Кнопка управления мужем - Дарья Донцова

Почему Костя, отнюдь не нищий человек, решил заняться подобной работой? Ну, он любит повторять:

– Если ты бедный художник, значит, ты плохой художник. Размер гонорара – показатель успешности и востребованности творческой личности.

Можно, вспомнив Ван Гога, Гогена и других художников, поспорить с Константином, но я этого никогда не делала.

Съемку проводили в «Нирване», в ВИП-коттедже. Регина выдвинула условие: Франклин работает один, без помощников, сам ставит свет. Константин попытался объяснить, что его ассистент Павел глухонемой парень, поэтому, даже возникни у него желание посплетничать, он ничего никому не разболтает, но Збарская возразила:

– Экий ты наивный! Во-первых, существует язык жестов, а во-вторых, есть мобильники с их возможностями. Я не желаю стать звездой на Ютубе.

Франклин согласился с ее доводами. Он прибыл в оговоренный день в спа-отель, и первое время съемка шла вполне успешно. Когда начали работать над сценой, где Регина прикована к кровати наручниками, Збарская попросила:

– Сделай одолжение, возьми ключи от моей машины, выйди во двор и принеси из автомобиля косметичку. Она лежит на заднем сиденье. Там лекарство, мне его следует принимать по часам.

Костя отправился выполнять просьбу модели. Отсутствовал он минут десять, потому что никак не мог найти сумочку. Так и не отыскав ее, Франклин вернулся в коттедж и – обнаружил на постели мертвую Регину. У нее было перерезано горло. При виде столь ужасного зрелища неминуемо растеряется любой, даже такой трезвый и умный человек, как Константин. Он прирос ногами к полу и впал в ступор.

И именно в эту секунду из прихожей раздался мужской голос:

– Эй, ау, отзовись!

Глава 3

Поставьте себя на место Кости. Вы находитесь в доме один на один с обнаженной, прикованной к кровати мертвой женщиной, а тут кто-то совершенно неожиданно рвется в гости… Франклина почти парализовало, он никак не мог прийти в себя. А тем временем в комнату с радостной улыбкой на лице вплывает приятель его мамы, владелец торгового комплекса «Май» Владимир Олегович Карелин, говоря на ходу:

– Решил отдохнуть пару деньков, взял номер в «Нирване». Глянул в окно – Костик. Пока вышел, ты уже в своем доме скрылся. Извини, вошел без приглашения, дверь открытой была… Господи! Мальчик, что ты наделал?

Костя знает Владимира Олеговича давно, Карелин старый приятель Аллочки. Он вдовец, его жена Татьяна давно скончалась, он один воспитывает дочь Владу. В загс более не заглядывал – не хотел, чтобы у Влады появилась мачеха. Аллочка старалась помочь Карелину, порой забирала девочку к себе на дачу, говоря другу: «Пусть Влада побудет со мной, отдохнет от нянек, которые не дают ей шагу свободно ступить. Совсем ее завоспитывали!» Костя прекрасно относился к Владе, но из-за разницы в возрасте дружбы между ними не сложилось. Ну а Карелин воспринимал его почти как сына.

И вот сейчас Владимир Олегович ужаснулся при виде трупа, но потом на удивление быстро пришел в себя и произнес:

– Так! Надо что-то делать!

Мужчины не любят признаваться в своих слабостях, и Костя не исключение. Но, рассказывая мне о произошедшем, Фокин неожиданно сказал:

– Я боюсь вида крови, а Регина почти плавала в ней. Простыня, пододеяльник, наволочки… все было покрыто яркой, алой жидкостью. И рана на ее горле… такая страшная…

Костя смутно помнил, что произошло потом. У него закружилась голова, и Владимир Олегович подал ему бутылку воды. Фокин машинально сделал несколько глотков, но ему стало еще хуже. Карелин вывел его на улицу. Холодный воздух придал фотографу немного бодрости, однако голову снова заволокло туманом, и Константин провалился в небытие.

Очнулся он не в своей спальне. Увидел на стене часы, показывающие ровно десять, и очумело пробормотал, ни к кому, собственно, не обращаясь:

– Где я? Сейчас утро или вечер?

– День заканчивается, – неожиданно ответил ему мужской голос. Потом в зоне видимости появился Карелин и продолжил: – Не волнуйся, ты у меня дома. Все в порядке. Твоя машина во дворе и фотоинвентарь в полной сохранности. В «Нирване» ничего не осталось.

Услышав название отеля, Константин разом вспомнил все случившееся, резко сел и спросил:

– Что делать?

– Ты о чем, дружок? – прищурился Карелин.

– О Регине, – еле выдавил из себя Фокин.

– Это кто такая? – не понял Владимир Олегович.

