Приручить дракона (СИ) - Викки Латта
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я подхватилась с места и, не говоря ни слова, побежала наверх — переодеваться.
— Ты куда? — крикнула вслед мама.
— Договариваться! — отозвалась я уже со второго этажа.
— Ну точно как Найтс! — донеслось возмущенное снизу.
— Наверное, мы с ним родственники! — не осталась я в долгу и впрыгнула в штаны.
Затем нырнула в рубашку, накинула на плечи форменную куртку с бляхой, стянула непослушные темные вихры лентой и, подхватив сумку, помчалась в отдел правопорядка, впервые радуясь, что практику я прохожу именно в нем.
На входе в департамент постовой лишь скользнул по мне взглядом, увидел бляху офицера-стажера и пропустил, не задавая лишних вопросов. Я же рысцой понеслась к кабинету Рохта. Дверь в тот была закрыта. Похоже, что на работе ящерюги не было. Но такая мелочь меня не остановила.
Узнать его домашний адрес не составило труда. Лишь заглянула в личное дело. А вот чтобы добраться до него, пришлось постараться. Ну да взлом с проникновением и дезактивацией охранных чар был для меня не впервой.
— Значит, улица Феорлина-Смотрителя, дом семь… — запоминая адрес, произнесла я вслух и, положив папку на место, аккуратно вышла из архива.
Заперла замок, вернула на место охранки и не торопясь спустилась с лестницы, прошла мимо офицера и толкнула входную дверь, столкнувшись нос к носу с Ноксом.
— О, Страйкер! — усмехнулся было вампир, а в следующую секунду его словно переклинило. Он посмотрел на меня своими красными глазами и втянул воздух рядом со мной, точно ищейка. А затем сграбастал за плечи и, встряхнув, требовательно спросил: — Что произошло? От тебя так разит эмоциями, что я просто задыхаюсь.
— Так не нюхай! — рыкнула я, дернувшись, освободилась из хватки клыкастого и поспешила прочь.
— Эй! — понеслось мне вслед. — Я могу чем-нибудь помочь?
— Да! Не мешать! — крикнула на ходу, не оборачиваясь, потому как навряд ли однокурсник имел представление, где искать моего Нара.
— А как же практика? — не унимался Нокс.
Но на этот вопрос я уже не стала отвечать, помчалась вниз по улице. Быстрее. Быстрее. Еще быстрее. На пределе возможностей. За его пределом. Бег, разгорячивший тело, помог охладить эмоции. И спустя несколько кварталов я перешла на шаг. А заодно и сообразила, на какой монорельсовый вагончик сесть, чтобы добраться до Феорлина-Смотрителя, дом семь. Огляделась, выискивая взглядом ближайшую остановку, и, найдя ее, припустила к ней.
Общественный вагончик подошел через пару минут, и я втиснулась в него вместе с остальными пассажирами. Мы стояли внутри так плотно, что яблоку негде было упасть, но я не замечала ни тесноты, ни духоты, ни локтей, что толкали в бока. Лишь глядела в окно, напряженно всматриваясь в названия остановок на шильдах.
Наконец я увидела нужную. Едва я оказалась на мостовой, как мой пульс участился. Так и хотелось вновь побежать. Вот туда, за поворот, найти нужный дом, дверь и постучать в нее. Но я остановила себя. Мне нужно говорить связно и четко, а когда ты весь запыхавшийся, с красными щеками и глотаешь ртом воздух, это слегка проблематично.
Поэтому заставила себя идти, чередуя вдохи и выдохи. Руки судорожно сжимались в кулаки, сердце колотилось, кажется, где-то под полом, а взгляд невидяще блуждал по каменной кладке стен.
Дом Рохта выглядел таким же, как и все остальные в этом квартале, но на нем была нужная мне цифра, и это сделало это здание единственным и неповторимым. Сердце замерло, когда я постучала в дверь.
«Тук-тук-тук» — костяшки ударили о створку. «Бум-бум-бум!» — услышала я собственный пульс в ушах. Но, кроме него, ничего не было. Ни скрипа половиц, ни звука шагов. Шуршания. Шебуршания. Дыхания… Да, даже его! Потому что я сейчас напоминала сама себе оголенный нерв и, кажется, могла распознать даже звук падающего с дерева листа или трещащей по швам психики.
Но… ничего! Со злости я развернулась и пару раз долбанула пяткой по двери. Звук вышел такой, что не только спящего из постели — мертвого из гроба бы поднял. В моем случае — соседа.
Тот не выдержал, открыв соседнюю дверь, что была в паре ярдов от той, перед которой я стояла.
— Чегось колотишься-то, окаянная? Не открывають — значит, нетуть его, — подслеповато щурясь, отозвался дедок, сверкая на всю улицу красными семейными подштанниками до колен и безрукавкой в цветочек.
Довершали образ тапки без задников с острыми загнутыми носами, надетые на босу ногу, и шикарная белоснежная борода длиной до пояса.
— А вы… — начала было я, но старик перебил, войдя в раж:
— Много вас таких ходит! И все как одна — ломятся! Вот намедни одна была, патлатая такая… Тожешь колотилась. Расфуфыренная вся… Или до нее девка… Пришла, сиськи свои разбросала, подол до ушей задрала и давай… — проворчал старик и, не договорив, перескочил на меня: — А ты, стыдоба, и вообще без юбки. В штанах… Тьфу, срамота… И чего только вам всем надо. Будто хрен в палисаднике у этого дракона золотой растет!
Я выразительно посмотрела под ноги: рядом с крыльцом была полоска земли, которую я бы не назвала даже газоном, не то что гордым палисадником. Да у нас перед крыльцом хищным растениям и то больше места было!
А тут… пара одуванчиков, не то что какой-то там овощ… И тут до меня дошло, что дедок не агрономию, а анатомию имеет ввиду. Вот ведь! На Новом континенте хрен был исключительно огородным, а для обозначения мужского начала использовали «конец», он же «звездец», «нижнеголовец» и прочий «…ец». Этими синонимами заодно обозначали не только состояние тел, но и дел у некоторых неудачников.
В данном случае к таковым относилась и я. Потому что пустой дом Рохта на везение как бы не намекал. А вот дедок — даже не намекал, а прямым текстом говорил, куда мне катиться:
— Шла бы ты отсюда, прошмандовка, пока я отряд офицерский не вызвал…
— А зачем вызывать? — я хищно усмехнулась. — Я уже здесь. — И повернулась так, чтобы дедок увидел мою униформу.
Старик подслеповато прищурился. Нагнулся, потом сделал пару шагов, спускаясь с крыльца. Я тоже сошла со ступеней и двинулась к дедку. Лишь когда он почти носом уперся в бляху, то поверил: перед ним представитель закона.
— А чего-сь сразу не
