Жизнь за царя. Григорий Распутин и Августейшая Семья - Олег Платонов

Ноцримы везде стали утверждать веру повешенного, продолжая его дело; двенадцать главных учеников Иешу отправились во все концы Земли проповедовать о нем. Мудрецы («хахам») и Синедрион, озабоченные успехом проповеди особенно среди простого народа («гамурец»), чтобы воспрепятствовать распространению ее, отправили некоего Шимона Кифу, с тем чтобы он вразумлял ноцримов, и для большего успеха возложенного на него дела преподали ему тайну чудодейственного имени Божия. Но Шимон Кифа неожиданно изменил иудеям и своей миссии: явившись в главное местопребывание ноцримов и сотворив пред ними несколько чудес, он потребовал от них, чтобы они согласились выполнить то, что он им прикажет. Когда те изъявили свое согласие, то Шимон Кифа заповедал им ненавидеть иудеев и праздновать вместо пасхального дня день смерти Иешу, а вместо пятидесятого дня после Пасхи сороковой день. Ноцримы согласились следовать заповедям Шимона Кифы, но только в том случае, если он останется с ними навсегда. Когда же Шимон Кифа изъявил на это свое согласие, то для него построили столб, в который он и заключил себя. Жил он в этом столбе на хлебе и воде в течение шести лет, по прошествии которых умер. Еще и теперь можно в Риме видеть этот столб или, по крайней мере, камень, на котором сидел Кифа. Когда не стало в Риме Шимона, явился некто Илия и стал проповедовать, что Шимон неточно передал ноцримам волю Иешу, что он их обманывал и что Иешу поручил ему, Илии, передать ноцримам свои распоряжения. Этот Илия, освободив ноцримов от необходимости обрезания, вместо субботы стал проповедовать празднование следующего за ней дня, но во время самого провозглашения этого нового учения камень, упавший с неба, поразил его в голову и убил на месте – так всегда погибают ненавидящие Господа. Таково предание евреев о Лице и деяниях Иисуса Христа.

Кроме трактата «Книга родства Иешу» в еврейской литературе существует около десяти сочинений, направленных специально против христианства и отличающихся крайней нетерпимостью. Эти сочинения принадлежат как раввинским евреям, так и караимам. Важнейшее и полнейшее из сочинений такого рода написано в 1593 году караимом Исааком-бен-Авраамом, жителем города Тракай в Литве, и озаглавлено «Хиззук-Эмуна». Помимо того, в древних изданиях Талмуда сохранилось имя Матери Иисуса Христа Марии, только оно смешивается с другим – Марии Магдалины. И этой-то Марии Магдалине Талмуд приписывает занятия уборкой женских волос. В Талмуде есть такой рассказ: когда раввин Би-баи-б-Абаи умирал, то Ангел Смерти сказал слуге его: «Поди приведи сюда Марию, занимающуюся уборкой женских волос». Слуга пошел и привел Марию Магдалину. Тогда Ангел Смерти сказал слуге: «Я приказал тебе привести не эту Марию»; слуга отвечал: «Я отведу эту куда следует и приведу ту, которую нужно». Объясняя это место, Талмуд прямо относит его к Лицу Иисуса Христа. В этом объяснении говорится: «Ангел рассказывал при этом случившуюся при существовании второго храма историю Марии, занимавшейся уборкой женских волос; Мария эта была матерью Лица, имени которого не следует упоминать; мужем Марии был какой-то Папус-б. – Иегуда, а по другому месту – какой-то Сатд»…

Не буду пересказывать все богохульственные измышления иудейских сектантов. Важно только отметить, что если талмудисты осмелились так гнусно клеветать на самого Бога, то поругание христианских святых и подвижников для иудеев не имело никаких границ. Допускалась любая ложь и поношение.

Глава 2. Борьба с иудейским обольщением. – Св. Феодосий Печерский. – Св. Никита Затворник. – Ритуальное убийство св. Евстратия

Борьба иудеев против православия и православных святых подтверждается документами XI века. В житии Феодосия Печерского в «Киево-Печерском Патерике» рассказывается о ночных посещениях прп. Феодосием религиозных собраний иудеев с целью изобличения последних в их замыслах против христианства и спасения русских христиан от иудейских обольщений[18]. «Блаженный, – повествуется в патерике, – имел следующее обыкновение: многократно ночью он вставал и тайно от всех ходил к евреям и спорил с ними о Христе; укорял их и досаждал им, называя их отступниками и беззаконниками, поелику желал быть убитым за исповедание Христа».

В то время в Киеве было много иудеев, притворно принявших православие, но продолжавших исповедовать иудаизм и всячески вредить христианам. Тайные иудеи проникли даже в Киево-Печерскую лавру и всячески досаждали православным. За этими перевертышами преподобный имел бдительный надзор. Не доверяя монастырской братии, среди которой могли найтись некоторые не вполне благонадежные иноки, преподобный игумен вставал много раз ночью и самолично, тайно от всех, «исходил» (из своих покоев) к сосланным в монастырь для исправления неискренним крещеным иудеям, препирался с ними, укоряя и стыдя их (коряше и досаждаше я) как отступников и изменников христианству, причем действительно рисковал подвергнуться каким-либо со стороны их оскорбительным действиям[19].

