Карибы (СИ) - Сайд Ливард

Еще раз пнув разлетевшуюся посуду и смачно наступив на треснувшее зеркальце, которое, с противным скрипом, прекратило свое существование, Адам, не отнимая руки со спины девки, сдернул штаны и с Энни.

- Как предпочтешь, querido, как Елин или как Аурелио? Ты знаешь, мне всё по нраву, - и стал оглаживать оголившуюся попку, прижатой, а вернее сказать, распятой на столе, Пуговицы.

 Она в первое время с ужасом ожидала чего-то подобного от матросов Рока, поэтому старательно показывала агрессию и жестокость, носила кинжал и, когда никто не видел, тренировалась, вспоминая уроки Агния в Вероне.

Сходя на берег, старалась держаться со «своими», под защитой. Её одежда отличалась от платьев портовых девок разительно. Никаких оголенностей и прозрачностей. Хотя папка мог позволить себе одарить дочку самыми изысканными кружевами и отрезами. Нет, нет, все просто, практично, почти по-мальчишески, под юбку всегда натягивались штаны, на ноги удобная обувь. И именно такая экипировка пугала моряков больше, чем полураздетые женские тела.

Поведение Агния-Адама, который лишь вчера ступил на борт пиратского брига, было немыслимо!

Он опять, снова и снова, брал силой Елин! Опять воспитывал и наказывал! При чем, за то, к чему отношения не имел!

Девушка зарычала, пытаясь вырваться, мужчина сильнее прижал ее к столу. Охнув, Энни закусила губу.

Продолжит Агний дальше, расслабится рано или поздно, тогда Энни Пуговица пустит ему кровь.

***

Адам сразу почувствовал реакцию женского тела на то, что он проделывал с Энни. Женщины всегда делились на три типа в такой ситуации. Это знал еще и Агний.

Одни начинали жаловаться и скулить и вызывали у него чувство брезгливости.

Вторые скандалили, дрались и защищались до предела возможного, возбуждая и вызывая даже некоторое уважение.

Третьи немели и каменели, отключались от всего происходящего и, в конечном итоге, приминали смерть со смирением и облегчением. Такие вызывали сначала гнев и волну жестокости, а потом недоумение, граничащее с религиозным трепетом. Наверное, именно так встречали смерть на аренах Рима первые христиане...

Изнеженная королева Камелота, как бы не хорохорилась и не кичилась своим положением, сейчас рыдала бы и жаловалась.  Пиратская дочка шипела бы и все равно пыталась бы высвободиться, нанести ему удар в спину. Но Елин... Елин... Он раз и навсегда запомнил ее остекленевший от ужаса взгляд и подрагивание нижней губы в тот первый раз.

Она не убегала, не плакала, не билась в руках. Она была словно медовая фигурка на праздничном пироге, что стоит только взять в руки, и она таяла...

Гвиневеру хотелось подчинить, Энни сломать, наконец-то и с удовольствием, но Елин хотелось нежно укрыть в ладонях от жаркого солнца и соленого ветра.

Адам с ума сходил от чувств и желания, что переполняли его в данный момент. Но единственный способ подчинить строптивицу пиратку - это продолжить то, что начал.

Поэтому, не заботясь об удобстве и ощущениях девки, Адам до основания заполнил ее собой и начал двигаться с такой силой, что стол ходил ходуном, девка рычала, а Адам вторил ей, нисколько не сдерживаясь. Он же видел, чувствовал, как Энни обмякает, начинает тяжело дышать, рычание заменяется всё чаще глухими низкими стонами.

Уже оправляя свою одежду, Адам не удержался.

- Я хочу тебя, но совсем не хочу, чтобы наша страсть рождалась из ссор. И еще…

Он отошел от стола, на котором распростерлась девушка. Отвернулся. Да, он решил все обычным для себя способом. Он не хотел обидеть. Он желал напомнить девке кто она.

Одернув подол, Энни наблюдала, как, еще раз пройдясь по каюте, Адам с грохотом и треском раскидывал вещи, шкатулки, обломки стула. Словно ему не хватило разгрома.

Потом, подошел к Энни, приподнял ее лицо за подбородок и заглянул в глаза.

- Оденься, сейчас наверняка придет папка, великий кэп Рок Бразилец. Хочешь опозорить меня, нежную и заботливую няньку? – Слова прозвучали жестоко, но взгляд был мягкий, а губы прикоснулись к кончику носа девушки. Оставив Энни, Адам направился к двери.

Чего он хотел? А кто знает?!

Он просто не терпел своеволия и самодурства.

