Приключения под водой - Патрик Прингл

Водолаз, применяющий скафандр, сталкивается с парадоксом: с одной стороны, лини спасают ему жизнь, с другой — они же нередко угрожают смертью. В сравнении с опасностью запутывания линей встречи со спрутами и акулами, описываемые в приключенческих романах, почти ничего для него не значат. Этим хищникам металл и резина не по вкусу, поэтому опасаться надо только за незащищенные кисти рук. Кроме того, акулу легко отпугнуть пузырьками воздуха, выходящего через клапан.

Александр Лэмберт —вероятно, самый знаменитый из водолазов прошлых времен — считал акул не больше чем простой докукой. Они раздражали его тем, что всюду совали нос и мешали работать. Как-то Лэмберту пришлось выполнять сложную работу в Индийском океане — он прибивал медные листы к корпусу углевоза, — и одна из акул повадилась каждый день навещать его. Всякий раз Лэмберт отгонял акулу, открывая выдыхательный клапан, но она возвращалась. В конце концов он вышел из терпения и попросил подать ему сверху длинный нож и веревку с готовой петлей. Получив и то и другое, он вытянул руку как приманку. Акула не преминула кинуться на нее, и Лэмберт резким движением вонзил в хищницу нож, а потом накинул на туловище петлю и велел поднимать ее. Сам же продолжал работать. Большинство водолазов, пользующихся костюмами, смеются над страшными рассказами о «чудовищах морских глубин», а водолазы, ныряющие с автономным снаряжением, еще больше рассеяли эти страхи. У тех, кто погружается на большие глубины, есть гораздо более серьезные противники, чем акулы, И самых грозных из них нельзя даже видеть.

3. Опасности, таящиеся в воздухе.

Гидроэлектростанции на озере Инверлох понадобился водолаз для проведения каких-то подводных работ. Дело было не особенно сложное. В этом озере не бывает приливов, и даже не рассказывают страшных историй о его обитателях. Озеро глубокое, но глубина сама по себе не обязательно сопряжена с опасностью. Джимми Мэрнс, взявшийся за эту работу, считал, что задача его довольно проста. Он был одним из опытнейших водолазов Англии и чувствовал себя в скафандре настолько свободно, что мог даже плавать саженками.

Работая в озере на глубине 170 футов, Мэрнс случайно порвал скафандр. Как только он заметил, что внутрь проникает вода, он попросил поднять его на поверхность. Наверху он немедленно снял порванный скафандр, надел другой и снова погрузился на глубину 170 футов. Но тут он вдруг почувствовал невыносимый холод и вынужден был опять выйти из воды. Когда онемение тела прошло, он спустился в третий раз, но холод снова выгнал его. Поднимаясь на поверхность в последний раз, он почувствовал себя настолько плохо, что не знал, выживет ли вообще.

Его отправили с ночным поездом в Лондон, где немедленно положили в университетскую больницу. Оттуда врачи перевели его в научно-исследовательский центр Зибе-Гормана (фирма, учрежденная Августом Зибе), где поместили в стальную цилиндрическую камеру, в которой он должен был дышать сжатым воздухом. К этому времени он совсем расхворался: кружилась голова, сдавило грудь, болели руки и ноги. Это были симптомы ужасной кессонной болезни — водолазного паралича, или, выражаясь языком водолазов, «скрючивания».

За Мэрнсом тщательно наблюдали до тех пор, пока не исчезли признаки заболевания. После этого давление воздуха в камере стали постепенно понижать и в конце концов довели его до нормального атмосферного. В камере, называвшейся рекомпрессионной, он пробыл пять с половиной часов. Затем его отправили на санитарной машине обратно в больницу, сделали массаж и подвергли электротерапии. Через семь недель его выписали, и вскоре ом возобновил подводные спуски. Подобно Триклу, он едва не лишился жизни, хогя на теле его и не было следов зубов акулы. Его чуть было не убили пузырьки азота, образовавшиеся в крови.

Единственным фактором, позволившим Мэрнсу спуститься на глубину 170 футов, явилось то, что человек может дышать сжатым воздухом. Иначе глубоководные погружения были бы невозможны. Если бы Мэрнс дышал на такой глубине воздухом под нормальным атмосферным давлением, он умер бы, даже не успев порвать скафандр. И умер бы вовсе не от удушья. Чтобы представить себе, что с ним могло случиться, достаточно опустить на ту же глубину герметически закупоренную жестяную банку, наполненную обычным воздухом. Банка будет раздавлена задолго до того, как достигнет глубины 170 футов, где давление составляет почти шесть тонн на квадратный дюйм площади. Если этому колоссальному весу не противопоставить равное ему давление воздуха, вдыхаемого водолазом, тело последнего будет раздавлено.