О попытках иудейских обольщений в «Киево-Печерском Патерике» свидетельствует и житие Никиты Затворника. Изучивший это житие профессор Киевской Духовной академии И. И. Малышевский пишет, что Никита был родом из киевлян и поступил в Печерский монастырь за несколько лет до кончины Феодосия. При игумене Никоне (1078–1088) Никиту постигло искушение. Пожелал он достичь славы высших подвигов и даров духовных и стал проситься в затворничество. Игумен отговаривал его, представляя, что он еще молод и что лучше было бы ему трудиться в общежитии с братиею, что и тут он не потеряет своей награды, что затворничество – подвиг трудный, соединенный с опасностью искушений… Никита, однако, стоял на своем, стремясь быть прозорливцем и чудотворцем и заверяя, что не поддастся искушению. Игумен не мог более удерживать его, и Никита удалился в затвор. Скоро посетил его здесь искуситель в образе ангела. «Ты уже не молись, – говорил он Никите, – а только читай книги, я же буду молиться за тебя». Никита послушался мнимого ангела, который теперь часто стал хаживать к нему и молиться в виду его. Никита же занялся книгами. Скоро почувствовал он в себе дар прозрения и учительства. Великому князю Изяславу он послал сказать: «Ныне убит Глеб Святославич на Заволочье, пошли скорее своего сына Святополка в Новгород на княжеский стол». Прозрение оправдалось: через несколько дней узнали, что княживший в Новгороде Глеб Святославич действительно убит на Заволочье. И вот разнеслась слава о Никите: стали ходить к нему князья и бояре и слушать его наставления. При этом возбуждались и начинали религиозные состязания, на которых обнаружилось одно странное явление в новом мудреце-книжнике: «не можаше, говорит Поликарп, никто стязатися с ним, книгами Ветхого Завета, весь бо из уст умеяше: Бытие, Исход, Левит, Числа, Судии, царства и вся пророчества по чину и вся книги жидовские». Между тем книг Нового Завета Никита никак не хотел ни слушать, ни беседовать по ним («ни слышати, ни почитати, ни иному дасть беседовати к себе»). Братия поняла, что тут дело недоброе, что Никита обольщен лукавым. Вместе с игуменом собрались к нему несколько братии из наиболее испытанных, в числе их и прп. Нестор-летописец. Они помолились о Никите, отогнали от него беса, вывели из затвора в общежитие. Когда теперь стали спрашивать его о Ветхом Завете, желая слышать что-нибудь от него, то Никита с клятвою уверял, что никогда не читал книг, не знал ни слова из них. Отцы печерские едва научили его грамоте. В подвигах общежития Никита достиг высших добродетелей и около 1096 года посвящен в сан епископа Новгородского и был почитаем как святой.

По мнению Малышевского, искуситель, который советовал Никите оставить христианские молитвы и читать книги только еврейские, внушал вместе с тем отвращение от книг христианских, был не кто иной, как иудей или иудействующий христианин, сообщник иудеев, избравший Никиту жертвою своих замыслов касательно тайной пропаганды иудейства среди русских христиан[20].

Христиане чтят святого монаха Евстратия, принявшего в марте 1097 года мученическую смерть за веру от иудеев. Св. Евстратий был захвачен в плен татарами вместе с тридцатью монастырскими работниками и двадцатью мещанами, которые укрылись в монастыре. Этих всех пленных татары продали одному иудею, торговцу рабами, из греческого города Корсунь. Иудей этот неотлучно следовал за татарскою полонью и огулом скупал всех пленных. Иудеи с поруганием пригнали в Корсунь из Киева инока Евстратия и пятьдесят пленных православных людей и там на месте стали принуждать к принятию еврейской веры. Инок Евстратий своею проповедью укреплял товарищей в вере православной, а на принуждение иудеев твердо и решительно все отказывались и отрицали иудейство. Тогда иудеи в раздражении заявили невольникам, что если они не перейдут в еврейскую веру, то их уморят голодом. Их заперли в сарай без пищи и воды, где при горячем увещевании и укреплении в вере иноком Евстратием решились все на мученическую смерть. В продолжение пяти дней половина умерли, еще через пять дней умерли все, за исключением одного инока Евстратия, который был в монастыре приучен к постничеству и потому долее мог быть без пищи. Иудеи были крайне раздражены на монаха Евстратия как виновника всего; жалко им было денег, выданных за рабов, которые, не принесши пользы иудеям, умерли. Время перед Пасхой на Страстной неделе, а у евреев была пасха. Иудеи для своей потехи придумали сделать поругание Иисуса Христа в лице инока Евстратия, которого вывели за город на взморье и в присутствии других иудеев пригвоздили к кресту и повесили, в точности исполняя поругания, по описанию исполненные над Иисусом Христом. Пригвожденного инока на кресте соблазняли, предлагая кушанье и питье, обещая снять с креста, если только он примет иудейство. Евстратий с твердостью укорял иудеев в их ослеплении и прославлял Иисуса Христа. Тогда раздраженный хозяин, иудей, схватил копье, вонзил его в левый бок иноку на кресте. Святой в страданиях умер.