Туристу о географических названиях - Евгений Поспелов

Другим примером может служить Горьковская область, где все более или менее значительные реки, не говоря уж о Волге и Оке, имеют нерусские названия: Ветлуга, Пижма, Линда в Заволжье, Сура, Алатырь, Теша в Правобережье. Среди названий их притоков первого порядка нерусские составляют около 50%, а для притоков второго порядка характерны русские названия. Аналогичная картина в северном Причерноморье, где самые крупные реки Дон, Днепр и Днестр имеют и самые древние названия (конечно, только по сравнению с их притоками или соседними меньшими реками).

Названия многих крупных рек, а нередко и сравнительно небольших образованы народными географическими терминами, означающими просто «река» или «большая река». В качестве примеров могут быть указаны Амур, Дон, Лена, Неман, Ухта, Яна в СССР; Одра, Сава, Драва, Рейн, Маас в зарубежной Европе; Инд и Ганг в зарубежной Азии; Нигер и Нил в Африке; Миссисипи и Юкон в Северной Америке, Парана в Южной Америке.

Возникновение подобных названий вполне объяснимо. Мир древнего человека территориально был очень ограниченным, обычно ему была известна только одна река, вблизи от которой он жил и которая для него была просто Река и не нуждалась в каком-то еще определении. (Заметим, что подобная ситуация возможна и в наши дни: для жителей ближайших окрестностей любого города он просто Город. Выражения «пошел в город», «работаю в городе» и т. п. совершенно однозначно воспринимаются окружающими и не требуют употребления названия города.)

Но как известно, население любой территории со временем меняется, на берегах рек появляются новые народы, для которых слово «река», данное на языке их предшественников, становится уже непонятным, лишенным смысла, и воспринимается как имя собственное. Поясним сказанное примером. Для эвенков, живших некогда на берегах среднего течения Енисея, он был просто енэ или йэне — «большая река». Более поздние жители края кеты приняли этот термин за название реки. Но в соответствии с нормами языка кетов имя собственное должно сопровождаться географическим термином, определяющим вид объекта, в данном случае термином «река», который у кетов звучал как сесь или сьесь. В результате получилось кетское название Енэсесь или Йэнесьесь, означающее «река Река», которое в языке русских землепроходцев трансформировалось в Енисей.

Включение в состав названия географического термина, характеризующего вид объекта, требование не только кетского языка. Практически это обязательно в языках всех народов Советского Союза, кроме русского, украинского и белорусского, причем в абсолютном большинстве языков термин образует конечную часть названия. Это может быть показано на множестве примеров. Еще со школьной скамьи мы знаем крупные среднеазиатские реки Амударья и Сырдарья. Но, кроме них, есть еще Карадарья, Кашкадарья, Яркенддарья и многие другие. Во всех этих названиях дарья — «большая полноводная река» — иранское по происхождению слово, давно уже усвоенное тюркскими языками. А для меньших рек тюркские народы употребляют термин су — «ручей, речка», который входит в состав множества географических названий: Карасу, Сарысу, Аксу, Коксу, Койсу и т. д.

На севере Кавказа, в Осетии, многочисленны названия рек оканчивающихся на ‑дон: Ардон, Гизельдон, Садон, Урсдон, Фиагдон, Хазнидон и другие. Это тот же дон — «река», который образует и название известной реки Дон, так как осетины являются прямыми потомками ираноязычных жителей Причерноморья, оттесненных кочевниками на Северный Кавказ.

В Коми АССР и на прилегающих территориях ряд имен рек имеет окончание ‑ва: Елва, Евва, Кедва, Колва, Мылва, Язьва, Яйва и другие, которое на языке коми означает «река». Этот же термин видят в названии уральской реки Чусовая (исходная форма Чусва — «быстрая река») и в названиях ряда рек Зауралья: Сосьва, Лозьва, Лобва.

Реки с названиями на ‑ва образуют ареал довольно большой по площади, но имеющий четкие границы, обусловленные современным или былым проживанием народа коми.

Этот термин представляет для нас особый интерес, поскольку некоторые авторы связывают с ним название столицы нашей Родины — города Москвы, получившего свое имя по реке Москва, на которой он расположен. Справедливость такого предположения требует объяснения, почему речное название Москва оказалось на удалении свыше тысячи километров от ареала коми названий на ‑ва.

Обращение к карте показывает, что Москва и близкие к ней реки Протва, Смедва, Болва — это северо-восточный выступ другого обширного ареала речных названий с окончанием ‑ва, который охватывает Белоруссию, Прибалтику, частично Приднепровье и уходит в бассейн Дуная. Этот ареал объединяет очень разнородные по своему происхождению названия: здесь и названия с характерным для балтийских языков окончанием ‑ава (например, Даугава — «многоводная»), и названия в форме славянских кратких прилагательных (Чернава, Тернава), и древние дославянские названия (Морава), и такие, где элемент ‑ва (‑ава) вообще невыделим (Сава, Драва). Связь названия Москва со славянскими (или балто-славянскими) названиями этого типа в настоящее время считается наиболее вероятной. Правда, в 1985 г. появилась хорошо аргументированная гипотеза географа и историка А. П. Афанасьева, которая на новой научной базе показывает возможность связи названия Москва с языками древних пермян, предков современных коми. Таким образом, этот вопрос еще не может считаться окончательно решенным.

Нужно отметить, что группировка речных названий по общим конечным элементам является важным исследовательским приемом, особенно при работе с названиями, недостаточно изученными. Примером может служить север европейской части РСФСР. Речные названия здесь имеют финно-угорское происхождение. Однако топонимия этой территории формировалась на протяжении тысячелетий, в процессе многократных миграций различных этнических групп из-за Урала и из Волго-Окского междуречья. В результате смысловое значение большой части названий рек на этой территории невозможно объяснить из современных финно-угорских языков, хотя многие слова, особенно родовые географические термины (река, озеро, болото), и вошли в состав их лексики.