Динозавры против млекопитающих: история соперничества, которая не закончилась до сих пор - Юрий Александрович Угольников

Америку и Австралию населяли сухопутные крокодилы, точнее крокодиломорфы и крокодилы, для большинства будет неожиданностью, как и сам факт существования сухопутных крокодилов, что давным-давно было скорее нормой. Почти такого же мнения придерживается палеонтолог и популяризатор науки Марк Уиттон. Он говорит о секрете популярности конкретно динозавров, но птерозавры и завроптеригии — летающие и морские «ящеры» — идут с динозаврами в представлении среднестатистического человека «одним комплектом». В парках и мирах юрского периода с динозаврами скопом возрождают и неродственную им морскую и летающую мезозойскую живность. Если вспомнить первый фильм цикла, то там в брюшке некоего застывшего в янтаре палеомоскита была обнаружена ДНК именно какого-то динозавра. Как же на свет появляются птерозавры и плиозавры? Можно представить, что древний кровосос героически перекусал всю окружающую его фауну и не поленился даже спуститься на океанское дно, но это как-то маловероятно — создатели просто не задумались над тем, что такой способ восстановления не подойдет для неродственных динозаврам животных. Журналисты тоже до сих пор время от времени именуют птерозавров или плезиозавров динозаврами. Вернусь к Уиттону: секрет популярности динозавров, по его мнению, состоит в уникальном сочетании простоты их конструкции с необычностью, под которой главным образом понимается «масштаб» мезозойских «личностей» — ничего близкого по размеру к зауроподам со времен мезозоя на Земле действительно так и не случилось.

Долгой истории популяризации динозавров (а ей уже более 100 лет) Уиттон также отдает должное. Даже одним из первых мультипликационных персонажей (первых мультзвезд) был именно динозавр, а точнее Динозавр Герти. Ролик с участием очаровательного зауропода вышел в 1914-м, что всего на три года позже первых мультипликационных фильмов Старевича. Хотя в популярной культуре дореволюционной России, как отмечает Нелихов, место динозавров занимали ихтиозавры, и вообще, именно до нашего отечества волна динообожания докатилась сравнительно поздно — уже в конце XX века[10]. Но, невзирая на то, кто именно был в фокусе внимания, и правда большую часть своей культурной истории человечество, не осознавая того, трудилось над рекламой мезозойских «завров», изобретая разнообразных гидр, василисков и драконов. Человечество вообще любит бояться, особенно если бояться можно в полной безопасности. Динозавры-хищники — это как раз те существа, которых бояться можно с особенным наслаждением: большие, страшные, зубастые. Гигантам — млекопитающим кайнозоя не так повезло: самые выдающиеся из них — травоядные. Несколько тонн мяса — не то что зубастый хищник.

Итак, чтобы соблюсти баланс между знакомым и причудливым, простым и сложным, имело смысл ограничиться преимущественно мезозоем и его «окрестностями». К тому же очень многим мы и правда обязаны мезозою. Тогда возникли первые настоящие млекопитающие, очень быстро, в начале юрского периода обретшие разнообразнейшие жизненные формы. Правда, они оставались в массе своей существами миниатюрными, величиной где-то с белку[11], но это были уже полноценные, 100 %-ные млекопитающие, с шерстью, дифференцированными зубами и всеми прочими полагающимися по статусу деталями экстерьера.

В мезозое же в небо поднялись первые летающие позвоночные. Да, позвоночные — живые планеры возникали и раньше — еще в палеозое, но это были «неправильные», ненастоящие летатели, к тому же не отличавшиеся разнообразием конструкций: как правило, их летательная перепонка растягивалась между удлиненными ребрами. Только в триасе появятся более причудливые и странные планирующие животные, как, например, шаровиптериксы (Sharovipteryx mirabilis), у которых мембрана была натянута между задними конечностями. Немного отвлекусь, но, как ни странно, при всем разнообразии животных-планеров перепонка, натянутая между передними и задними конечностями, если и не изобретение, «запатентованное» млекопитающими и архозаврами, то у других видов почти не встречается. Ни современные ящерицы-планеры, ни способные к планирующему полету лягушки не имеют чего-то подобного, при этом планирующие млекопитающие появляются еще в мезозое.

Гипотетически перепонка была между конечностями у каких-то триасовых дрепанозавроморфов (Drepanosauromorpha) — иногда их изображают в виде архаичных аналогов современных летяг. Но все же это явное исключение.

У меня есть две взаимосвязанные версии, объясняющие то, почему дело обстоит именно так.

Во-первых, дело, возможно, не в том, что млекопитающие так уникально успешны, а совсем напротив. И сегодняшние ящерицы и архаичные завры охотно используют для планирования разросшиеся ребра, к которым и крепятся их перепонки, у млекопитающих же ребра не только редуцированы в задней части туловища (что не столь уж важно для полета), но и плотно скреплены друг с другом: их уже не расправишь, млекопитающим приходится использовать для поддержания мембраны не ребра, а конечности (что и открывает перспективы освоения машущего полета). И все же это не полный ответ, ведь существуют и планирующие лягушки, у которых ребер не просто мало, а нет совсем, тем не менее сплошной мембраны вдоль всего тела, от конечности к конечности, у них не образуется.

Во-вторых, для того чтобы удерживать перепонку натянутой между конечностями, все-таки требуется их распрямлять. Кажется, что с выпрямлением конечностей у всех животных долгое время было не очень хорошо. Но это «не очень хорошо» распространялось только на прямую постановку конечностей под туловищем — распрямлению и вытягиванию приставленных к туловищу по бокам конечностей это никак не должно было помешать вроде бы. Оно, разумеется, так, но не совсем: для поддержания конечностей в распрямленном состоянии, как уже сказано, требуется постоянное напряжение мышц, и можно предположить, что животное, справляющееся с этой задачей, может лучше справиться и с натяжением перепонки и между конечностями. И сегодня ящерицы с ногами под туловищем встречаются разве что в сочинениях фантастов — это же требует долгого, непрекращающегося напряжения (как и для поддержания конечностей в выпрямленном состоянии), а это, в свою очередь, требует более активного метаболизма, чем тот, которым обладают существа «рептильного устройства». Впрочем, это всего лишь мои размышления на тему.

Кстати, выпрямить только задние конечности теоретически намного проще, чем обе пары.

Вернемся к нашему триасу: тогда же появляются и лонгисквамы (Longisquama insignis), у них, видимо, были удлиненные чешуйки, которые могли использоваться теоретически для полета (хотя точно не известно, действительно ли это чешуйки и имеют ли они в действительности к лонгисквамам какое-то отношение или это случайные образования, просто оказавшиеся рядом со скелетами лонгисквам). Однако и это были все те же живые планеры. Они могли, конечно, «перелетать» с дерево на дерево, но не освоили машущий полет: скажем, широкие просторы над озерами, реками и побережьями были для них недоступны. И лишь первые птерозавры гордо понесли свои тушки над водной гладью. Позднее появились и первые птицы, еще более преуспевшие в освоении воздушного (и не только воздушного) океана.

В меловом периоде (поздний мезозой) цветковые