Экзорцист. Утроба Ведьмы (СИ) - Тард Джулия

— Я понимаю. Честно понимаю, — в его голосе не было ни раздражения, ни недовольства, он просто смотрел на неё будто растерянный, перепуганный ребёнок. — Но, как мне теперь жить, Мария? Теперь, после того, как увидел куда больше положенного. Как ты и говорила, я заглянул за кулисы, о существовании которых некоторым не дано узнать до конца своих дней. Рядом с тобой я понимаю, что не сумасшедший и не стану им. Потому что ты будешь моим якорем, что удержит в понимании истинной природы вещей. Ты способна противостоять тому, что способно убить меня и только так я смогу почувствовать себя в безопасности. Пусть сейчас ты не знаешь, на что способна после его потери. Но, в любом случае, на куда большее нежили простые люди. Поэтому позволь мне быть рядом с тобой.

— Филипп… — пробормотала Мария, не зная как до него достучаться. — Я стану якорем, что утянет тебя ко дну. Мир, в котором я живу, залит кровью, воплями, гнилью, страхом и безумием. Ты не сможешь в нём не жить, не существовать. Поверь, рядом со мной ты куда быстрей лишишься рассудка, чем оставшись здесь!

— И всё же я рискну! — никак не унимался кюре, прекрасно понимая, во что именно превратится его жизнь без неё.

Сосредоточенно смотря на упрямого священника, Мария с ужасом поймала себя на мысли, что нуждается сейчас в его компании, ничуть не меньше, чем он в её. Да и каким бы она была контрактором, позволив расхаживать без присмотра настолько опасному человеку.

— Хорошо, Филипп, — сдержанно кивнула, заставляя уголки его губ дёрнуться в облегчённой улыбке. — Собирайся.

Поправив седло, Мария в очередной раз проверила, хорошо ли она закрепила Ригард. Несмотря на то, что больше он не представлял для демонов интереса, она в любом случае должна была передать его Орин.

— Смотрю, ты основательно подготовилась, — появился Филипп, поспешно отходя от храма.

Стоя к нему спиной, укладывая сумки на Рэйвена, на какой-то момент, она полностью сбила кюре с толку. Коричневая кожаная куртка полностью скрыла мягкие переходы её тела, перчатки женственные руки, а густые, взъерошенные волосы как нельзя лучше дополнили этот юношеский образ.

— Прогулялась к перекупщику, пока ты спал, — ловко заскочив на Рэйвена, она мягко погладила коня по лоснящейся шее.

Повесив один из двух флаконов себе на шею, она понадеялась, что так запах Михаэля ещё долго не оставит её, позволяя и дальше управлять конём.

Ей не хотелось задерживаться в дороге, но всё свидетельствовало о том, что у них не выйдет добраться до монастыря раньше чем через пять дней.

Целых пять дней!

Мария боялась, что с таким темпами вполне способна подойти к своему приделу. Ей, до сих пор, было сложно есть. Стоило сделать всего несколько кусков или глотков и её тут же начинало тошнить. И ещё сложнее спать… Как бы сильно она себя не выматывала, не могла поспать дольше трёх часов.

Как всегда встретив ночь под открытым небом, не обращая внимания на давно спящего священника, Мария смотрела на пламя, видя в нём лицо своего фамильяра. То, каким он был в Жуэ-дю-Плен, когда они танцевали.

Она скучала…

Как же, чёрт побери, люто она по нему скучала!

По его улыбке, по его замечаниям, по его заботе…

Как же ей сейчас всего этого не хватало…

Рука сама потянулась к груди, касаясь маленького флакона…

— Михаэль… — закрыла глаза, чувствуя, как из-под ресниц потекли слёзы. — Как же мне без тебя плохо…

Глава 2

Было ещё темно, когда их разбудил проливной дождь. Второй месяц осени, полностью овладел ситуацией, и теперь оставаться на открытом воздухе было равносильно отсроченному самоубийству. Затянувшаяся прохлада, а теперь уже и дожди в край усложнили их перемещение. Уже три часа Мария с Филиппом скакали под не стихающим ливнем.

— Мария! — прокричал Филипп, перебивая шум дождя. — Я больше так не могу!

