Не заключайте сделку с дьяволом - Сабрина Джеффрис

— Если бы это было так, я бы едва ли сказал вам об этом. — Речь его звучала так мелодично, что почему-то подгибались колени.

«Только этого не хватало!» — пожурила себя Люсинда, озираясь вокруг в поисках своих туфель. Но их нигде не было видно. «Ты должна быть ответственной, взрослой. И не заглядываться на красивых мужчин. Ты не из тех женщин, с которыми мужчины всего лишь развлекаются».

— Возможно, я явился сюда, чтобы украсть кое-что другое, — задумчиво произнес красавец. — Например, сердце такой красивой леди, как вы!

Люсинда рассмеялась.

— Вы репетируете подобные комплименты одновременно со своими трюками? Или умение говорить льстивые речи вам дано от рождения?

Похоже, Диего искренне удивился.

— Для такой молодой особы вы, кажется, очень утомлены жизнью.

— Молодой? Да мне уже за двадцать перевалило!

— Ну, в таком случае вы, разумеется, опытная зрелая женщина. Извините за ошибку.

Люси сложила руки на груди.

— Я, конечно, достаточно опытна, чтобы понять, когда мужчина пытается обольстить меня сладкими речами для собственных целей.

На худощавом лице фокусника промелькнуло какое-то странное выражение.

— Интересно, какие же это могут быть цели?

— Понятия не имею, — отрезала Люси. — Вы пока так и не сказали, что здесь делаете.

— Ладно, скажу, если вы настаиваете. Я новый арендатор Рокхерста.

Девушка остолбенела от неожиданности.

— Боже милосердный! — пробормотала она, приходя в ужас.

В глазах Диего плясали озорные огоньки.

— Так что видите, сеньорита Учительница, нарушитель границ частного владения — это вы. Я увидел вас из окна верхнего этажа и спустился вниз, чтобы узнать, кто это нарушил границы моей собственности. — Он протянул руку, чтобы снять листочек, запутавшийся в ее распущенных волосах. — А теперь вы, возможно, доставите мне удовольствие и сообщите ваше имя?

Ну уж нет! Во-первых, потому, что одно лишь его легкое прикосновение к волосам заставило участиться пульс Люси, а во-вторых, если он будет знать ее имя, ему будет гораздо проще пожаловаться на нее миссис Харрис.

— Я… я не думала, что в этом доме можно жить.

— Можно. Но я пока не решил, хочу ли купить это поместье. Но разве фокусники не кочевники, которые проживают в гостиницах и пансионах? Диего был слишком молод, чтобы успеть скопить состояние, а лондонские театры вряд ли могли бы платить ему достаточно, чтобы он мог позволить себе приобрести такое большое поместье, как Рокхерст.

— Что вы с ним будете делать?

Выражение его лица стало непроницаемым.

— Это зависит от целого ряда факторов.

— От каких именно?

— От того, отвечают ли моим строгим требованиям дом и его окрестности.

Окрестности? Он имеет в виду школу?

— Какие же это требования? Уверена; когда Рокхерст приведут в порядок, он окажется достаточно удобным для вашей семьи.

— Я не женат. — Диего наклонил голову, отчего прядь черных как вороново крыло волос упала ему на лицо. С небрежностью человека, уверенного в своей привлекательности, он водворил ее на место. — А вы? Ваша должность учительницы подразумевает, что у вас нет мужа?

Люсинда уже хотела ответить, но воздержалась и сама задала вопрос:

— Почему вы мне не отвечаете?

— Наверное, по той же причине, по какой и вы. — В его глазах плясали озорные искорки. — Чтобы продолжить этот интригующий разговор.

Люси с большим трудом подавила смех.

— По правде говоря, я нахожу его не столько интригующим, сколько бесполезным. Вы умышленно стараетесь быть загадочным.

— Как и вы, сеньорита Учительница. Ваше нежелание назвать свое имя и впрямь завораживает меня. — Диего наклонился к ней, и Люсинда уловила тонкий запах мыла и масла для волос. — Вы стоите в моем саду и дерзко допрашиваете меня, а сами не желаете сообщить такой пустяк, как собственное имя. Может быть, вы скрываете какую-нибудь тайну? Может быть, вы шпионка? — Заметив, что губы девушки складываются в улыбку, несмотря на все ее старания сдержать смех, он понизил голос до интимного полушепота: — А может быть, вы ждете здесь любовника?

Люси отшатнулась, почувствовав, как щеки вспыхнули непривычным жаром. Боже милосердный! Может быть, она издает какой-то особый запах, который позволяет людям делать непристойные предположения?

С другой стороны, этот мужчина обнаружил ее растянувшейся бессовестным образом на земле в его саду. Что он должен подумать о ней?

— Это весьма неприличное предположение, сэр, — ответила Люси самым высокопарным тоном. — Особенно если учесть, что мы с вами официально не представлены друг другу.

Его тонко очерченные губы медленно изогнулись в улыбке.

— Неужели для вас такие банальности имеют значение, carino?[2]

Carino? Ну, это уж совсем безнравственно с его стороны. Испанский язык Люси помнила очень слабо, однако знала, что это слово ласкательное. Она почувствовала огромное удовольствие, услышав его. Но этому самоуверенному красавчику не следовало так называть ее независимо от того, знал он или не знал, что она понимает испанский. И ей, конечно, нельзя было допускать, чтобы это слово оказывало на нее такое воздействие.

— Здесь не континент, сэр. В Англии такие «банальности» имеют значение для каждого. Так что, если вы надеетесь преуспеть здесь в своих делах, вам будет лучше сразу же начать самому проявлять уважение к правилам приличия.

У Диего помрачнело лицо.

— Я и забыл, что вы, англичане, одержимы правилами приличия, — сказал он. — Если, конечно, не считать тех случаев, когда сами вторгаетесь на чужие территории.

— Извините за вторжение, — сказала Люсинда, желая поскорее ретироваться, сохранив достоинство и не назвав себя. — Я должна идти.

Она повернула к школе, но не успела сделать и двух шагов, как новый знакомый ее окликнул.

— Вы, кажется, кое-что забыли.

Оглянувшись, Люси увидела, что он держит в руке ее туфельки и при этом очаровательно улыбается.

— Спасибо, сэр, — пробормотала она, но, когда потянулась за туфлями, Диего их не отдал, подняв вверх, что было нетрудно сделать при его высоком росте.

— Ваше имя, сеньорита, — тихо сказал он с самодовольной улыбкой.

Люси чуть помедлила, взвешивая свои шансы. Но их не было.

— Оставьте туфли себе, — сердито сказала она и бросилась бежать.

Уж лучше лишиться туфель, чем позволить этому фокуснику сообщить миссис Харрис о ее бесстыдном поведении. Если бы Питер услышал, что она валялась на земле словно девчонка-сорванец, а какой-то незнакомец тем временам разглядывал ее, она бы просто умерла. Пока сеньору Монтальво неизвестно ее имя, об этом инциденте никто не узнает. Едва ли их дороги когда-нибудь пересекутся снова.