Трапеза - Владимир Голубь

А затем быстрее: «Бип-бип-бип-бип…»

С каждой ступенькой следующий шаг его становился чуточку быстрее. Он торопливо спустился на второй этаж, а затем на первый, не прекращая набирать номер Алисы, однако на том конце неизменно молчали. И когда он уже собирался переступить порог, где-то неподалеку послышалась приглушенная мелодия звонка вместе с вибрацией.

Но почему звук такой странный?

В заброшенном здании без дверей слышимость стояла прекрасная, и все же создавалось впечатление, что мелодия играет откуда-то из-за препятствия – никак не снаружи.

На ум ему пришла одна скверная идея.

Борясь с растущей тревогой, обратившейся из маленького червя, подтачивающего изнутри сердце, в огромное щупальце, сжавшее его в своих стальных тисках, Артем прошел мимо пары мрачных комнат дальше по коридору, где у края стены на полу лежала квадратная дверца, сколоченная из узких досок.

Дверца прикрывала вход в подвал, куда Артем, признаться, так ни разу и не набрался смелости спуститься.

Помнится, мальчик спросил однажды, почему местные дети не ходят сюда играть, и тогда Алиса ответила, что кто-то из родителей, чтобы отвадить их от опасности гулять по заброшке, сочинил дурацкую страшилку о привидениях. Мол, хозяин дома, не выдержав горя, повесился здесь, и теперь его призрак ходит по дому и утаскивает в подвал всякого, кто дерзнет пробраться на его территорию, где мучает до рассвета, а затем душит.

Разумеется, Артем не верил в призраков, однако в душе его поселился нервозный огонек сомнения, благодаря которому он решил просто забыть о существовании здесь подвала, чтобы не прибавлять своей расшатанной психике дополнительных проблем.

— Алиса! — мальчик снова окликнул девушку, не сводя глаз с закрытой дверцы подвала. — Ты же знаешь, я не люблю страшилки! Хватит уже!

Ответа он так и не дождался. Лишь одинокая мелодия звонка продолжала доноситься откуда-то снизу, придушенная слоем бетона.

— Алиса!

Звонок снова сбросили.

Артем застыл на месте, не решаясь сделать шаг ни в ту сторону, ни в обратную. Он вцепился в телефон до боли в пальцах. Закругленные грани врезались в сгибы.

Клац!..

Он едва не откусил себе язык, когда сломанный динамик хрипло оповестил о новом сообщении.

Дрожащими руками Артем нажал на кнопку блокировки.

Взгляд его пробежался по расплывающимся мелким буквам, и мальчик ощутил, как по спине вдоль позвоночника проходит леденящая дрожь.

«ОНА УЖЕ ОСТЫЛА, — гласило сообщение. — ЗА ЭТО ТЕБЯ ЖДЕТ НАКАЗАНИЕ, МАЛЕНЬКИЙ ТРУСЛИВЫЙ МАЛЬЧИШКА».

Мысли мгновенно испарились, все до единой.

Он даже не рассматривал вариант, что Алиса задумала над ним подшутить. Уж коли так, она может сколько угодно смеяться над его трусостью – конечно, уже после того, как он отсюда уберется как можно дальше.

Артем резко развернулся и на полной скорости рванул к выходу.

Никогда в жизни он еще не показывал такой прыти. Переросший в настоящую панику страх заставил его за доли секунды развить максимальную скорость, и мальчик пулей пролетел по темному коридору.

Бах!..

Что-то позади громко хряпнуло, будто от сквозняка с размаху захлопнулась дверь.

«Дверь!» — в ужасе про себя закричал он.

А затем, резко контрастируя с легким стуком его кроссовок об пол, за спиной загрохотали чьи-то тяжелые ботинки.

Артем стиснул зубы. Физически ощутив на своей шее хладное дыхание смерти, он двумя широкими прыжками преодолел последние несколько метров до выхода и перемахнул через порог, чувствуя, будто срывает с себя невидимые путы, затягивающие его в смертельную бездну.

Но не успел он сделать и шаг к спасительной траве, как его левая ступня вдруг зацепилась за что-то, тонкую леску, протянутую от одного края дверного проема к другому.

Земля ушла из-под ног.

Артем не удержался на весу и с разбегу шлепнулся лицом вперед, прокатившись туловищем по крыльцу. И хоть наполовину его скрывал песок, боль от этого не смягчилась ни на йоту.

Шею и грудь обожгло раскаленным железом. От удара воздух из легких вырвался наружу, и перед глазами все потемнело.

Да, лишь на пару коротких мгновений Артем потерял сознание, однако и этого хватило, чтобы преследователь нагнал его, и вот уже в следующий миг на него навалилось что-то тяжелое, прижав всем телом к земле.

Мальчик взвыл, когда его рот тут же прикрыла резко пахнущая кожей перчатка. Он попытался встать, но голова еще кружилась, и сил не хватало, чтобы скинуть с себя эту массивную тушу.

«А ты знаешь, — как назло, всплыли в его голове слова младшего брата, — что, если стал жертвой маньяка, наибольшая вероятность спастись только во время погони? А если он тебя сцапал, то все… Будешь жалеть о том, что не помер раньше…»

Решив до последнего бороться за жизнь, мальчик извернулся и вцепился зубами в вонючую перчатку. Впрочем, борьба его продлилась недолго – ровно до тех пор, пока мгновением спустя что-то не врезалось в затылок.

Темнота окончательно сковала взор. Он рухнул вниз.

На языке вместе с шершавым песком и горьким привкусом сухой травы отпечаталось нечто терпкое и металлическое, нечто знакомое и в то же время едва уловимое, подобно ускользающему в последний момент аромату.

Часть 2. Дегустация

Голова гудела. В ушах еще стоял противный звон, пробирающий до самого мозга. В ноздрях застыл этот густой тошнотворный запах, чем-то напоминающий вонь железа после дождя.

Артем покачнулся из стороны в сторону. Не особо соображая, он сразу же понял, что лишен возможности двигаться: руки и грудь стягивало нечто твердое и грубое, а ноги были крепко сжаты друг с другом, переплетенные несколькими слоями широкой веревки, чьи очертания прекрасно чувствовались голой кожей.

К горлу подкатывала желчь. Темнота перед глазами кружилась подобно водовороту черной дыры, изображенной на недавних опубликованных снимках.

Видимо, всему виной падение и тот внезапный удар.

Сотрясение?

— Мм-м…

В нескольких метрах к северо-востоку раздался тихий щелчок, и в следующий миг Артем вздрогнул, когда глаза даже сквозь сомкнутые веки обожгло ярким светом.

Он дернулся. Ощущения понемногу возвращались, и он вдруг обнаружил, что остался совершенно голым.

Ягодицы и бедра холодило металлическое сиденье. Такой же могильный холод окутал и сгорбленную спину, плечи и предплечья, и кожу при каждом движении скребло нечто шершавое. Не открывая вспыхнувшие огнем глаза, мальчик безошибочно понял, что сидит на железном стуле, а руки его надежно привязаны к узким подлокотникам.

От бьющегося в груди страха было трудно дышать.

Он предпочел бы остаться там, в темноте и блаженном неведении, вдалеке от всего этого ужаса. Тем