– Девушка из «Нирваны», – прошептал Фокин. – Ну, та… на кровати…

– А-а-а… – протянул владелец торгового центра. – У вас с ней были отношения?

– Нет, – возразил Костя, – она просто заказчица. И я ее пальцем не трогал.

– Пальцем горло не распороть, – спокойно согласился Карелин, – нужна острая вещь, например, опасная бритва. Вжик! И готово.

Константина передернуло.

– Не дрейфь, дружок, – ласково продолжил Владимир Олегович, – я все устроил наилучшим образом. Забудь про девицу, ты ее в глаза не видел. И еще. В «Нирвану» ты не ездил, весь сегодняшний день провел вместе с Владой. Вот смотри…

Владимир Олегович открыл барсетку и вытащил из нее гору бумажек.

– Это два билета в кино, вы смотрели новую комедию. Держи, тут диск, посмотри его. Я специально заглянул к пиратам, взял для тебя копию фильма, чтобы ты знал, о чем речь на экране шла, если вдруг спрашивать будут. После сеанса ты повел Владу в кафе и, как предусмотрительный человек, сохранил счет. Кстати, вас запомнила официантка, потому что ты оставил большие чаевые. Если понадобится, она подтвердит твое алиби. Ну а после обеда Влада захотела купить туфли. Ты не смог отказать ей и поехал с ней по бутикам. После долгих поисков наконец-то нашлись подходящие. Коробку со шпильками Влада забрала, а чек ты решил на всякий случай сберечь – вдруг моя дочь наутро передумает и захочет сдать лодочки. Одним словом, никакой «Нирваны» в твоем распорядке дня и в помине не было.

– Я не убивал Регину, – тупо повторил Костя. – По ее просьбе я пошел в машину за сумочкой с лекарствами…

– Принес? – хмыкнул Карелин. – В смысле таблетки?

– Нет, – был вынужден сказать Фокин, – я не нашел косметичку.

– Регине горло перерезали опасной бритвой, – неожиданно пояснил Владимир Олегович, – а сейчас такой мало кто пользуется. Ты не приметил такую в коттедже?

– Она лежала в ванной на полочке! – воскликнул Костя. – Помню, очень удивился, когда ее увидел. Подумал, наверное, кто-то из бывших постояльцев забыл, а горничная не заметила. Раритетная вещь, на ней изображение волка и надпись «Morgstadt». У мамы такая же есть, осталась от ее отца. Она, конечно, ею не пользуется, хранит в гостевом санузле в стеклянном шкафчике как предмет интерьера. Там же стоят помазок моего деда, серебряная миска, в которой он мыло в пену взбивал, и лежит специальный ремень для правки бритвы.

– На что угодно готов спорить, ты в отеле в санузле взял аксессуар в руки и начал рассматривать, – засмеялся Карелин.

– Не надо быть экстрасенсом, чтобы до этого додуматься, – кивнул Костя. – Любой мужчина заинтересуется антикварным прибором.

– И ты не оказался исключением. Но не волнуйся, в «Нирване» полный порядок, тело увезено, коттедж убран. Спи спокойно, дружок, забудь о бабе.

– Я ее не убивал, – повторил Фокин.

– Боюсь, ни один следователь не поверит твоему заявлению, – с жалостью произнес отец Влады. – Ты вроде пошел за медикаментами, а вернулся с пустыми руками. Полицейские сразу усомнятся в твоих словах, подумают, что ты врешь. И – вот самое главное. Сейчас посмотрим…

Владимир Олегович достал из кармана флешку, воткнул ее в ноутбук. Костя уставился в экран. Сначала появилось изображение спальни ВИП-коттеджа, вернее, большой кровати, на которой лежала Регина. Из одежды на девушке были лишь крохотные трусики, руки красавицы прикованы к изголовью кровати, ноги привязаны шелковыми лентами к противоположной спинке. Збарская томно закатила глаза, выгнула спину и улыбалась.

Звука не было, зато изображение оказалось великолепным. Девица вдруг перестала скалиться, камера сменила план, стало видно Константина, одетого в темный непромокаемый плащ из клеенки. На лице Фокина было зверское выражение, а в руках он держал опасную бритву. В том, что она заточена на совесть, сомневаться не приходилось – лезвие сверкало в электрическом свете. Костя высоко поднял правую руку, потом резко наклонился вперед, его широкая спина заполнила весь экран. Некоторое время перед глазами онемевшего Фокина, смотревшего запись, была темнота, затем опять появилось крупное изображение головы и шеи Регины. В том, что она мертва, сомневаться не приходилось: у нее на горле от уха до уха зияла кровавая рана.

– Ну, как киношка? – осведомился Владимир Олегович, вытаскивая флешку и опуская ее в карман своего пиджака.

Фокин лишь моргал. Голос у него прорезался не сразу, и первое, что он смог выдавить из себя, был вопрос:

– Что это?