Возвращение ( Часть первая) - Глеб Исаев

Во, как? - Удивился Георгий. Рынок, значит. Он глянул на синеватую бумажку.

-Сколько? - Неожиданно, даже для самого себя, уточнил новоявленный бизнесмен.

Логика подсказала.- Рынок, значит нужно торговаться.

- Полсотни. Хватит? - Мужик вновь помял банкноту.

- Давай сто.- Отрезал Гоша. И договоримся. Я тебе три раза в день буду носить. Время знаешь?

- Заметано.- Свиновод легко расстался с еще одной бумажкой. - Ловко перелил бурду в большую канистру, и вернул ведро. До завтра.- Вежливо попрощался больной и отправился обратно.

Сейчас главное разобраться с ценами.- Поставил себе задачи разведчик. Это раз. И застолбить хлебное место. Он вошел в подъезд, и нос к носу столкнулся с высоким, несуразно громоздким мужчиной.

Не дожидаясь, пока добровольный помощник по кухне закроет за собой дверь, мужик, явно из выздоравливающих, ухватил Гошу за ворот телогрейки. - Хавку тыришь? - Сипло прогудел незваный ревнитель закона. - Половину гони.

С чего? - Искренне удивился Георгий.

-Крышу тебе буду ставить. - Блеснул знанием жаргона здоровяк.

Чего?- Вновь изумился Гоша.

-Тупой? Или дуркуешь? Ну, держи. - Он с силой замахнулся метя в челюсть низкорослого идиота, не желающего понять прописной истины, и вдруг потерял опору. Падение оказалось вдвойне неожиданным, потому как плешивый мужичок, как показалось, и не сделал для этого ничего. Он просто отвел руку великана в сторону и чуть качнулся, согнув ногу в колене.

По всему выходило, что новоявленный рекетир просто запнулся о неудачно выставленную ногу жертвы.

-Ах, ты, сука.- Взъярился длинный, пытаясь встать с пола. И тут в глазах у него вспыхнул настоящий фейерверк искр. Голова с громким стуком впечаталась в крашеную стенку.

-Епт. - Вымогатель уплыл в туман, и вовсе не почувствовал, как ему на затылок потекла скопившаяся на дне помойного ведра, жижа.

-Охолодись. - Посоветовал Георгий, и брезгливо отодвинув ногу сидящего на полу великана, пошел в кухню.

-Забавно, -усмехнулся он, - крыша, так понимаю, значит - покровительство? Ну нам это не к чему.

Однако короткий подъем на третий этаж показал, не все так гладко. В горле запершило, дыхание сбилось. Да и короткая сшибка показала, что находится он не в лучшей форме.

- А вот с этим нужно что-то делать.- Сердито ухватил себя Георгий за выступающий животик под ветхим тельником.

Крыльцо скрипнуло, Георгий старательно вытер испачканную в грязи обувь, легонько толкнул незапертую дверь и шагнул в темный проем.

Мать схоронили, пока он лежал в беспамятстве. Самого Гошу выписали из больницы неделей позже. Врач бесстрастно взглянул на данные анализов, устало потер красные после ночного дежурства глаза, и принялся заполнять карточку.

- Случай твой конечно из ряда вон выходящий, прецедентов я лично не помню, поэтому и прогнозов делать не стану.- Он перечеркнул незаполненные графы.- Рецидив возможен в любой момент, пусть инвалидность остается. Мало-ли. От твоих пяти тысяч государство не обеднеет.- Скорее убеждая самого себя, подвел итог рассуждениям доктор.

Георгий вошел в темноту нетопленной избы. Исхудавшая Муська, прыгнула с пыльного подоконника и сорванным от беспрестанного мяуканья голосом поприветствовала хозяина.

-Вот так вот. - Георгий стянул потертую шапку, подаренную ему сердобольными поварихами. - Одни мы теперь, с тобой, киска, остались.

Опустился на стул, и хмуро взглянул на сдвинутый в середину комнаты стол. Воображение подсказало, что на нем и стояла казенная домовина.

-Покормить тебя? - Обратил он внимание на истошно орущую возле ног кошку.

-Сейчас. - Вынул из кармана подсохшую булочку с ливером, раскрошил в вылизанной до блеска кошачьей миске.

Георгий посмотрел как жадно, утробно рыча, накинулась кошка на эрзац корм. И только тут заметил, что дверца буфета приоткрыта. Поднялся, заглянул внутрь. Вместо аккуратной стопки на полке лежал скомканный ворох бумажек. Словно кто-то, вовсе не заботясь о сохранности остального, искал нечто важное.

Обнаружилась и пустая коробка от наград. Однако ни самих орденов, ни наградных документов, не отыскал.

 - Может, кто из соседок прибрал ? - Не особо озадачился хозяин. Аккуратно прикрыл дверцу шкафа.

- Что-ж, будем жить. - Выдохнул отставник и решительно стянул тощий казенный бушлат. Растопил печку, набрал в сенях воду и занялся наведением порядка. Скрести и чистить пришлось долго, но когда закончил и устало перевел дух, в доме была почти армейская, казарменная чистота.

Передохнув, решил зайти к соседям. Суетливая, неопрятная тетка, которую он и не вспомнил, долго причитала, неприметно косясь на сидящего у стола гостя. - А мы думали, и не воротишься.- Простодушно пояснила она свой интерес. Витька сказал, в дурдом тебя свезли, навовсе.

 - Так он с дружками еще во дворе у вас вчера крутился. Я выглянула, чего мол, а он и сказал. - Припомнила тетка, когда Георгий попытался узнать, кто мог забрать его вещи.

- Ты у него, у Витьки, спроси. - Бесхитростно посоветовала хозяйка, усиленно вытирая стол цветастой тряпкой. - А то, может, чайку попьешь? - Ей не терпелось уяснить для себя, точно сосед пришел в себя или нет.

-После. С делами разберусь, зайду. - Мягко отказался гость. Провел ладонью по реденьким пегим волосам, поднимаясь.

-Намаялась с тобой Авдотья-то.- Не к месту ляпнула толстуха. - И надо, же померла. Как дожидалась...

-А тебя насовсем вылечили? - Не удержалась она от вопроса.

Гоша тяжело вздохнул, успокаивая легкую неприязнь к бестолковой соседке.

Насовсем, тетка, насовсем.

-Да какая ж я тебе тетка? - Охнула та.- Мы ведь с тобой Гошка в одном классе учились? Неужто не вспомнил меня?

Георгий остановился на пороге.- Нет. Не помню.- Отрезал он и шагнул в дверь.

Он и вправду не сумел признать в этой расплывшейся, неопрятной бабе, хрупкую смешливую девчонку из соседского двора, с которой вместе бегал на речку и катался зимой с горки.

 - Почти пятнадцать лет? - Впрочем посетовал больше по инерции. Недели спокойных ночных размышлений в тишине больничной палаты хватило осознать, что время и вправду прошло, и все неузнаваемо поменялось.

И сам он и окружающие. И не так жалко ему было исчезнувшего союза и партии, как тех, кого он привык считать вечными. Любимых актеров, писателей. Миронова, Леонова, Папанова, да мало-ли их исчезло из его жизни в одночасье. Вот это ему понять и принять оказалось непросто. А что до остального? Да и хрен с ними с этими Громыками и Пельшами. - По-крестьянски рассудительно махнул рукой Гоша. У них своя свадьба, у нас своя.

Миновал двор, отворил скрипучие ворота. Постоял, вспоминая, и двинулся дальше, по продуваемой стылым ноябрьским ветром улице.