Талисман святого Христофора. Роман - Екатерина Тюшина

– Нет, я здесь по другому поводу! – досадливо отмахнулась я и поскольку из «Скифа» почти все уже ушли, стала осторожно выбираться из кустов.

Слушай! – женщина, похоже, совсем не собиралась оставлять меня в покое. – Ты, случайно, не заметила, тут мужик не выходил? – она покрутила в воздухе руками, видимо для усиления образа, но увидев изумленное выражение моего лица, отчаянно махнула рукой и закончила. – Ну, в общем, такой мужик – небольшого роста, с лысиной на голове и животом!

Я напрягла свои извилины, вспоминая всех мужчин, прошедших только что чередой передо мной и в моей голове, наконец-то, наметилось слабое воспоминание.

– Да, кажется, похожий выходил! – подтвердила я.

– Один? – в ее голосе прозвучала надежда.

– Нет, с дамой! – тут же разочаровала я ее.

– Вот зараза! – выругалась брюнетка. – Опять не успела проследить, с кем он шуры-муры завел?

– Ваш муж работает в «Скифе»? – решила проявить я заинтересованность.

– Ага, муж – объелся груш! Стала бы я за мужем следить! – лицо дамы скривилось в брезгливой гримасе. – Любовник это мой!

– Что же, вы такого не презентабельного мужчину в любовники взяли? – разочарованно протянула я.

Брюнетка резко, словно норовистая лошадь, вскинула голову, и зло процедила:

– А где их взять-то презентабельных, да еще, чтоб при деньгах были? А этот бегемот! – скривилась она, словно, от зубной боли. – Мало того, что смотреть не на что, так еще и изменяет мне с другими бабами! Нет, ну ты видела такое? – обратилась она ко мне за поддержкой.

– Ну, так бросьте его и все дела! – с легкостью посоветовала я.

– Щас, бегу и падаю! – внезапно воспылала она праведным гневом. – Быстрее он бросит ту лахудру, с которой сейчас проводит время, а я еще не сказала своего последнего слова. – И она воинственно посмотрела на меня.

Качая в недоумении головой, я выбралась из своего укрытия, отряхнула с себя тополиный пух, осевший не только на кустах, но и на мне, и невесело подумала, глядя на эту женщину:

«Нет, наши женщины все-таки уникальны в своем роде! Спокойная и размеренная жизнь вовсе не для них, они просто не в состоянии жить без трудностей. Ну а если, по каким-то причинам этих трудностей в их жизни не обнаруживается, то они не жалеют ни сил, ни времени, чтобы их создать себе. А потом сами же эти трудности героически и преодолевают, жалуясь при этом – на жизнь, на правительство, мужиков, экологию и даже на плохую погоду, хотя всеми любимый режиссер Эльдар Рязанов уже давно поведал всему миру о том, что у природы нет плохой погоды! Вот и я тоже! – критически перевела я мысли на себя. – Чего здесь стою? Чего жду? Не иначе ищу приключений на свою голову? Впрочем, – тут же подвела я итог своим наблюдениям. – На сегодня, кажется, расследование уже закончено, так что смело можно отправляться домой».

По дороге домой, я забежала в супермаркет, вихрем пронеслась по отделам и покидала в корзину все, что с надеждой смотрело с прилавков на меня. Расплатившись и нагрузившись неподъемными пакетами, с чувством выполненного долга перед семьей, помчалась к родному порогу. К моему удивлению, на мои настойчивые звонки, дверь никто не открыл. Удивившись, куда могли подеваться мама с Ксюхой, я достала ключи и, войдя в квартиру, на всякий случай прокричала:

– Кто, кто в теремочке, живет?

Ответом мне была тишина. И тут на меня снизошло озарение, и я чуть не выронила пакеты из рук.

– Вот, Солоха! – вслух обругала я себя, вспомнив, что у Ксюхи сегодня в школе собрание в шесть часов, а я увлеклась расследованием и, конечно же, забыла про него. Хорошо, Бог послал мне добрую и заботливую мамулю, которая в отличие от меня все помнила и ничего не забывала, и сейчас явно находилась там, где должна была присутствовать я.

«Ну что ж, придется реабилитироваться и приготовить им что-нибудь вкусненькое на ужин!» – приободрилась я и поспешила на кухню.

Готовила я хорошо и делала это всегда с удовольствием. Мне было совсем не жаль времени, потраченного на приготовление пищи, поэтому даже самые простые блюда получались очень вкусными. Подруга Надя всегда говорила: «Люблю к тебе в гости ходить, хоть вкусно поем».

