Научи меня плохому (СИ) - Фрес Константин

Трахая ее, обмирая от накатывающего наслаждения, лаская, массируя мокрыми от ее сока желания пальцами ее сжавшийся анус, ставший таким чувствительным, ОН шептал, забывшись в страсти:

- Как хорошо с тобой! Какая ты… я хочу, чтоб ты кончила для меня!

ОН хотел доставить ей удовольствие. ОН упивался ее воплями, ее экстазом, тем, что был первым у нее, и тем, что довел ее практически до безумия.

Теперь всю свою горячность он торопливо прятал под маску отчужденной холодности.

И от такой стремительной перемены у Кристины сердце в пятки уходило.

Вне всякого сомнения, в начале вечера он дико хотел ее. Это не было притворством, его чувство было настоящим. Но что стояло за этим желанием?.. Кристина только сейчас задумалась над этим вопросом, и слезы навернулись ей на глаза.

«Глупая тупица! - ругала она себя, заставляя отпить глоток шампанского, чтобы он не заметил, как дрожат ее губы. - Навыдумывала себе всякого… Ох, что же я натворила!»

Для Кристины все было просто; почувствовав влечение такой силы, она подумала о влюбленности и честно ответила на нее таким же пылом.

Но только в сказках взрослые и красивые мужчины влюбляются с первого взгляда…

- Алекс Блэк, - посмеиваясь, меж тем представился соблазнитель, как ни в чем не бывало. - Надо же, какое пикантное знакомство, не так ли?

- Да, да, - через силу ответила Кристина.

Сердце ее колотилось, предчувствуя беду, и беда не замедлила обрушиться, со светом, шумом, криком.

Распахнулись стеклянные двери, послышались обеспокоенные голоса - по обрывкам фраз Кристина поняла, что гости услышали ее крики и стоны, - и из дома на веранду вывалился взъерошенный Ральф. Он выглядел так, словно подрался в пьяной компании. На его гладко выбритых щеках цвел пунцовые пятна, словно Ральф нахватал оплеух. Его аккуратно причесанные в начале вечера кудри были растрепаны и взъерошены, словно он рвал их в ярости, галстук-бабочка съехал в сторону, ворот растерзан.

- Да как ты могла?! - взревел он, оглядев свою невесту бешенными глазами. - Как ты могла?!..

Скорее всего, Ральфу кто-то что-то сказал. Кто-то на что-то намекнул гадко, потому что он с порога не стал ни о чем спрашивать. Предательское алое пятно на белом атласе только подтвердило его самые страшные опасения.

Словно безумный, он подскочил к Кристине и замахнулся, чтобы ударить ее в лицо - наотмашь, зло, безжалостно. Крис вскрикнула и закрыла голову руками, но удара не последовало.

Алекс, посмеиваясь и пригубив свой бокал с шампанским, встал между ними, заслонил собой девушку, и поймал Ральфа за руку. Он был старше жениха Крис, и, вероятно, намного сильнее, если без труда сдержал его и силой заставил опустить трясущуюся от напряжения ладонь.

- Ну, ну, -  добродушно пожурил он разъяренного, обманутого жениха. - Разве можно бить женщин?

В его синие глаза вернулся насмешливый, злой огонек. Они улыбались и смотрели на Ральфа с преувеличенным дружелюбием. Казалось, Алекс сейчас подмигнет Ральфу и скажет: «Твоя невеста такая сладкая. Поздравляю, дружище. Отменный выбор!»

А где-то в глубине этого безмятежного взгляда танцевали бесенята, кривлялись и дразнились, напоминая несчастному Ральфу, что сливки снял он, Алекс. И несчастный Ральф, посмотрев в лицо улыбающегося Алекса, бессильно разревелся, как мальчишка.

- Ральф, прости! - выкрикнула Кристина. -  Я не хотела так! Я не хотела сейчас! Но лучше было порвать сейчас, чем понять потом, что мы не подходим друг другу!

- Не подходим!?! - завизжал Ральф, как ужаленный. - Не подходим?! Не ты ли ворковала, как все чудно, и как у на все будет хорошо?! Не ты ли строила радужные планы? И теперь, перед всеми этими  людьми, ты мне изменяешь с первым встречным, и говоришь - прости?! Так просто?! А мне что делать, как им в глаза смотреть?! Шлюха! - выплюнул он ей в лицо ругательство, одержимо и яростно. - Потаскуха!

- Я могу поклясться, - с нарочитой серьезностью возразил  Алекс, - что девушка честная.

