Тар-Айимский Кранг. Сборник научно-фантастической прозы - Алан Фостер

Пип тихо зашипел, и Флинкс принялся рассеянно скармливать ему изюмины, выковыривая их из пирожка с тиксом. Змей жадно глотал их целиком. Он бы и губами чмокал, будь они у него. А так выскочил длинный язык и погладил щеку Флинкса деликатным прикосновением алмазного резака. Радужная чешуя мини-дракончика, казалось, сияла даже сильнее обычного. По какой-то причине он особенно любил изюм. Может быть, ему пришлось по вкусу большое содержание в нем железа.

Флинкс бросил взгляд на плюсовое окошко своего личного картометра. Они не на мели, но и не купались в роскоши. О да, определенно настало время пойти поработать!

Из-за прилавка своего киоска с разнообразными товарами, Мамаша Мастифф дружески торговалась с парой маленьких, усыпанных самоцветами туристов-транксов. Техника ее была восхитительной и компетентной. Как и следовало бы, размышлял он. У нее было много времени для совершенствования. Он лишь слегка удивился присутствию инсектоидов. «Куда проникли люди, там и транксы тоже будут, да и наоборот». Так гласил детский стишок. Но было видно, что они чувствуют себя немного неуютно. Транксы любили дождь и сырость, и в этом отношении Мотылек представлялся им идеальным, но они же предпочитали куда меньший холод и еще большую влажность. Как это ни парадоксально, воздух мог быть влажным и все-таки чересчур сухим для них. Каждый раз, когда обнаруживалась новая парниковая планета, они приходили в экстаз, несмотря на тот факт, что такие места неизменно обладали самой неприятной и воинственной окружающей средой. Флинкс видел бессчетные изображения транксийских планет. Ульдом — их эквивалент Земли, а также знаменитые колонии транксов в бассейнах Амазонки и Конго на самой Земле. С какой стати людям изнуряться в недружественном климате, когда там могли процветать транксы? Они нашли этим негостеприимным районам куда лучшее применение, чем когда-либо мог найти или находил человек. Точно так же, как люди на Средиземном плато Ульдома.

Слияние и впрямь отлично работало в обе стороны.

Судя по типу их ожерелий, эта пара прибыла, вероятно, с Эвории. Во всяком случае, тиара и глянец яйцеклада самки четко показывали это. Вероятно, охотники, прилетевшие сюда ради чего-нибудь волнующего. Мало что могло привлечь транксов на Мотылек помимо отдыха, развлечений, политики, торговли легкими металлами. Мотылек был богат легкими металлами, но лишен более тяжелых. Мало золота, свинца и тому подобного. Но в изобилии серебро, магнезия и медь. По слухам, гигантский транксийский концерн «Элексид» имел планы превратить Мотылек в ведущего производителя компонентов электрических и думающих машин, во многом похоже на то, как он сделал на Амропулосе. Но пока это оставалось только слухом. В любом случае, для создания стимула квалифицированным рабочим-транксам к миграции на Мотылек лучшим психологам фирмы понадобилось бы работать круглые сутки, плюс мегакредиты для оплаты разнообразных трудностей. Даже рабочие-люди с других планет сочли бы условия жизни в лучшем случае неприятными. А без местных атомных электростанций возникнет крупная проблема с энергией. Гидроэлектростанций было мало из-за отсутствия мощных рек. Возникала довольно трудная задача. Как выработать достаточно электричества для работы завода, производящего электронную аппаратуру?

Все эти размышления не клали ни кредитов на его счет, ни хлеба ему в рот.

— Сударь, сударыня, что вы думаете о моих товарах? Лучше из этой разновидности никак не найти по эту сторону Низкого Леса и чертовски мало по ту. — Мамаша Мастифф порылась с кажущейся бесцельностью среди своих образцов. — А вот предмет, который может привлечь вас. Как насчет этих одинаковых медных кувшинов для питья, а? Один для вас, а другой для нее. — Она протянула два полированных медных, высоких, тонких транксийских питейных прибора. Их стенки покрывала сложная гравировка, а горлышки были сработаны в виде хитрых спиралей.

— Заметьте, как выполнено. Прекрасный орнамент в виде завитков, сударь, — уговаривала она, проводя морщинистым указательным пальцем по тонким кружевам узоров. — Ну-ка, попробуйте найти получше, да, где угодно!

Самец повернулся к своей подруге.

— Что скажешь, дорогая? — Они говорили на симворечи, этой специфической смеси общеземного с транксийскими щелчками-шипениями, ставшей господствующим коммерческим языком по всему Челанксийскому Содружеству и, кроме того, на многих планетах остальной цивилизованной галактики.

Самка протянула стопоруку и твердо охватила прибор за одну из его двойных ручек. Ее маленькая сердцеобразная головка слегка склонилась под углом в странно человеческом жесте оценки, когда она прошлась обеими иструками по глубоко гравированной поверхности. Она ничего не сказала, а вместо этого посмотрела прямо в глаза самцу.

Флинкс знающе кивнул при виде невинной улыбки на лице Мамаши Мастифф. Он видел раньше этот хищный оскал. Привкус ее мыслей снабдил его дальнейшей информацией о том, что неизбежно должно последовать. Несмотря на век близкого знакомства и общения с транксами, еще оставались некоторые люди, неспособные истолковать даже самых обычных нюансов транксийских жестов и взглядов. Но Мамаша Мастифф была специалистом и знала их все назубок. Глаза ее светились достаточно ярко, чтобы прочесть горящие там буквы: ПРОДАНО.

Муж начал торговые переговоры в восхитительной импровизированной манере.

— Ну… наверно, кое-что может быть вызвано… у нас уже много таких безделушек… непомерные цены… разумный уровень…

— Уровень! Вы говорите об уровне? — Возмущенное оханье Мамаши Мастифф было достаточно сильным, чтобы донести запах чеснока до места, где стоял Флинкс. Транксы, замечательное дело, проигнорировали его. — Милостивый государь, я живу сейчас на уровне голого существования! Правительство забирает все мои деньги, а мне остаются жалкие гроши, жалкие гроши, сударь, для трех моих сыновей и двух дочерей!

Флинкс покачал головой, восхищаясь несравненным стилем Мамаши Мастифф. Потомство транксов всегда бывало кратным двум, врожденное свойство, необходимое для выживания. С большинством земных и человеческих дел не возникало никаких конфликтов, но благодаря какому-то вывиху психологии, транксы считали нечетные рождения у людей делом как жалким, так и в немалой степени неприличным.

— Тридцать кредитов, — наконец вздохнула она.

— Кощунство! — воскликнул муж, сильно тряся антеннами. — Они стоят не больше десяти, да и то я немилосердно льщу ремесленнику.

— Десять! — простонала Мамаша Мастифф, симулируя обморок. — Это существо говорит «десять», и еще похваляется этим! Наверняка… Сударь, вы ведь наверняка не ожидаете, что я буду всерьез обдумывать такое предложение? Оно неудачно даже для шутки!