Королевство - Аманда Хокинг

– Вернее, я встретил тебя из больницы. – Он обнял меня. – С днем рождения, принцесса!

– Спасибо! – Я крепко обняла его.

– Ну я-то точно знаю, когда твой день рождения! – К нам подошел Риз. – Поздравляю!

– И я тебя поздравляю, – улыбнулась я. – Как себя чувствуешь в восемнадцать лет?

– Да примерно так же, как в семнадцать, – рассмеялся Риз. – А ты чувствуешь, что стала старше?

– Нет, не особенно, – призналась я.

– Ну что ты, – воскликнул Мэтт, – ты так повзрослела за последние полгода! Я тебя вообще едва узнал!

– Мэтт, я все та же. – Я неловко попыталась отклонить комплимент.

Действительно, я повзрослела. Изменилась даже внешне. Чаще стала носить распущенные волосы, потому что научилась наконец укрощать кудри, с которыми всю жизнь воевала. Теперь я правлю королевством и должна соответствовать своему статусу. Носить темные платья в пол, а не джинсы с футболками, сверкать драгоценностями. Словом, выглядеть как принцесса.

– Это хорошо, Венди, – улыбнулся Мэтт.

– Хватит, – велела я, – больше ничего серьезного! У нас вечеринка или королевский совет?

– Вечеринка! – заорал Риз и дунул что есть сил в новогоднюю картонную дудку.

Когда вечеринка набрала обороты, я и впрямь развеселилась. Праздник у нас вышел на славу, куда лучше торжественного королевского бала, на который большинство присутствующих просто не позвали бы. Мэтту нельзя даже жить во дворце, не то что посещать королевские балы, Ризу с Рианнон ни за что не позволили бы прийти – они манксы. Дункана пустили бы, но лишь в качестве моего стража. На балу он не стал бы хохотать и шутить.

– Венди, поможешь мне разрезать торт? – спросила Вилла, пока Туве изображал жестами ключевое слово в шараде. Дункан отгадал ее часть, «всё на свете», но к разгадке не приблизился.

– Конечно, – сказала я.

Как же здорово сидеть на диване с друзьями и хохотать над неуклюжими попытками отгадывающего. Я встала и прошла к столу, где хлопотала Вилла. Торт стоял в самом центре, рядом с небольшой горкой подарков. Мы с Ризом просили ничего не дарить нам, однако подарки нас все равно ждали.

– Извини, – сказала Вилла, – не хотела выдергивать тебя из компании, но очень нужно поговорить.

– Все хорошо.

– Твой братец сам испек торт. – Вилла виновато улыбнулась, вонзаясь ножом в глазурь. – Клянется, что это твой любимый.

Возможно, Мэтт и самый лучший на свете кондитер, но мне трудно об этом судить. Большинство продуктов я не люблю, особенно обработанные, однако Мэтт годами изо всех сил старался накормить меня, и часто я притворялась, называя вкусными блюда, которые мне не по нраву. Вот как этот торт.

– Не такая уж гадость, – сказала я, хотя гадость была первостатейная. По крайней мере, на мой вкус, а значит, на вкус Виллы и остальных трилле тоже.

– Я хотела тебе сказать, что Мэтт не знает о Локи, – прошептала Вилла, аккуратно раскладывая торт по тарелкам. – Я ему не рассказала, чтобы не дергался.

– Спасибо. – Я оглянулась на Мэтта, хохотавшего над гримасами Туве. – Но позже сказать все равно придется.

– Думаешь, Локи останется? – Вилла слизнула с пальца глазурь и поморщилась.

– Думаю, да.

– Ладно, не забивай себе этим голову сейчас. Это же последний день твоего детства!

И я послушно постаралась выбросить из головы все свои страхи, все мысли о королевстве, о Локи. Удивительно, но в тот вечер мне это удалось.

Три. Шрамы

Мне снилась снежная буря. Метель кружила и завывала, швыряя пригоршни снега в лицо. Вокруг не видно ни зги. Ледяной ветер пронизывал до костей. Но я шла и шла. Я должна была пройти через буран.

Дункан разбудил меня в десятом часу. Обычно я просыпалась в шесть или семь, чтобы успеть привести себя в порядок, – в зависимости от того, на сколько назначена первая встреча. Но сегодня в честь дня рождения мне удалось поспать подольше. Приятное ощущение, хоть и немножко странное.

Дункан и вовсе не стал бы будить меня, но Элора хотела позавтракать со мной по случаю моего дня рождения. Я вскочила сразу, не став залеживаться. Ведь если заспишься, то лень твоя пробудится раньше тебя.

Я не знала, чем займу сегодняшний день, ведь обычно у меня все расписано по минутам, а тут целый день в моем распоряжении, не надо вершить государственные дела, не надо помогать Авроре с подготовкой к свадьбе, не надо обсуждать всякую всячину с Виллой и Мэттом.