— Потерпи ещё немного, — слегка обернулась, смотря на изможденного священника. — Если остановимся, то только хуже будет! Нельзя терять время, пока дорога ещё позволяет продвигаться.

Ветер, то и дело срывал капюшоны, метая в лицо крупные капли, а впереди были сплошные долины. Абсолютно лишая какой-либо возможности укрыться, пережидая непогоду, которая, по всей видимости, должна была продлиться не меньше дня. И после ленивой передышки начаться заново.

Серые тучи полностью затянули небо, набухшие, словно клубы грязного хлопка, они нависали над их головами, грозясь вот-вот сорваться и рухнуть на землю. Мрачная погода мрачной осени, каждый следующий месяц которой становился всё холодней и холодней.

Вот только холод был далеко не самым страшным в их грядущем, самым отвратительным была постоянная сырость и грязь. Вся Франция вскоре должна была полностью ими пропитаться, насытиться до такой степени, что становилось тошно и мерзко.

— Ты уверенна, что мы не заблудились? — устало, посмотрел на неё Филипп, совершенно не привыкший к такой тяжелой дороге.

Столько дней в пути и они наконец-то у цели. Десять часов, пасмурный день в самом разгаре, но сейчас погода для них ничего не значила. Самым главным было абсолютно другое.

— Успокойтесь святой отец, я хорошо помню дорогу. Сейчас преодолеем бугор, и покажется монастырь. Надеюсь, вы помните, как ко мне стоит обращаться?

— Да. Ты у нас Мартин — мой сопровождающий. Уверена, что та девушка всё сделает правильно?

— Более чем, — накрутила Мария на кулак поводья. — Аврора поймёт, в чём загвоздка, когда увидит меня и не станет обращаться неположенным образом. Она очень сообразительная.

— Женщине не положено быть не слишком умной, не слишком сообразительной.

— Она послушница, святой отец. Не думаю, что в ней есть хоть капля какое-нибудь зло, ведь Михаэль так отчаянно защищал её от него, — и тут, Мария замолкла.

Как же хотелось сказать: «Она очень милая и обязательно вам понравится!», вот только Филипп был слишком непредсказуем в своей религиозной фанатичности. И больше всего ей сейчас было страшно услышать: «Её красота — козни Дьявола! Женщина не должна быть настолько прекрасна, чтобы сбивать с толку мужчин своей внешностью!»

— Филипп, вы о Крамере слышали?

Решила зайти издалека, пытаясь определить границы его одержимости, ведь в том, что касалось её Филипп, уже давным-давно их перешел.

— Конечно! — воодушевлённо заблестели его бледно-голубые глаза. — Он один из величайших охотников на ведьм. Я далеко не один раз читал его буллу и считаю её достоянием католического церкви! А что, он тоже контрактор?

— Нет. Он простой человек, — сквозь силу улыбнулась Мария, прекрасно понимая, что об этом человеке в присутствии Филиппа нужно говорить либо хорошо. Либо ничего… — Просто очень хорошо, что вы знакомы с его трудами. Это может нам очень понадобиться, — достала кусок ткани, перевязывая один глаз. — Вот. Думаю так куда лучше.

— Что это ты делаешь? — непонимающе изогнул Филипп бровь.

— Готовлюсь к встрече с аббатисой. Прошлый раз она видела меня в совершенно другом образе. — Сейчас мой голос немного изменится, — достала бурдюк из сумки. — Не пугайся.

— Хорошо, — ничуть не удивившись, Филипп, наблюдал за тем, как Мария с отвращением отпивает содержимое.

Остановив лошадей у ворот, священник просунул в проходное окошко конверт с печатью ордена, позволяющее им без каких-либо преград войти на территорию аббатства.

Не смотря на то, что Мария оставила его чуть больше месяца назад, сейчас всё казалось абсолютно чужим и незнакомым.

На этот раз им не пришлось ждать аудиенции с аббатисой. Не прошло и десяти минут с того момента, как аббатисе отнесли письмо и до того, как она позволила им зайти в храмину.

Рабочий кабинет аббатисы располагался едва ли не в самых его недрах. Заставляя их пройти насквозь через всё здание.