Уже открыв дверь, благодаря своему звериному чутью, успел уклониться от просвистевшего лезвия, что воткнулось в перегородку в нескольких дюймах от головы.

Обернулся, послал воздушный поцелуй и улыбнулся.

***

Рок зыркнул на Адама, потом еще раз обвел взглядом разгромленную каюту, потом снова на Адама, старательно пропуская взъерошенную дочь мимо глаз.

- Знаю, выпряглась, руки не доходят. - Капитан еще не мог понять, почему Адам так спокоен и умиротворен рядом с его одичалой пацанкой. - Как думаешь, замуж или в монастырь ее?

Сказано было специально громко, с расчетом, что Энни услышит слова отца.

Услышала, шмыгнула носом и уставилась на мужчин.

Агний моментально реагировал в бою, Ланселот когда дело касалось сына и любимой, Фабрицио не лез в карман за словом... Адаму в сию секунду пришедшая в голову идея показалась великолепной.

- Ты говорил, что нужен перевалочный пункт, бухгалтер и теперь вот место, куда можно спихнуть Энни?

Рок Бразильяно напрягся и коротко кивнул, соображая, что имеет в виду бывший пленник.

- Высаживай нас на Барбадосе, на юго-востоке острова, сам знаешь эту бухточку, - Адам внимательно наблюдал за реакцией кэпа.

- Это то, что я думаю? - интонация была приторно миролюбивая, но огоньки в глазах Рока уже начинали плясать.

- Дочка досмотрена, я не сбегу - не на чем и некуда, внуков не обещаю... - И тут Адам не удержался, ну как он мог не поиграть даже в такой опасной ситуации. Схватив за ремень с перевязью, Адам рванул кэпа на себя. Оказавшись прижатыми друг к другу, мужчины, не сговариваясь, положили ладони на затылки друг друга. Одна рука запуталась в белых волнистых прядях, что спускались по спине, другая рука сжала смоляные волосы, прихваченные кожаным ремешком.

- Девка дурноватая. Вся в меня. - Почти в губы Адаму прохрипел кэп, но стрельнув взглядом в проем приоткрытой двери, отпрянул и откашлялся. Не стоило торопиться, у них до Барбадоса еще будет время. Тем более, что рома Энни больше не видать до самого берега.

Энни увидела, Энни почувствовала. Ну, что за человек?! Тупой гладиатор! Только-только слез с нее и тут же чуть ли не целуется с Роком. С папочкой, будь он неладен.

Мысли моментально перенеслись в прошлое. В Рим. Ведь этот гад избавил Елин вот такой жизни. От постоянного лицезрения как Агний ластится к мужикам, а те лапают и имеют раба. Почти избавил. Потому что в Вероне Фабрицио не выпускал мальчишку Аурелио ни из поля своего зрения, ни из своей спальни. А здесь, посреди моря, похоже, Энни Бэттон становится третьей лишней.

Слух уловил: высадка, Барбадос, приданое, на связи…

В каждом из миров мужчины решали ее судьбу, не задумываясь даже, чтоб обсудить с Елин. Агний, Агний…

Но обидно не было. Обида – это не получить то, что ожидала. Елин от Агния не ожидала иного поведения. Обида – это почувствовать себя использованной. И вот тут Энни Пуговица хмыкнула, фыркнула и прикрикнула.

- Вы еще собачьи свадьбы справьте тут у меня на глазах! Прочь!

Стоило только мужчинам покинуть стены ее комнаты, девица захлопнула дверь, крикнув им вслед еще пару смачных ругательств, после чего, отпнув хлам, завалилась в гамак. Обняла подушку и почувствовала, что хмель то вышел из нее подчистую.

***

Капитан даже бровью не повел. Привычный к выкрутасам дочери, он спустился на нижнюю палубу и повел Адама вдоль пушечного ряда по левому борту. Бриг был могуч и внушал трепет почти у всех капитанов этого района Карибов. У лестницы, ведущей в трюм, Рок обернулся и заговорщически подмигнул Адаму.

- Ты не думай про себя ничего. Одним красавчиком больше, другим меньше. Первый же шторм или абардаж и нет тебя, тю-тю, понял? – запугивал, вращал глазами, прищуривался и проверял на стойкость.

Кого? Гладиатора Агния? Рыцаря Ланселота? Но ведь пират не знал этого. Перед ним стоял высокий стройный белокурый красавец с небесного цвета глазами. Рок отметил: и волосы у парня, и глаза в точь-точь как у его дочери. И как у жены были, упокой, Господь, ее душеньку… И это было странно. И привлекало. Этот Адам явно был из благородных, так что никакой не родня им, нищим ирландцам.