Смыкая параллели - Татьяна Рудакова

– К-кофе можно?

Лицо Джуса выражало полнейший ужас. В горле пересохло, сердце бешено билось. Он боялся пошевелиться.

Дорен громко расхохотался и на одно мгновение превратился в того доброго веселого старика, каким он был раньше, много лет назад:

– Джуса, ты сейчас выглядишь, как маленький мышонок, сидящий перед голодным удавом, который вот-вот сожрет тебя целиком. Тебе не меня нужно бояться. Я – твой друг. Понимаешь?

– Ага. – ответил Джуса и громко сглотнул слюну.

Дорен с размаху хлопнул его по плечу. От этого жеста Джуса подпрыгнул на стуле и еще сильнее побледнел.

– Ладно тебе! Расслабься. Хочешь, я тебе сам кофейку налью?

Мужчина прошел к маленькому столику и плеснул в стакан горячий ароматный напиток, после чего снова повернулся к Джусу:

– У меня тут плюшки есть, пальчики оближешь. – говорил Дорен спокойно, ставя поднос на письменный стол. – Давай, давай! Не стесняйся. Сейчас выпьем кофейку, поедим плюшечки. Да и вообще немного отвлечемся от дел. От усталых мыслей – фиговые планы.

4

Хранитель находился в трансе уже около трех часов. Он сидел в позе лотоса с полуоткрытыми глазами. По капелькам пота, выступившим на его лице, было видно, как много энергии он затрачивает на это общение. Рен начал волноваться за учителя. Он впервые присутствовал при таком длительном трансе. Но будить нельзя. Эта должна быть очень важная информация, если на нее уходит столько времени, прервать трансляцию – значит потерять все данные. И еще неизвестно, как перенесет это хранитель. При резком выходе из транса, можно значительно повредить образ.

– А, вдруг, что-то пошло не так и учитель умирает? А я даже не знаю чем ему помочь. – Рен думал вслух. – Надо использовать код доступа к книге. Там должен быть ответ.

Невысокий, но коренастый мужчина с длинными седыми волосами и бородой, выглядел лет на семьдесят. Но в его движениях проскальзывала молодецкая бодрость, было заметно, что он закаленный в боях вояка, который не сдает свои позиции. Его внешность никак не вязалась с растерянностью, в которой он пребывал. Он задумчиво прошел в угол белой комнаты и поднял глаза. В воздухе, как будто запутавшаяся в паутине из тонких, еле заметных энергетических нитей, висела большая книга в кожаном переплете, чуть покачиваясь, словно от дуновения легкого ветерка.

Рен знал, что он не может протянуть руку и открыть книгу. Как только он сделает это – произойдет растворение и мужчина превратиться в энергетическую воронку, которая немного погодя рассеется, распределив энергию на начало начал. Но у него есть код, который дал учитель и наказал использовать только в крайнем случае.

– Может быть, это и есть крайний случай? Я должен это сделать! – твердо проговорил мужчина.

Рен закрыл глаза и стал громко произносить заклинание, водя руками по воздуху. Капли пота, выступившие на лбу, мужчина обтирал рукавом широкой белой рубахи. Он открыл глаза и потянулся к книге, которая сейчас, просто, висела в воздухе. Энергетические нити исчезли. В этот момент где-то сбоку мелькнула тень и, не успев сообразить, что произошло, мужчина упал на колени от удара сзади.

– Спасибо дружок! – проговорил незваный гость, которого Рен не мог не узнать. – Какой же ты медлительный! Мы уже два часа караулим, а ты все сомневаешься.

– Какого черта?! Что ты делаешь!?

– Мне эта книга нужнее. Извини, приятель. – мужчина зло оскалил зубы. Он стоял немного поодаль, рядом с ним стояли двое верзил, один из них держал книгу.

– Да, как ты смеешь, предатель?!

– Рен, ну что ты так горячишься. Через несколько секунд тебе будет все равно, где находиться книга. – гость направил на мужчину арбалет.

Рен прыгнул в центр комнаты, пытаясь увернуться от болта, выпущенного из орудия и, толкая учителя (все еще пребывающего в трансе):

– Учитель! Проснись!

Захватчик громко рассмеялся:

– Прости Рен. Хранитель тоже должен умереть.

Второй болт, сорвавшийся с арбалета, направлялся прямо в сердце хранителя. Резко очнувшийся старец, резко выбросил руку вперед, болт отскочил, как будто наткнувшись на стену. Нападавший, не ожидающий сопротивления, впал в ярость, он орал, приказывая своим наемникам:

– Пробивайте защиту! Он долго не протянет, потому что очень слаб!

Налетчики, не останавливаясь, стреляли из арбалетов. Старец выглядел слабо, но не отпускал руки. Рен понимал, что долго они не протянут:

– Учитель! Надо уходить! Что мне делать?

