Вдова на выданье (СИ) - Ольга Шах

Во всяком случае, именно так я поняла из его куртуазных выражений. После того, как за последним человеком закрылась дверь, я вздохнула полной грудью, словно перед прыжком в воду, и открыла глаза. Напротив постели, где я лежала, находилось большое зеркало в вычурной раме, и я снова увидела то, что и в первый раз – тётку, раскинувшуюся, как кит, на огромной кровати. Я с трудом подняла руку и потрогала свой нос. Женщина сделала тоже самое. На её крупных пальцах, немного напоминающих небольшие сардельки, блестели рубины и, кажется, изумруды. Я надену всё лучшее сразу? Мне казалось, что я услышала бешеную работу собственных мыслей в голове. То есть, если глаза и зеркало не врут, то это моё тело? Я резко откинула одеяло, и воззрилась на нижние конечности. Бледные, с синими прожилками вен под кожей. Нет, не врут!

Бессильно откинулась на подушки и начала с того, что постаралась принять ситуацию. А это оказалось не просто. Если принять за аксиому, что я не сошла с ума, и не лежу в больнице имени Николая-Чудотворца, то выходит, что я действительно прошлой ночью умерла на полу возле двери. И мама тоже. В этом месте моё сердце мучительно сжалось.

А теперь – вот! Я попала в тело пожилой женщины. Очевидно, что она умерла прошлой ночью, а я «заняла» её место. Я скривилась. Тётка в зеркале тоже. С досады я закрыла глаза. А ещё прислуга в доме явно недолюбливала бабусю. Чем же она их так допекла, интересно, если они, увидев её без чувств на полу, даже не пытались скрывать своей радости? Пока больше вопросов, чем ответов.

Я осторожно сползла вниз по простыне. Очень хотелось свернуться калачиком, подтянув колени к подбородку и закрыть глаза. Как же давно я так не делала… лет с восьми, кажется. Я помню, что мама всегда находила время для того, чтобы пожелать мне спокойной ночи и даже оставляла включённым маленький ночник, если я шёпотом просила сделать это. Острое чувство жалости подступило ко мне, и я закрыла лицо руками.

Зеркало напротив услужливо показывало мне, как толстая тётка в нём лежит и рыдает навзрыд.

Как я уснула – не помню. Разбудил меня то же тихое шебуршание, что и в первый раз. Оказывается, что пришла молоденькая девушка и принесла завтрак на тяжёлом подносе. Следом осторожно внедрился парень и принялся растапливать камин.

Я открыла глаза в тот момент, когда раздавалось чирканье огнива, что ли. Если я правильно поняла тот камешек в руках парня. Девчонка, заметив, что я проснулась, вся сжалась и затряслась, как банный лист:

- Мы просим у вас прощения, госпожа, за то, что своими действиями разбудили вас до полудня. Прошу вас, простите нам неловкость нашу, не наказывайте, молю!

Парень стал спиной к камину, и замер, только в глазах его замерли тоска и ужас. Вот оно как! А тётка-то, покойница, очевидно, была самодура, раз у персонала такие опасения… но я откашлялась, и сообщила «провинившимся», что всё в порядке, сегодня я так и планировала проснуться «до полудня», так что они могут себя считать реабилитированными.

Если я ожидала слов благодарности, то напрасно – они оба уставились на меня, как будто я высморкалась в пододеяльник, переглянулись между собой, девушка неловко присела, и они быстро вымелись из комнаты.

Я хмыкнула – «облагодетельствовала», выходит. Сегодня я чувствовала себя гораздо лучше. В физическом смысле, я имею в виду. Все душевные переживания я зарыла «на потом» и постаралась понять, где я нахожусь и что мне с этим делать. Первым делом я решила осмотреться в своей спальне и с этой целью с кряхтеньем поднялась на ноги. В коленях что-то опасно захрустело, и я тяжело села обратно.

«Чёрт, как-то же эта женщина передвигалась сама все годы своей жизни? И умерла явно не от хронического артроза коленных суставов. «Полтинник» на этих конечностях тётушка отмотала, попользуюсь и я немножко». Приняв такое решение, я сурово опёрлась на постель и снова осторожно поднялась, размышляя о том, для какой цели она, Катерина то есть, предпочитает спать в платьях.

То, что я приняла за платье, при ближайшем рассмотрении оказалось длинной ночной сорочкой, весьма пуританской, на мой взгляд, застёгнутой у горла на маленькие пуговички, длиной до самых пяток, свободного кроя, такого, знаете модель: «чехол на танки»? Вот, как раз, мой случай.

Я вяло поползла по комнате, осматривая всё по дороге. Ну, так себе, на моё весьма предвзятое мнение, тут было не слишком уютно, зато «дорого-богато», отец такого не одобрял, он ведь уважаемый человек, а не босяк какой-нибудь…

За одной из дверей обнаружилась немаленькая по размерам гардеробная, за второй – то, к чему я так стремилась душой – санитарная комната. Устройство унитаза было на удивление простым и немного смахивающим на рукомойник, который стоял у нас в доме на Финском заливе в зоне для барбекю. Рядом, на гнутых вычурных ножках, находилась здоровая ванна. Я подползла ближе – интересно как, слив есть, а кранов, из которых течёт вода, не видно.

Я оставила вопрос об устройстве и функционировании сантехники на потом, и вернулась в спальню. Камин уже был затоплен, и по комнате разливалось блаженное тепло. «Ну, надо же, какую прорву дров необходимо для того, чтобы «прокормить» этот камин»! – подумала я, внимательно осматривая огромный камин, в который я могла бы поместиться целиком. «С пометкой» - хмыкнула я – «раньше могла бы поместиться…».

Плотные портьеры уже были раздвинуты, и возле моей кровати суетились две горничные, одну из них я уже видела сегодня – ту девчонку, которая очень просила не наказывать за ерунду какую-то и новенькая, но столь же заморенного вида. Заметив меня, едва бредущую по комнате, они обе бросили своё занятие и решили меня поддержать и усадить в изящное креслице воле небольшого столика.

Это они напрасно, конечно… если бы я на них рухнула, то шансы остаться в живых имелись только у меня!

- Милая! Ты позволишь войти? – на пороге показался молодой мужчина, не старше тридцати лет, который смотрел на меня с любовью и заботой – Я так переживал вчера, когда ты внезапно плохо себя почувствовала, но доктор Элиас велел мне оставаться в своих покоях!

Мужик подбежал ко мне и облобызал ручку. Я же сидела, ни жива, ни мертва – голос именно этого человека я услышала, когда очнулась