Заучка для гоблина (СИ) - Ормонд Натали

− Не беспокойтесь, арайя, − понимающе улыбнулся доктор, − у вас еще будет достаточно времени, чтобы рассмотреть Руад и привыкнуть у нему. Но прямо сейчас нам необходимо отправляться, арин Лаэриэнь уже ждет нас.

Я очень надеялась, что мне еще представится возможность познакомиться с городом поближе. Потому что то, что я видела из окна экипажа, мне нравилось. Не могло не понравиться. Было бы неверным сказать, что мне была чужда эстетика городов будущего, какими их представляли и изображали мои современники. Без сомнения, в них тоже была скрыта своя, особая романтика, в наполненных людьми и небоскребами городах, во взмывающих ввысь с космодромов кораблях, которым предстояло бороздить далекое межзвездное пространство, открывая все новые и новые планеты из ожерелья миров.

Но прямо сейчас мне был куда ближе мир улиц города, по которым мы проезжали. Города, очень похожего на тот, какими были города прошлого моего родного мира. Невысокие каменные дома под островерхими крышами, каменные мостовые, по которым проезжали механические экипажи, похожие на английские кебы позапрошлого века, лишенные упряжки лошадей. Улицы, по которым неспешно шли пешеходы, одетые в костюмы и платья, а вовсе не в то, что, вообще-то, являлось исподним, но, почему-то, носилось многими моими современниками в качестве верхней одежды.

Утренний свет золотил стены и крыши домов, делая еще ярче осенний багрянец крон деревьев. Погружая меня в уютную атмосферу осени, наполненную ароматами печеных яблок с корицей, кофе со взбитыми сливками и предвкушением чего-то нового и чудесного.

Нового в моей жизни, действительно, стало куда больше, чем требовалось. Но я надеялась, что эта в буквальном смысле новая жизнь будет добра ко мне. Я, во всяком случае, была готова приложить максимум усилий, чтобы добиться этого, хотя прекрасно понимала, что далеко не все зависит от меня. Не я выбрала тот мир, в котором, по пока неизвестной мне причине, оказалась. Но то, какие поступки совершать в этом новом мире, было целиком и полностью моим выбором. И я не собиралась изменять своим принципам ради кратковременной выгоды.

Миновав еще несколько улиц, наш экипаж выехал за пределы города и устремился вперед по дороге, ведущей вдоль моря. Мы ехали по высокому скалистому берегу мимо хвойных деревьев, точь-в-точь таких же, как земные сосны. А там, внизу, шумело и билось волнами о берег море. Мне, прожившей всю жизнь в городе, где до ближайшего моря было несколько часов лету на самолете, это было непривычно. Но, вместе с тем, очень приятно и завораживающе. Я, прильнув к окну экипажа, не могла заставить себя оторваться от синей морской глади, сливающейся с небом на горизонте.

Арин Дэланиэль, очевидно, приял такую мою реакцию за испуг, поэтому, мягко дотронувшись до моей руки, постарался успокоить:

− Вам не нужно беспокоиться, арайя. Арин Лаэриэнь предпочитает проводить время не в городском доме, а в нашем родовом поместье, куда мы сейчас и направляемся.

Это объяснение позволяло мне предположить, что арины Деланиэль и Лаэриэнь приходятся друг другу родственниками. Но я не стала задавать вопросов, только улыбнувшись арину Деланиэлю в ответ.

Дорога не заняла много времени, и вскоре экипаж уже въезжал в распахнувшиеся перед нами высокие ворота, ведущие внутрь поместья. Неприступный вид ворот и каменной стены, окружавшей владения арина Лаэриэня, навели меня на мысли о том, что поместье в случае опасности могло послужить своим хозяевам надежным убежищем. И, с равным успехом, могло стать темницей для того, кто желал покинуть его, но мог этого сделать по своей воле. Я внутренне содрогнулась из-за возможности такой перспективы, впрочем, постаравшись внешне ничем не выдать ход своих мыслей.