Кристина в ужасе закрыла лицо руками. Этого еще не хватало! Зачем Алекс дразнит Ральфа?! Неужто не видит, что ему больно?! Нельзя так… на миг ей стало очень жаль покинутого жениха. Все-таки, она была с ним близка. Обнимала. Считала его родным, совсем близким. Наверное, он любил ее, и теперь переживает. Кристин очень захотелось встать, подойти к нему, обнять и держать крепко, пока он не выплачется, пока он не прокричится и не проругается.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но Ральф вдруг смолк. На глазах его все еще стояли слезы, но, кажется, жалел он лишь себя.

- Твой отец, - грубо сказал он, - обещал мне пару миллионов и дорогую тачку. Но теперь я и за десять на тебе не женюсь!

- Что?! - изумленная, воскликнула Кристина, подскакивая. - Что?!

Ральф, неприятно кривя губы в усмешке, отступал от нее.

- Что слышала, - грубо ответил он. - Ты что, правда думала, что я жажду жениться в двадцать пять?! Конечно, нет. Но я хотя бы был честен по отношению к тебе и не лез под другие юбки!

- Да ты просто продался за деньги моего отца! - в гневе выкрикнула Кристина.

Она наговорила бы еще кучу гадостей, колких и горьких, и Ральфу пришлось бы их проглотить, но тут на веранду выскочил и ее отец, и влепил ей пощечину, от которой девушка не смогла устоять и со слабым вскриком упала на пол.

- Мерзавка! - выдохнул пожилой джентльмен, снова занося руку над дочерью. - Потаскуха… Как это в моем доме смогло вырасти это безмозглое, похотливое существо?! - взревел он. - Под замок!.. Никаких нарядов, никаких машин, никаких денег!.. Завтра же пойдешь работать кассиром в самую дешевую забегаловку, если не захотела приличной, респектабельной семьи! На панель!..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Отец снова занес руку, чтоб ударить плачущую Кристину, но тут какой-то человек просочился на веранду, прикрыв двери, чтоб любопытствующие не смогли ничего услышать, и удержал его, оттащил за плечи, не позволил бить девушку.

- Майлз! - прогрохотал внезапный защитник, еле удерживая отца Кристины. Он почти насильно усадил его в кресло и удерживал на месте, пока тот не обмяк и не перестал сопротивляться. - Остынь! Остынь, я тебе говорю! Я предупреждал тебя - его нельзя приглашать! Он все испортит! Ты меня не слушал! Тебе был важнее престиж, да? Его деньги? Важный человек, богатые связи! Ты сам виноват. Оставь девочку в покое! Она всего лишь невинное дитя, попавшее в его сети!

- Испортил? - хохотнул Алекс, снова пригубив бокал с шампанским. - Потише на поворотах, Ричи.

- А то что, Алекс? - грубо перебил его Ричард, стаскивая с плеч пиджак и накрывая им плачущую Кристину, ее испачканное белое платье, исцелованные, искусанные плечи. - Что ты мне сделаешь? Не подпишешь контракт? Разорвешь его? Ну и будешь платить неустойку. В моем офисе тоже не дураки сидят.

- Молодец, Ричи, - промурлыкал Алекс, щуря синие глаза. - Не теряешь хватку.

- Я просто знаю, с кем имею дело, - сухо ответил Ричард.

- Как ты мог… это ведь моя дочь! Прийти в дом и нагадить… Для тебя нет ничего святого, да?

Отец устало потер виски, крепко зажмурился, будто ему  невыносимо было даже видеть рыдающую Кристину. Ему было нестерпимо стыдно; и за то, что здесь произошло и свидетелями чего стали посторонние люди, и за то, что ударил Крис.

Раньше он никогда не трогал ее. Никогда не наказывал и старался даже голоса не повышать. И вдруг такое…

Алекс, к чьей совести взывал старый джентльмен, лишь снова цинично усмехнулся.

- Ничего такого страшного я с твоей дочерью не сделал, - ответил он холодно и снисходительно. - Майлз, дочери вырастают. И у них наступает взрослая жизнь! Они начинают распоряжаться собой и своим телом так, как им самим хочется, а не так, как хочется их алчным самонадеянным папашам. Твоя дочь выросла и стала красивой женщиной. И сама собой распорядилась. И это правильно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- О какой алчности ты говоришь! - взвился отец. - Я хотел всего лишь устроить ее судьбу! И это я, я дарил подарки, а не наоборот! Я обещал этому молодому человеку денег на то, чтоб открыть собственный бизнес, и поддержку в его начинаниях, а не он мне! И я пригласил тебя в свой дом! Как приличного человека, как друга! На помолвку своей дочери! А ты!..