Завтракали мы с Элорой в ее спальне, последнее время я ее только там и видела. Болезнь все не отпускала королеву, а ведь слегла она еще до Рождества. Аврора предприняла несколько попыток применить свой целительный дар, но смогла лишь поддержать силы Элоры.

По пути в южное крыло, где находились покои Элоры, я миновала комнату, в которой держали Локи. Дверь была плотно закрыта, рядом стоял Томас. Он кивнул мне. Все пока спокойно.

Спальня у Элоры огромная. Тяжелые, высоченные – до самого потолка – двери. В этой комнате легко уместились бы две мои спальни, а покои у меня тоже не самые тесные. Комната казалась еще больше из-за французских окон во всю стену. Правда, сейчас окна неизменно закрыты плотными гардинами. Дневному свету Элора предпочитала мягкое сияние лампы.

Мебель была под стать комнате – тяжелая, массивная: шкафы, письменный стол, гигантская кровать, я таких никогда и не видела, и уголок для гостей с диваном, двумя креслами и кофейным столиком. Сегодня у окна стоял еще и небольшой обеденный стол и два стула. Стол буквально ломился от еды: ягоды, фрукты, йогурты и овсянка в экстравагантной кастрюльке – все мое самое любимое.

Во все последние мои визиты Элора не покидала постели, но сейчас она сидела за столом. Длинные волосы, совсем еще недавно черные и блестящие, отливали серебром. Темные глаза заволокло мутной катарактной пленкой, прежде фарфорово-прозрачное, гладкое лицо избороздили морщины. Красота и элегантность не покинули Элору и, наверное, никогда не покинут, но как же она постарела…

Когда я вошла, Элора разливала чай. Шелковый пеньюар струился живописными складками.

– Чаю, Венди? – спросила она, не отрывая взгляда от чайника.

Лишь совсем недавно Элора начала называть меня по имени. А до этого обращалась ко мне исключительно «принцесса», но после ее болезни лед между нами растаял. Я даже могла быть с ней на «ты» – разумеется, только наедине.

– Да, спасибо. – Я села за стол напротив своей матери. – А что за чай?

– Ежевичный. – Элора поставила передо мной изящную чашку. – Надеюсь, аппетит у тебя сегодня хороший. Я попросила повара закатить нам пир.

– Ага, проголодалась. – И желудок мой заурчал, точно подтверждая это.

– Тогда накладывай себе все, чему глаза радуются.

– А ты разве не будешь? – спросила я, наваливая себе в тарелку малины.

– Самую малость. – Но она даже не взяла тарелку. – Как себя чувствуешь в день рождения?

– Пока неплохо. Правда, легла очень поздно.

– Вилла устраивает для тебя праздник? – Элора задумчиво разглядывала сливу. – Гаррет мне что-то рассказывал.

– Да, закатила вечеринку, – кивнула я, уминая ягоды. – Было весело.

– Я полагала, вы соберетесь сегодня.

– Сегодня тоже соберемся, но это будет вечеринка Риза. У меня ведь не так много друзей, и Вилла решила, что лучше отпраздновать накануне.

– Ясно.

Элора неторопливо пила чай и наблюдала, как я ем. Раньше этот пристальный взгляд наверняка смутил бы меня, но теперь я понимала: ей просто приятно на меня смотреть.

– Как ты сегодня себя чувствуешь?

– Видишь, встаю потихоньку. – Элора пожала плечами и перевела взгляд за окно.

Тяжелые гардины были наполовину раздвинуты, и комнату заливал сияющий свет. Верхушки деревьев укрывало снежное полотно, и солнце, отражаясь от заиндевевших крон, буквально врывалось в комнату.

– Ты хорошо выглядишь, – сказала я.

– Ты тоже. – Элора продолжала смотреть в окно. – Тебе идет этот цвет.

Я опустила взгляд на платье, темно-синее, отделанное черными кружевами. Его выбрала для меня Вилла, и оно мне очень нравилось. Но к комплиментам от Элоры я еще не успела привыкнуть.

– Спасибо.

– Я когда-нибудь рассказывала тебе о дне, когда ты родилась?

– Нет. – Оторвавшись от ванильного йогурта, я положила ложечку на блюдце. – Ты только упоминала, что это произошло очень быстро.

– Я немного не доносила тебя. – Элора говорила тихо, будто медленно погружаясь в воспоминания. – Благодаря матери. У нее был дар убеждения, и она уговорила мое тело начать роды. Тогда это был единственный способ тебя защитить, но ты родилась на две недели раньше срока.

– А где я родилась – в больнице?

– Нет. Мы поехали в город, где жила твоя приемная семья. Орен думал, что я выбрала семью из Атланты, но я предпочла семейство Эверли, они жили на севере Нью-Йорка. Мы с матерью поселились в ближайшей гостинице, прятались там от Орена. Томас наблюдал за Эверли, ждал, когда у беременной начнутся схватки.