Распаковав покупки, я стала гадать, чтобы такое оригинальное приготовить на ужин. Машинально выложила в раковину несколько крупных картофелин, помыла их и стала чистить, вновь перебирая в уме названия блюд. Но мысли мешали сосредоточиться и вновь, и вновь возвращались к событиям сегодняшнего дня. Я попыталась прокрутить «пленку» назад:

«Вот я захожу в приемную, там кроме секретаря Лены никого нет. Прохожу в кабинет генерального директора, он стоит у окна. Мы с ним садимся за стол. Скворцов заказывает себе кофе, а мне зеленый чай без сахара. Стоп! Чай был без сахара! А кофе? В него наверняка положили сахар!? Получается, что яд был в кофе, а попал он туда с сахаром. Возникает вопрос: Кто мог подсыпать яд в сахар? Кофе и чай готовила и подавала Лена, а значит и сахар в кофе клала она. Нет! Как ни крути, но все подозрения падают на Лену! Да, но зачем ей травить шефа?».

Мои мысли были прерваны голосами из прихожей – это вернулись из школы мама с Ксюхой. А в следующее мгновение в кухню влетела дочь и с криком:

– Мамусечка! – повисла у меня на шее.

Я осторожно отложила в сторону нож и не дочищенную картофелину и обняла дочь.

– Мы тебя ждали, ждали! – тараторила та. – И пошли в школу без тебя.

Не успела я ответить, как на кухне появилась мама и укоризненно посмотрела на меня.

– У меня были уважительные причины! – ответила я на ее взгляд и распорядилась. – Вы пока умывайтесь, а я закончу готовить ужин, и тогда вы мне расскажете, как прошел день, хорошо?

Ксюха кивнула и вприпрыжку побежала в ванную. Мама удивленно посмотрела на покупки, лежавшие горой на столе.

– Что за праздник у нас? Или подлизываешься? – взглянула она на меня испытующе.

– Да нет! – с досадой отмахнулась я и весело добавила. – Мам, ну неужели ты не замечаешь, как изменилась твоя дочь?

– Ой, что это ты сделала с волосами? – всплеснула она руками, но, приглядевшись, успокоилась. – А вообще-то хорошо! Просто пока непривычно.

– Я похожа на Николь Кидман, осталось только в кино сняться! – дурачилась я.

– Ладно, Николь, кухарь дальше, а мы пока себя в порядок приведем! – засмеялась мама и вышла вслед за Ксюхой.

Я быстро настрогала ломтиками очищенный картофель и выложила его в глубокий противень. Сделала из молока, муки, растительного масла и пряностей заправку и щедро полив ею картофель, поставила запекаться его в духовку. В сковороде под гнетом зажарила куриные бедрышки, Ксюха их очень любила. Промыла купленную спаржу, мелко порезала ее вместе с помидорами, добавила репчатый лук, все это перемешала и заправила соусом из оливкового масла, лимонного сока и меда. Порезала сыр, хлеб. Выставила все на стол и удовлетворенно вздохнула:

«Ну что ж, по скорости приготовления блюд я, пожалуй, смело могу участвовать в шоу «Кулинарный поединок».

За ужином дочь, перебивая бабушку, делилась впечатлениями прошедшего дня. Через три дня она заканчивала первый класс и с нетерпением ждала, когда начнутся летние каникулы. На июнь мы ее записали в пришкольный лагерь, а потом, может быть удастся всей семьей отдохнуть на местной турбазе. Была у нас общая мечта съездить на море, но пока из-за отсутствия, необходимого количества денег, море оставалось для нас недосягаемым.

Когда Ксюха уснула, я рассказала маме о том, что случилось в «Скифе». Правда, подробности смерти упустила, сказав только, что у генерального случился сердечный приступ.

– И что теперь будет с его семьей? – опечалилась мама.

– Будут похороны и выплаты по страховке! – ответила я.

– Вряд ли денежная компенсация утешит вдову с ребенком! – с сомнением покачала она головой.

– К сожалению, другого средства на данный момент нет, ты ведь сама знаешь, что изжить горе может только сам человек.

Мама согласилась, и мы еще некоторое время поговорили о делах семейных, потом она стала мне пересказывать очередной детектив, который сейчас читала. Я рассеянно слушала ее и думала о том детективе, участником которого сегодня невольно оказалась сама.

Уже лежа в постели, я вновь вернулась к прерванным мыслям, посетившим меня во время приготовления ужина.

«Неужели, все-таки, яд в кофе подсыпала Лена? Но ведь это большой риск, ибо подозрение в первую очередь упадет именно на нее. А почему только на нее? – мне вспомнился дотошный допрос Кладова. – С таким же успехом подозрение может пасть и на меня. Ведь мы со Скворцовым какое-то время находились в помещении одни и у меня были прекрасные возможности подсыпать в чашку все что угодно, стоило лишь тому на мгновение отвернуться. Да, но зачем мне было его травить? Вот именно! Зачем его отравили? – спрашивала я себя, засыпая. – Надо, обязательно, завтра поговорить с Леной. Завтра! Я все узнаю завтра!» – были последние мысли перед тем, как меня окончательно сморил Морфей.