Фейри-профайлер - К. Н. Кроуфорд

– Можно остановиться здесь, – предложил Габриэль, когда мы оказались футах в двадцати. – Зрелище не из приятных, да и не думаю, что вам нужно видеть все вблизи, чтобы составить портрет убийцы. Позже мы предоставим фотографии.

– Спасибо за заботу, – я приподняла бровь. – Думаю, я справлюсь.

Подойдя к телу, я присела на корточки рядом с мужчиной, который настороженно взглянул на меня поверх очков. Могу поклясться, что из-под маски он пробормотал что-то насчет «этих американцев», но я сосредоточилась на жертве.

К горлу подкатила желчь. Молодая женщина, не старше двадцати. На лице гримаса боли и ужаса, рот приоткрыт в беззвучном крике, пустые глаза уставились в ночное небо. Темные волосы разметались по асфальту, запутавшись между руками и создавая впечатление, что она падает.

Убийца разорвал на ней блузку, оголив верхнюю часть изуродованного тела. Глубокий разрез обнажил внутренние органы – точнее, то, что от них осталось. При ярком свете бледная кожа и кости выглядели ужасающе белыми на фоне алой крови. И, как будто этого оказалось недостаточно, преступник изуродовал ей лицо, прочертив перпендикулярные линии на щеках. В глубине моего сознания заклубился ужас. Почему-то эти отметины показались до жути знакомыми, как будто я видела их в кошмарном сне.

Я старалась не думать о том, что она пережила в последние мгновения, но все равно представила эту картину. Рана на горле указывала на то, что убийца, скорее всего, напал со спины, но выражение лица женщины не оставляло сомнений: жертва успела почувствовать схватившую ее руку и порезавшее ее лезвие. Оставалось только надеяться, что внезапность нападения ошеломила ее, немного притупив боль от ножа; что девушка до конца не осознала ужас происходящего. Я надеялась, что бо́льшая часть ранений была нанесена уже после смерти.

Прокручивая в голове кошмар последних мгновений ее жизни, я почти пожалела, что не послушалась Габриэля. Но это важно: я должна была увидеть дело рук убийцы вблизи. Эта его садистская форма самовыражения, образ его мыслей… Я отогнала жуткие картинки на задний план, пытаясь сосредоточиться.

Мое внимание привлекло непрерывное жужжание. По открытой кровавой ране ползали несколько мух. Когда трупу несколько часов или дней, мухи становятся ценными союзниками судмедэкспертов – опытный специалист определит время смерти с помощью снятых с тела образцов мух и личинок. Но этот труп свежий, а мухи на нем – просто паразиты, использующие бедняжку для вскармливания своих личинок…

Я взмахнула рукой, отгоняя мух, и быстро встала, почувствовав медный запах крови. Мухи тут же вернулись и снова облепили раны.

Я боролась с желанием закрыть женщине глаза, чтобы не видеть измученный взгляд убитой. Да, они поразили меня больше всего – ее глаза, широко распахнутые, страдающие от боли. Может, я и не почувствовала бы ее эмоции, но они были ясно написаны у нее на лице.

Отойдя от тела, я стиснула зубы, пытаясь представить монстра, который искромсал на куски четырех молодых женщин. Скольких еще он убьет, прежде чем его остановят? Смогу ли я чем-то помочь?

Я была почти уверена, что да. Это как раз то, что у меня получается лучше всего. Я помогаю находить таких, как он, и прерывать их серии убийств.

Из-за периметра полицейской ленты я почувствовала энергию страха толпы, и моя решимость окрепла. Я не вернусь в Штаты, пока монстр не окажется в тюрьме.

– Вы в порядке? – Габриэль протягивал мне пару латексных перчаток.

Я натянула их, и прикосновение синтетического материала почему-то подействовало успокаивающе.

– Да, – пробормотала я. – Похоже, жестокость преступлений идет по нарастающей.

– И нам так кажется, – согласился Габриэль. – Это убийство пока что худшее.

Я оглядела маленькую городскую площадь. Здесь не было магазинных витрин – только фасады зданий с черными ходами, огороженная парковка и узкая дорога. И все же невероятно, что девушку зарезали в центре города, а никто этого не заметил.

– Свидетели есть? – спросила я.

Габриэль покачал головой.

– Нет. Прохожий нашел ее в двадцать минут двенадцатого. Он никого не видел рядом с телом.

– Установили примерное время смерти?

– Да. Между одиннадцатью и одиннадцатью двадцатью.

– То есть он нашел ее всего через несколько минут после убийства?

– Да.

Я нахмурилась.

– Не может быть… Кто-то убил ее и полностью выпотрошил. Это требует времени. Как ему удалось все сделать незаметно? Наверняка люди должны среза́ть здесь путь, чтобы добраться до баров и ресторанов, которые я видела в Бишопсгейте…

– Без прожекторов здесь довольно темно. А те, кто в такое время болтается по Сити, обычно пьяны в хлам.

Я огляделась по сторонам. Тело лежало так, что его было не видно с ближайшей улицы. Но присмотрись кто-нибудь повнимательнее, наверняка бы заметил.

– Должно быть, он действовал бесшумно. И хладнокровно. Это… очень необычно.

– Согласен. Никогда не видел ничего подобного.

– У тела не хватает каких-нибудь внутренних органов? – поинтересовалась я, вспоминания предыдущие преступления.

– Как минимум сердца, но, возможно, чего-то еще. Завтра будет предварительный отчет о вскрытии.

– Вы провели подомовой обход? Может, соседи что-то слышали?

– Мы же только что нашли ее, – возразил детектив. – И рядом никто не живет. Если не углубляться дальше на восток, все банки и офисы в такое время уже закрыты.

Я уставилась на женщину.

– Личность установлена?

– Кэтрин Тейлор, – ответил Габриэль. – Девятнадцать лет. Водительские права лежали в сумочке рядом с телом. Мы пока не знаем, совпадение ли это.

– Совпадение?

Детектив Стюарт вздохнул.

– В свое время Джек-потрошитель убил на Митр-сквер женщину по имени Кэтрин Эддоус.

У меня перехватило дыхание. Вот дерьмо… Неужели преступник начал подражать настоящему Потрошителю?

– Но другие жертвы убиты не в тех местах, где действовал Потрошитель.

– Это первое совпадение.

– И имена других жертв не совпадают с именами жертв изначального Потрошителя?

– Нет. Видимо, он меняет почерк на ходу. Хотя я не психолог, так что самые сложные вопросы оставлю вам.

Я прищурилась. У некоторых британцев сложилось впечатление, что американцы не понимают сарказм. Наверное, мне стоит просто подыграть.

– Конечно. Лучше доверить всё экспертам.

Габриэль секунду пристально смотрел на меня, но тут его окликнул криминалист:

– Детектив, можете взглянуть?

Габриэль подошел к телу. Пока они тихо переговаривались, я снова уставилась в глаза Кэтрин. Что промелькнуло у нее в голове в последние мгновения жизни? Думала ли она о тех, кого любила, или чувствовала только боль?

Пальцы сами сжались в кулаки. Может, дело в том, что в памяти всплыло собственное прошлое, как иногда случается в такие моменты, – но у меня вдруг возникло непреодолимое желание поймать убийцу и выбить из него все дерьмо до того, как упечь за решетку.

Габриэль опустился на