Неистовые сердца - Оливия Вильденштейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Каджика, наконец, прижал свои окровавленные руки к земле и с трудом поднялся на ноги.
— Тебе не обязательно было приходить, Лили, — пробормотал он сквозь стиснутые зубы.
Его изодранная футболка развевалась на ветру.
«Твоя метка замерцала».
— Ты больше не приходишь, когда она загорается.
Я подняла на него глаза. «Во-первых, она загорается всё чёртово время. Во-вторых, ты выглядишь таким взволнованным, увидев меня, когда я появляюсь, что я предпочла бы держаться подальше… или провести время с Фейт. Даже она дружелюбнее тебя. Что говорит о многом, учитывая, какая она угрюмая».
Мать Фейт, Стелла Сакар, оказалась двуличной социальной карьеристкой, которая пыталась убить Кэт. В конце концов, Кэт прикончила её — факт, в который Фейт всё ещё не была посвящена. Она даже не знала, что её мать умерла. Она предположила, что Стелла отправилась в одно из своих бесконечных экзотических путешествий. Стелла всегда утверждала подобное, когда отлучалась надолго, хотя на самом деле она резвилась в Неверре с биологическим отцом Фейт, вариффом Неверры, Грегором Фэрроу. Он был холодным, хладнокровным мужчиной с повесткой дня толщиной с энциклопедию.
Почему Эйс оставил его в качестве вариффа, всё ещё изумляло меня. Брат утверждал, что разумнее держать своих врагов поближе, но меня это не успокоило. Я презирала Грегора.
— Он что-то сделал с тобой? — голос Каджики вырвал меня из моих мыслей.
Я приподняла бровь. «Что?»
— Гаджикве, он причинил тебе боль?
«Грегор?» Я моргнула. «Он был вне себя от радости, когда меня выгнали из Неверры, но он никогда не причинял мне явной боли. Я не представляла большой угрозы. В его глазах, в глазах большинства людей, я всегда была всего лишь глупой маленькой принцессой».
Челюсть Каджики сжалась так сильно, что я подумала, что ему, возможно, больно.
«Хочешь, я тебя подлатаю?»
Прядь шелковистых чёрных волос упала ему на лоб.
— Подлатаешь меня?
«Ну, знаешь, залечу раны? Наш огонь может ранить, но он также может исцелять».
— Тебе не следует тратить свой огонь впустую, Лили. У тебя нет безграничного запаса. Кроме того, я охотник. Я быстро восстанавливаюсь.
Не просто охотник, а Неблагой. Я пыталась убрать это различие из своих мыслей, но, конечно, оно просочилось из моего разума в разум Каджики. В тот момент, когда мои слова дошли до него, он приподнял верхнюю губу в оскале. Он ненавидел, когда ему напоминали, что Великий Дух его племени на самом деле был Неблагим духом, заключённым в человеческое тело.
Когда Гвенельда объяснила ему это, он пробил дыру в гипсокартоне старого коттеджа Холли. Я была там, потому что Гвен привела меня, чтобы обсудить план Круза по пробуждению её погребенных соплеменников с её новым кланом охотников.
— Как ты себя чувствуешь, сестрёнка?
Я повернулась к Эйсу и показала: «Отлично». Я добавила улыбку, чтобы он не волновался.
У него было достаточно причин для беспокойства, учитывая то, что он был королём. Он взял мою руку в свою и сомкнул свои пальцы вокруг моих. Раньше наши тела горели при одной и той же температуре, но теперь нет.
— У тебя ледяная кожа.
Я вытащила руку из его хватки и показала: «Ты просто перегрелся».
Голубые глаза брата вспыхнули, и он хмыкнул. Я поняла: он мне не поверил.
— Добились прогресса в обнаружении блокировки? — спросил Каджика.
— Это не поможет Лили.
Смена блокировки порталов не помогла бы мне вернуться в Неверру — Каджика знал это… все знали это — но это помогло бы охотникам вернуться в Роуэн. Большая часть племени Каджики жила в мире фейри. Из того, что рассказала мне Кэт, они освоились и не особенно хотели покидать тот край. Каджика отказывался в это верить. Он был убеждён, что фейри держат его людей в заложниках и плохо с ними обращаются.
— Это вполне могло бы нейтрализовать её искажённую печать.
Охотник притворялся, что беспокоится обо мне. Раньше я ценила это, когда думала, что это было искренне, но я пришла к пониманию, что моя жизнь имела для него такое же значение, как и жизнь людей, с которыми он сражался в сарае.
Катори прикусила нижнюю губу. В отличие от Каджики, она действительно беспокоилась обо мне.
Взгляд Каджики метнулся ко мне.
— Это неправда, — тихо сказал он.
Я вздрогнула. «Что неправда? Что Катори заботится обо мне?»
На его челюсти задрожал нерв.
— Охотники работают день и ночь с лусионага, чтобы найти блокировку, — продолжил Эйс.
Раскрытие блокировки порталов было равносильно поиску иголки в стоге сена, потому что портальный замок мог быть чем угодно, от лепестка адамана до дверной ручки, от насекомого до иглы.
— Если это может нейтрализовать её печать, тогда для всех это станет неожиданностью, но я не полагаюсь на гипотетическое решение, чтобы спасти свою сестру.
— Что, если мы отрежем запястье? — предположил Каджика. — Это избавило бы от печати.
«Это также избавило бы меня от запястья. Мне нравится, когда мне помогают». Не то, чтобы от руки было бы много пользы, если я буду мертва.
Кэт зашипела от этой отвратительной идеи.
— Ты что, твою мать, с ума сошёл? — Эйс почти кричал.
Кэт сомкнула пальцы на его предплечье, как будто почувствовала, что он может замахнуться на охотника.
— Никто никому не отрубает руку, — заверила она его, или, может быть, она успокаивала меня. — У меня ранее возникла идея.
Она ввела их в курс дела по поводу инъекции плазмы.
Это вызвало насмешливое ворчание охотника и глубокий вздох моего брата.
— Волшебный огонь это не человеческий огонь.
А значит, это не сработает.
Уголки рта Кэт опустились. Я должна была признать, что тоже была довольно удручена.
Я провела по бледным линиям на своём запястье, которые должны были быть кругом, расчерченным пятью неправильными линиями. Вместо этого он напоминал сферический лабиринт.
Эйс тронул меня за плечо.
— Лили, я дал тебе слово… ты вернёшься домой.
Выражение его лица было таким решительным, что немного уменьшило мой страх.
«Пока Круз не умрёт», — показала я.
Эйс вздрогнул, что разозлило меня, потому что это означало, что он всё ещё лелеял идею позволить своему лучшему другу покончить с собой. Если Круз умрёт, это аннулирует все связи, которые он наладил при жизни, тем самым сотрёт мою неправильную печать. Я скорее