Наконец, экипаж остановился перед величественным особняком из белого камня. Не успели мы ступить на широкое мраморное крыльцо с колоннами под венчавшим их портиком, как двери перед нами распахнулись, пропуская внутрь дома. Арин Деланиэль уверенно провел меня через просторный холл и гостиную первого этажа, подведя к еще одной двери. За ней, как я могла предположить, был кабинет арина Лаэриэня. И уже буквально через несколько мгновений я смогла убедиться в том, что не ошиблась. Более того, владелец кабинета был в нем и, совершенно определенно, ожидал нас.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как так могло быть? Со всей очевидностью, арин Деланиэль и арин Лаэриэнь были близкими родственниками, это было ясно с одного взгляда. Но если арин Деланиэль производил впечатление спокойного и разумного человека, то об арине Лаэриэне этого было сказать нельзя.

Арин Лаэриэнь откровенно пугал.

Нет, внешность его была прекрасна, если оценивать ее по классическим канонам. Высокий, с пепельными волосами и светлыми, почти прозрачными глазами, он выглядел весьма привлекательно. Но вот его взгляд вызывал у меня мороз по коже и почти непреодолимое желание начать спасаться бегством.

Усилием воли, скорее, по привычке, чем осознанно, я подавила этот страх. Там, в прошлой жизни, если так можно было выразиться, мне приходилось проводить занятия с весьма большой аудиторией, в несколько сотен человек одновременно, а потому страха при встрече с новыми людьми у меня не было. Здесь же, в моем почти животном страхе, было что-то неправильное. Я поняла это, как только сумела подавить его, вернув контроль над телом разуму. И самым логичным объяснением произошедшего становилось то, что арин Лаэриэнь каким-то образом сумел повлиять на меня. На мои инстинкты. Подчинить, навязав мне свою волю. Проникнуть в мою голову, заставив выполнять его приказы. И все это он проделал не при помощи слов, просто убедив меня в чем-то, нет. Он каким-то неизвестным мне образом сумел непосредственно воздействовать на мой мозг, заставив меня испытывать страх. И вот это-то откровенно пугало.

Этот страх, конечно, был не в пример слабее того, который я испытала из-за оказанного на меня воздействия. Вместе с тем, осознание того, что кто-то вот так запросто может повелевать другими, приводила меня в ужас. А потом к этому неприятному чувству добавилось и осознание того, какую именно реакцию я продемонстрировала аринам. Но было поздно сожалеть. Я уже не бросилась наутек, не забилась куда-нибудь в угол комнаты. Я оказала сопротивление этому, будем говорить, ментальному воздействию. И этим выдала себя. Точнее, продемонстрировала, что на меня способности беловолосого господина не действуют в полной мере. И что я могу вполне успешно им сопротивляться.

− Очень интересно, − услышала я голос Лаэриэня. − Ты можешь противостоять моему воздействию. Может быть, мой дядя прав, и ты действительно та, за кого себя выдаешь. Одна из нас, потомок тех элинов, которые когда-то остались в Заморье.

− Выдавать себя за кого-то означает умышленно вводить в заблуждение с целью извлечения выгоды. У меня нет и не было такого намерения. Точно также, как и того, чтобы выдавать себя за кого-то из Заморья. Хотя бы по той простой причине, что еще сегодня утром я не знала о его существовании.

Если бы я дала себе возможность задуматься о том, что говорю, то ужаснулась бы. Я говорила как взрослый, уверенный в себе человек, а вовсе не как юная дева, попавшая в беду. Но прямо сейчас я была и той, и другой. Незнакомкой в беде, оказавшейся одной в целом мире и не имеющей в нем ничего, кроме имени, которое ничего не значило. Но, вместе с тем, мои знания и опыт никуда не делись. То, что делало меня мной, что придавало сил и не давало отступать назад. Вот только сочетать этих двух таких разных себя было невероятно трудно. И мне предстояло научиться этому, если я хотела уцелеть в этом новом для себя мире.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

− Интересно, − повторил свои недавние слова арин Лаэриэнь. − Ты совсем не боишься меня.

− А нужно? − я не удержалась от вопроса.

− Нужно, − усмехнулся в ответ мужчина. − Во всяком случае, все остальные считают именно так.

Я только молча пожала плечами, желая показать, что не разделяю стремления к такому нерациональному поведению.

− Ну хорошо, − арин Лаэриэнь не сводил внимательного взгляда с моего лица, которое, как я надеялась, не выражало ничего, кроме спокойствия. − Раз уж ты не боишься меня, то расскажи мне о себе.