Нибелунги. Кровь дракона - Ольга Крючкова

Дамы же вообще представляли собой верх воспитанности. Они извлекли из эскарселей миниатюрные кинжальчики и теперь с их помощью ловко расправлялись с пищей.

Сию семейную идиллию нарушали разве, что пламенные взоры Гизельхара, беспрестанно метаемые на несравненную Сибиллу. Младший принц давно пленился её красотой и теперь изнемогал от любовной неразделенной страсти. Впрочем, Сибилла вела с младшим принцем искусную игру, потому как питала к нему взаимные чувтсва, может быть не столь страстные, как он к ней, но «без боя» уступать не хотела. К тому же Сибилла считала (по наущения своего мудрого отца), что Гильзехар практически не имеет шансов на трон. И сие обстоятельство печалило красавицу, ей вовсе не хотелось быть женой безземельного принца (что было делом обычным в малоземельной перенаселенной Европе). Конечно, девушке было бы более лестно внимание Гернота, он всё-таки – второй сын Утты. И если Гунтар так и не жениться и произведёт наследника на свет, то шансы его стать рано или поздно королём резко увеличиваются.

Словом, три брата, потомка славного Арнульда Нибелунга, не были женаты. Гунтар, как король, не торопился с выбором невесты, взвешивая все «за и против» предлагаемых претенденток. Некоторые из них были привлекательны, свежи и молоды. Но…

Политическая ситуация в последние несколько лет так стремительно менялась, что те, кто был вчера врагом становился союзником и наоборот. И Гунтар не хотел ошибиться в выборе жены. Впрочем, на счёт будущего Бургундии он был спокоен, потому как было кому унаследовать трон. Однако, королева-мать всё чаще выказывала беспокойство по поводу того, что Гунтар не стремится жениться и сотворить наследника на свет божий. Но тот лишь отшучивался. Гунтару, как и его братьям и так было неплохо. Король и принцы отнюдь не были монахами и не приносили обет безбрачия. Поэтому любили устраивать на римский манер оргии в специально отведённых покоях, где пользовались услугами «жриц Венеры»[6], выписанных из Медиоланума. Мало того, братья имели наложниц, которых меняли с завидной частотой, пополняя Ворбетамагус бастардами. К тому же братья проводили немало времени за своим излюбленным занятием – охотой. Они со свитой покидали город на несколько дней и жили в лесу в походных шатрах, а затем возвращались отягощённые добычей. Леса, раскинувшиеся вокруг Ворбетамагуса, были полны вепрей, оленей, рыси (охота неё считалась особенно опасной) и птицы. И братья с упоением и азартом добывали дары природы.

…По окончании завтрака Гунтар удалился в свои покои, где намеревался встретиться с Петронием. Утта с компаньонками отправилась в швейную мастерскую, примыкавшую к резиденции. Здешние мастерицы наравне с роскошными нарядами шили одежду для бедных. Королева-мать часто помогала им. Затем с помощью своих компаньонок она раздавала одежду беднякам около церкви. Простой люд любил и почитал благочестивую Утту. Особенно собиралось много страждущий и нуждающихся подле храма, когда королева-мать в сопровождении дочери и свиты отправлялась на вечернюю молитву. Перед процессией шёл нарядный прислужник, разбрасывая налево и направо бронзовые семисы. Бургундская знать на считала эти бронзяшки за деньги, однако бедняк мог прокормить на два-три семиса семью в течение нескольких дней.

…Кримхильда в обществе Сибиллы и братьев направилась в сад, примыкавший к резиденции. Гизельхар был преисполнен решимости объясниться с Сибиллой.

Глава 2

Гунтар расположился за письменным столом, заваленным всевозможными бумагами. Он, как и покойный отец, имел привычку решать государственный дела и подписывать надлежащие бумаги сразу же после завтрака.

Подле стола стоял Петроний, он подал королю свиток, тот развернул его и прочитал.

– Хм… Римский департамент дорожного строительства настоятельно просит меня принять участие в строительстве новой консульской дороги[7], дабы соединить Ворбетамагус с Августой Винделикой напрямую… – озадаченно произнёс король. – Что скажешь, Петроний?..

Советник развёл руками.

– Мой король, ничего не поделаешь, придётся ввести специальный налог, дабы покрыть расходы на строительство. Увы, Рим нынче не тот, что раньше, приходится экономить на всём…

– М-да, чиновники экономят на всём, кроме украшений для своих бесчисленных любовниц! – едко заметил Гунтар. – Строительство этой дороги – чистое разорение! Мало того, что её надо построить, возвести почтовые станции на расстоянии трёх лиг[8] друг от друга, содержать их, так ещё и назначить управителя, дабы тот следил за порядком!

Гунтар раздражённо отбросил свиток на стол. Петроний возвёл глаза к потолку и скорбно произнёс:

– Мой король, увы, но это неизбежно… Не сомневаюсь, что наместник Реции получил аналогичное предписание…

– Да! Но он не будет вынимать из своего кармана деньги на строительство! Он получит тремиссы[9] из Рима! – возразил Гунтар.

– Вряд ли… Ещё раз замечу: Рим в последнее время скуп. Думаю, что строительство будет осуществляться за счёт бюджета Реции.

Гунтар передёрнул плечами.

– Рим скуп до неприличия! Сенат отказывается содержать свои же легионы! Упраздняет один за другим. Чего уж говорить о дорогах. … Это всё плохо закончиться, Петроний. Рим опять захватят варвары.

– На всё воля Всевышнего, – смиренно заметил Петроний. Будучи христианином римского обряда, он старался не упоминать имя Христа, потому как королевский двор придерживался арианства. Однако посещал местный храм.

– И какой прок от этой новой дороги? Ты можешь сказать мне? – вопрошал король своего советника.

– Дело в том, мой король, что гунны, захватившие Паннонию, резко активизировались. Их вождь Мундзук, покоривший племена, живущие в бассейне Понта Эвксинского[10], обложил данью племена дакков и остготов. Первый Италийский легион, расквартированный на Дунае, оказался в затруднительном положении. Он не получает жалованья вот уже несколько месяцев, однако, не может покинуть место своей дислокации без приказа на то метрополии. – Начал пространные объяснения Петроний.

– Ничего не понимаю! Почему же Италийский легион не дал отпор гуннам? – недоумевал Гунтар.

– Потому, что войны фактически не было. Гунны предприняли стремительный набег, разграбили приграничные земли дакков и остготов, увели пленных… Легион и опомниться не успел, как те скрылись на землях Паннонии. К тому же, кому охота воевать на голодный желудок?! Интенданты легиона давно не получают «кормовых» деньг…

– Словом, надежды на Первый Италийский легион просто нет… – закончил король мысль советника.