«Огонек» мерцающий - Валерий Окулов

И в 2000 году журнал регулярно не выходил, при редакторе Владимире Чернове вернулся к прежнему формату. Начало третьего тысячелетия складывалось вроде бы не так уж плохо для любителей фантастического чтения в еженедельнике. В семи номерах был опубликован «Хоттабыч-II» Сергея Обломова, в других – «4-й ярус» и другие «сказки» Леонида Каганова, короткие современные сказки Игоря Тимофеева, Дмитрия Стахова, Александра Волкова, сатира 1921 года Александра Куприна «Последний из буржуев», беседа Дмитрия Быкова с Б.Н. Стругацким.

А вот дальше, как всегда, – резкий спад, за четыре года четыре рассказа/отрывка (Дж. Роулинг, М. Веллер, Л. Каганов, А. Белкин). В 2002 году рассказов вообще не публиковали, печатали статьи в рубрике «Футурология». На обложке № 22 – фото Пелевина, внутри – очерк Д. Быкова о нем. Совсем в духе времени в другом номере опубликовали статью «Герберт Уэллс и его женщины».

Во второй половине 2000-х стало чуть лучше, возобновилась стародавняя традиция «святочных» рассказов, тут отметились Александр Кабаков и Дмитрий Быков. Последний публиковался тогда в «Огоньке» постоянно, писал о Стругацких, о Ефремове, о книгах Лукьяненко, о «конспирологических» романах, о фильме «Обитаемый остров» и прочем. Опубликовал пародию на современную фант-беллетристику «Лекатучая Макулатура», во вступлении к которой редакция отмечала: «Фантастические жанры составляют сегодня половину нашего книжного рынка», но фантастику публиковать в журнале даже не собиралась. А тут еще кризис, смена собственника – четыре месяца в 2009 году журнал вообще не выходил. При возобновлении выпуска «общенационального еженедельного иллюстрированного журнала» было подчеркнуто, что тот по-прежнему рассчитан на «образованных людей среднего класса». Так что какие тут фантастические рассказы!

Теперь можно сделать попытку анализа взаимодействия процессов развития фантастической литературы в нашей стране и публикации ее в «Огоньке» на фоне истории России. Годы после 1907-го считаются «периодом реакции» на события Первой русской революции, когда столыпинские реформы (в том числе ужесточение наказаний) должны были способствовать укреплению царского режима. «Реакция» эта оказалась для публикации фантастики в России плодотворной. Еще не выделенная в отдельную «нишу» фантастическая литература во всем ее многообразии и иноязычии имела тогда немалое значение («реактивное») для социума, что подтверждается многочисленными публикациями в том же «Огоньке» в 1908–1911 годах. Естественно, в период мирового кризиса и Мировой войны публикаций стало меньше, а во время революций и Гражданской войны стало вообще не до издания журнала.

Период НЭПа (до 1928 года) ничем не примечателен, разве что совпадением роста фант-публикаций в журнале в конце двадцатых годов с возрастанием в Советской России тех лет объема и роли приключенческо-фантастической литературы вообще. Следующее десятилетие «социалистических преобразований» (1929–1940) под мудрым руководством товарища Сталина стало определяющим на следующие полстолетия. Выделение «научной фантастики» как литературы для детей и особенности функционирования той в «советском» обществе снизили значение НФ до минимума, даже ведущего советского фантаста предвоенных лет Александра Беляева в «Огоньке» опубликовали лишь раз.

После войны в период восстановления народного хозяйства и начала советско-американской гонки вооружений немалое значение придавалось в обществе развитию советской науки, что и отразилось в публикации в «Огоньке» как целой серии НФ-очерков, так и фантастических сатир американских «прогрессивных» авторов. В год смерти Сталина фантастика в журнале не публиковалась.

Приход к власти Хрущева мало сказался на «политике» редакции по отношению к фантастике, его отставка – побольше, всплеск волны публикаций фантастических произведений приходится на 1965-й и следующие годы. Это был «золотой век» советской НФ, ее престиж в обществе повышался с каждым годом (до 1968-го). Но Стругацких многолетний главный редактор журнала Анатолий Софронов все равно не разрешал публиковать ни тогда, ни тем более в семидесятые годы. В «застойные» времена Брежнева стабильность приветствовалась во всем.

Когда генсеком стал Горбачев, фантастика из «Огонька» сначала пропала совсем. Но с началом «перестройки» вновь обрела там свое законное – третьестепенное – место. Это при том, что диктат системы постепенно ослабевал и издание фантастики в стране уже расцветало «махровым» цветом. Дальше – «путч», контрреволюция, демократия, «светлый путь» к низинам капитализма. Книг стало издаваться много, но покупать их многим стало не на что. Литература стала значить для общества с каждым годом все меньше. Отразилось это и в «Огоньке», после 1994 года журнал стал «другим». Всеобщие тенденции «разложения» понизили в массах статус фант-литературы, да и «боллитры» до минимума. Вся литература стала иной, серийную жвачку фантастики «изящная словесность» как бы презирает, да вот и в ней важны стали прежде всего скандалы и сенсации (чаще дутые).

А «Огонек» индикатором оказался неточным, объем и уровень публикаций фантастики в журнале не всегда совпадал со значением и влиянием НФ-литературы для социума в те же годы, были исключения в сторону «исключения» НФ-литературы из публикаций. Ну так ведь и «роль личности в истории» (в том числе фантастической литературы) пока не отменили.