заявили, что не разойдутся с закатом и что перспектива погибнуть при встрече с оборотнями их уже не пугает. Затем граф перечислил несколько тезисов митингующих, впечатливших присутствующую настоятельницу экспрессией. Выслушав да Онгая, Хайшен посмотрела на Димитри и спросила, нужна ли ему помощь. Он покачал головой:

   - Уже нет, досточтимая. Или еще нет... я пока не понимаю, уже или еще. Пойду сперва поищу сам, что там у них за некромант.

   И князь отправился в город. Из Адмиралтейства его забрал да Онгай на каком-то старом внедорожнике. Объехав квартал дважды и не найдя ни мага, ни следов воздействий, князь оставил сопровождавших в машине и вышел к митингующим. Дождавшись, когда его наконец заметят, он сказал, что раз его звали говорить - вот он, пришел, давайте говорить. Только тут, наверное, не слишком удобно, улица довольно тесная, так что придется еще раз пройтись пешком, до Адмиралтейского сада. Чтобы все точно поместились и всех слышали. Разумеется, по дороге толпа еще подраспухла, но наместник счел, что так даже лучше, несмотря на мелькавшие в общем потоке европейские облики и вполне очевидную профессиональную фототехнику и видеокамеры. В Адмиралтейском саду, без лишних церемоний зацепившись за Неву и слегка усилив голос магией, господин наместник Озерного края князь Димитри да Гридах сказал, что будет крайне неловко заставлять Полину Юрьевну выходить к людям после всего, что ей уже пришлось пережить. Пресс-конференция будет в конце месяца, и Полина Юрьевна на ней будет, а сейчас он готов обсуждать сложившуюся ситуацию с мистрис Лейшиной и для этого приглашает ее к себе, да хоть и завтра. Вопрос действительно срочный, и нужно решать его, пока он не стал еще и неудобным. Заодно и с Полиной Юрьевной повидается, и выложит отчет у себя в блоге. А сейчас - погуляли и хватит, а то отвечать за массовые простуды всех активистов Сопротивления он не согласен. Вопрос про Алису князь успешно замял.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   Иностранные СМИ высоко оценили желание наместника Озерного края решить дело миром. Это намерение подтверждало приглашение правозащитницы Марины Лейшиной на персональную встречу с узницей совести Полиной Бауэр в резиденции наместника.

   И вся эта бурная общественная жизнь прошла абсолютно мимо Алисы. Охотники в связи с массовыми гуляниями конца апреля - начала мая были переведены на особый режим несения службы. Отряд Алисы, едва вернувшись с очередного дежурства, двадцать девятого апреля был отправлен в усиление в Ломоносов. Получив прямо на дежурстве очередной нагоняй от непосредственного начальства, Алиса была больше всего озабочена вопросом "как бы добыть еще один хвост, а не очередной подзатыльник" и ни разу за все выходные не открыла новости в комме.

   Дознаватель Святой стражи в это время уже знакомилась с отчетами и внутренней документацией представительства Академии. О ее присутствии можно было догадаться только по тому, как вдруг притихли и стали осторожны в словах церковные маги края.

   Марина Лейшина, яркая женщина на вид лет сорока, с кудрявыми черными волосами, одетая в джинсы, видавшую виды куртку-косуху и тяжелые армейские ботинки, войдя в кабинет, где уже расположились Димитри, досточтимый Айдиш и Полина, небрежно качнула серьгами вместо приветствия и огласила комнату вопросом:

   - Вот мне даже интересно, почему это я здесь не через "Кресты" и не под конвоем?

   Наместник устало повернул к ней голову:

   - А вас-то за что, по-вашему, должны были отправить в "Кресты"?

   Марина не спеша прошла к свободному креслу, устроилась в нем, наполнила комнату мелодичным звоном серебряных браслетов, наливая себе воды, с удовольствием сделала большой глоток, после чего соизволила начать отвечать:

   - Ну как же. Есть моя запись в моем блоге с полным перечнем действий ваших соколов, и есть все ее последствия.

   Терпение князя иссякло. Он выбил пальцами по столешнице длинную дробь, выдержал паузу и уронил:

   - Марина Викторовна... Когда в следующий раз вам будет настолько необходимо устроить, - некоторое время он как будто держал во рту слово, скатывая его в комочек, потом наконец выплюнул, - тинг, вы можете не стесняться и попросить громкоговоритель прямо у моих соколов. Хотя бы горло никто из ваших крикунов не сорвет.

   Молчавшая до того Полина вдруг ослепительно улыбнулась из своего кресла:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

   - Да, и заработать расстрел на месте без всяких церемоний. И горло не сорвет никто, вот уж точно. Правда, отличная перспектива, аж завидно. Это вам не отсрочка на столько-не-живут, а прямо сразу свобода от всех забот. Тебе, Мариша, еще повезет, в отличие от моего случая. Ни тебе любоваться, как твое барахло на пол летит во время обыска, ни на шконке ворочаться, думая, как твои цветы загибаются в опечатанной квартире. Конфетка, а не вариант. Всего-то мегафон у архангелов одолжить - и все, проблемы уже не твои.