К счастью, люди могут свободно дышать сжатым воздухом без заметных вредных последствий. Однако внешние признаки бывают обманчивы, и на первом этапе применения скафандров спуски на значительные глубины иногда приводили к необъяснимым в то время несчастным случаям. Нередко водолазы, совершавшие глубоководные спуски, возвращались на поверхность внешне совершенно здоровыми, однако впоследствии тяжело заболевали.

Примерно в середине XIX в. произошел такой случай. Три водолаза, проходившие обучение в Марселе и Тулоне, вышли из воды, чувствуя себя совершенно нормально, но полчаса спустя заболели, а через два часа умерли. Бывали случаи, когда водолазы, поднявшись на поверхность, испытывали боль в конечностях и иногда — в области грудной клетки, головокружение, удушье, ослабление зрения и слуха. Были случаи паралича, особенно паралича ног, и пострадавшие на всю жизнь оставались инвалидами. Были случаи со смертельным исходом. И никто не знал — отчего.

От этой таинственной болезни страдали не только водолазы. В 1847 г. было изобретено новое устройство для подводных работ под названием «кессон». Простой вертикальный железный цилиндр, открытый с обеих сторон, погружался в воду. Нижний его конец покоился на дне, верхний же возвышался над поверхностью. Цилиндр освобождался от воды путем подачи в него сверху сжатого воздуха. Некоторые работавшие в кессонах люди жаловались потом на боль в суставах, но это приписывалось действию сырости.

В 1862 г. кессоны были применены на строительстве железнодорожного виадука. В результате один инженер заболел параличом, а двое рабочих умерли. Против предпринимателей, обвиненных в нарушении правил безопасности, было возбуждено судебное дело, однако иск пришлось отклонить на том основании, что причина смерти осталась невыясненной. Сходство между «водолазным параличом» и «кессонной болезнью» было явным, и оно со всей очевидностью трагически подтвердилось пять лет спустя.

Двадцать четыре водолаза, пользовавшиеся скафандрами конструкции Зибе, работали по найму в Эгейском море и добывали губки. Десять из них умерли. Все они спускались на большие глубины, старались оставаться под водой как можно дольше и поднимались на поверхность с максимальной скоростью. К этому времени общепризнанной стала теория, объяснявшая болезнь повышенным давлением, и некоторые подозревали, что она является следствием чрезмерно быстрой декомпрессии. Однако истинная природа кессонной болезни, как ее теперь называют, оставалась тайной до тех пор, пока она не была изучена французским ученым Полем Бертом.

Берт интересовался проблемами дыхания альпинистов и воздухоплавателей в условиях пониженного давления воздуха. Попутно он занимался исследованием дыхания водолазов, поскольку давление воздуха, которым они дышат, измеряется той же шкалой, только по другую сторону нулевой отметки.

После многолетних исследований и практических опытов он наконец открыл те естественные законы, которые легли в основу наших современных знаний о воздействии давления на всех, кто летает, взбирается на вершины гор и спускается в морские глубины.

Вдыхаемый нами воздух растворяется в крови и вместе с нею попадает в ткани. Чем выше давление, тем больше воздуха растворяется в крови. Воздух состоит в основном из кислорода и азота, причем кислород расходуется в тканях. Азот же остается неиспользованным, поэтому, когда водолаз дышит сжатым воздухом, у него в организме быстро накапливается больше азота, чем может обычно разойтись по крови и тканям. Пока давление поддерживается на высоком уровне, водолаз не чувствует боли. В этом отношении водолаза можно сравнить с бутылкой, наполненной лимонадом. Шипучая жидкость образуется путем накачивания газа в бутылку под давлением. Пока давление высокое, газ в лимонаде находится в растворенном состоянии. Если же давление ослабить, откупорив бутылку, газ устремится наружу. То же происходит с водолазом, если давление воды вдруг прекращается: находящийся в крови избыточный азот рвется наружу. Правда, лимонад наполняется не азотом, а углекислым газом, но это не меняет дела.

Опасность распознается не сразу, поскольку сжатым воздухом дышится так же легко, как и обычным; в этом убедилась группа муниципальных советников, посетившая строительство новой штольни. По этому случаю советники захватили с собой бутылку шампанского. Каково же было их удивление, когда, откупорив бутылку, они обнаружили, что вино «выдохлось». Шампанское, как и лимонад, газируется, но повышенное давление в штольне не позволило углекислому газу выйти из бутылки. Муниципальные советники не знали этого, и все, кроме одного, отказались от шампанского. Этот один выпил три стакана, заткнул бутылку пробкой и сунул ее в карман.