Хранитель свободной рукой протянул Рену матерчатый мешочек, похожий на кисет:

– Это на следующий раз! Сообщи в аппарат! Ты должен помочь им. Уходи.

Тут же он произнес несколько незнакомых Рену слов и бросил в воздух, непонятно откуда появившийся порошок. Порошок, создав стену между старцем и его учеником, начал образовывать воронку, которая плавно поднималась из пола все выше и выше, закрывая Рена со всех сторон. Мужчина не верил своим глазам:

– Учитель! Не оставляй меня!

Рен видел, как хранитель терял последние силы и уже с трудом держал руку перед собой, сохраняя невидимую стену. Последним, что выхватил его быстрый взгляд – был болт, попавший прямо в сердце его спасителя. Затем необычайной красоты розово-голубая, ослепительно блестящая воронка энергии, пытающаяся распределиться, вдруг с ужасным воплем потянулась в сторону. Ее засасывало в камень. Камень, который держал в руке все тот же предатель. Погружаясь внутрь, энергия темнела, приобретая серый оттенок, пока не исчезла вовсе.

5

Джуса снова находился в «пробной» в поисках очередной жертвы. Прошло уже две недели после того, как он с двумя помощниками убил хранителя, но похищение книги не прошло даром. Непонятный порошок растворил на месте его друзей. А ведь Джусу стоило больших усилий переманить их на свою сторону. Хорошо хоть сам успел ноги унести.

Пока что все шло по плану, как и говорил Дорен. За это короткое время Джуса собрал энергии нескольких десятков человек, все они являлись жителями «пробной». Но Дорен требовал больше и быстрее.

Молодой страж недолюбливал «пробную». «Вялые и непонятно чем занимающиеся глупцы», так он называл живущих здесь людей. Ходят по магазинам, бегают по улицам, кто-то работает, а кто-то всю жизнь сидит на чьей-то шее. Называют себя гениями, но сами не знают ровным счетом ничего. Называют открытиями всякие глупости. Например, придумывают какую-то странную болезнь, а затем ищут способ ее излечения. Даже не догадываясь о том, что человек вообще не может болеть. Все это выдумки, незнание самого себя. Есть, конечно, некие нарушения во внутренней энергетике, но все это дело нескольких минут. Но кому из них придет в голову чувствовать себя, слушать внутренние механизмы и определять способ восстановления.

Почему есть такое понятие как плацебо, но никто не задумывается о том, что именно излечивает тяжелобольного человека?

Почему они – люди, создают какие-то немыслимые технологии, которые губят их же самих? Почему они думают только о себе и плюют на окружающих. Каждый за себя, ну где это видано?! Спроси у любого, что ему для счастья надо и девяносто процентов из ста ответят – материальное благополучие, а остальное приложиться. А вот и не приложиться! Только оставшись одни, они начинают задумываться о том, как это тяжело. А где вы были раньше?!

Может быть, Джуса немного завидовал их беззаботности. Он не мог позволить себе такой роскоши. Для него все было иначе.

Но эта жажда наживы, виртуального богатства, была ему вовсе непонятна. В «явной» вообще нет денег, а люди живут счастливо и у всех есть все, что нужно. А «эти» настолько втянулись в тупую гонку за несметными сокровищами, что забыли про свою суть. Уже редко можно встретить настоящие чувства, такие как любовь, доброта, милосердие.

– Отвратительно! – Джуса плюнул себе под ноги.

Почему? Они такие же люди, но в тоже время совсем другие, к которым Джуса мог испытывать только презрение. Презирал и пытался навсегда забыть о том, что сам, когда-то давно, жил точно так же.

Погода была также отвратительна, как и настроение. Джуса ненавидел осень. Эта слякоть и холодные лужи, постоянные дожди с ветром, который забирался везде и заставлял кутаться в пальто. Джуса обмотал шею большим белым шарфом, пытаясь закрыть все продуваемые места. Только почувствовав внутреннее тепло тела, он смог немного расслабиться. Сегодня он направлялся к городскому мосту. Уже вечерело, а в это время здесь собиралось большое количество бездомных, которые жгли костры, выпивали и рассказывали разные истории о прошлой жизни. Это была одна из категорий людей, которых Джуса на дух не переносил, но в то же время они оставались самой легкой добычей. Люди, которых очень просто соблазнить самым банальным средством – алкоголем.

– Фу! Мерзость! – Джуса передернуло.

Здесь под мостом можно было растворить несколько человек за один раз, и оставить сей факт незамеченным для окружающих. Но часто появляться здесь тоже опасно. Бомжи друг за друга горой стоят. Если на их территории начинают пропадать люди, остальные начинают беспокоиться и внимательно присматриваются ко всему. А также постоянная пропажа людей в этих местах, могла вызвать ненужный интерес со стороны местных силовых структур. И тогда лавочка прикроется. А ходить по улицам, выискивать жертвы и отлавливать их по одной – слишком долго. Дорен не любил ждать, а Джуса ненавидел, когда хозяин злился.