Загадочный Петербург. Призраки великого города - Бушков Александр Александрович

Еще до того, как в наших палестинах побывали оба итальянца, при Елизавете в Санкт-Петербурге объявился колоритный персонаж, итальянский алхимик, судя по всему, искренне полагавший, что в дикой и варварской России ему свезет. Предложил в хорошем стиле своих коллег наделать кучу золота из битых горшков, за что просил не только много-много денег, но еще генеральский чин и высший русский орден Андрея Первозванного.

Русские дикари и варвары отреагировали моментально и жестко: алхимик вылетел за пограничный шлагбаум так быстро, что не сразу сообразил, что произошло и почему у него на заднице отпечаток солдатского сапога. Бедняга не следил за русской научной литературой и представления не имел, что в журнале Академии наук давным-давно напечатана статья, в пух и прах разносившая искателей философского камня и тому подобных мошенников…

Во времена Екатерины Великой Казанове в Европе резко поплохело: его последовательно выслали из Флоренции (темная история с подложным векселем), из Мадрида (незаконное хранение оружия), из Вены и Парижа (не уточнил, в чем там дело, но безусловно очередные вольности с законом). «Граф» решил окучить территории, где прежде не бывал, а потому ни в чем таком и не засветился. Приехал в Берлин и стал добиваться у Фридриха Великого какого-нибудь теплого местечка, вдохновенно расписывая, что он большой специалист по разбивке парков, искусный инженер-гидравлик, великий финансист и, наконец, большой знаток военного дела.

Форменным идиотством с его стороны было изображать великого знатока военного дела не перед кем-нибудь – перед Фридрихом. Да и остальные его басни смотрелись неубедительно. Помимо военных талантов, Фридрих немало сделал для государственного строительства. В массовом порядке использовал иностранных специалистов, не обращая внимания на их национальность и религию (полное впечатление, что сам он не верил ни в Бога ни в черта). Французы и евреи собирали налоги, вообще рулили финансами – так что со временем пустили в обращение конвертируемый и полновесный серебряный талер. Чехи строили плотины и занимались мелиорацией. Фридрих пускал в Пруссию всех иностранцев, кто собирался взяться за земледелие и какие-либо полезные ремесла. Впервые в мировой истории посадил на землю цыган, без насильственных методов, цыгане как миленькие пахали, жали и сеяли. (Ехидно замечу в скобках: после такого наплыва иностранцев все вопли нацистов о «чистоте арийской расы» выглядят полным идиотством.)

Одним словом, Фридрих быстро понял, что за птица к нему залетела. В шею не прогнал – обладая нешуточным чувством юмора (что легко понять, читая его переписку, изданную при Екатерине Великой в России), он с милой улыбкой предложил залетному гостю должность… воспитателя в кадетском корпусе. Не бог весть что, конечно, но жалованья хватит и на пиво с сосисками, и на недорогих девок, до коих Казанова был большой охотник, настолько, что его имя в этом плане стало нарицательным наряду с Дон Жуаном.

Однако для «великого мага» подобное предложение было крайне оскорбительным, и он, распрощавшись, направился в Санкт-Петербург. То ли он слышал кое-что о бесславной участи двух помянутых алхимиков, то ли искал разнообразия. Как бы там ни было, в роли великого мага он выступать не стал, а позиционировал себя как видного экономиста – наподобие Явлинского. Он в ту пору считался европейской знаменитостью, ну а то, что за ним тянулся изрядный шлейф криминальных скандалов, ничему, в общем, не мешало – в те бурные и интересные времена подобное числилось за многими знаменитыми людьми, в том числе и теми, кто не имел никакого отношения к магии и алхимии…

Отношение к магам, алхимикам и астрологам у Екатерины было однозначно отрицательное (о чем подробнее позже). То ли ей стало любопытно своими глазами посмотреть на живого мага, то ли ее привлекла репутация «крупного экономиста». Как бы там ни было, довольно скоро она Казанову приняла. Воодушевленный Казанова выложил кучу проектов: как реформировать календарь, как развести шелковичных червей, как колонизировать пустующие земли в Поволжье и Сибири, как завести немалое количество шотландских овец, чтобы получать высококачественную шерсть.

Екатерина даже больше, чем Фридрих, приглашала в Россию дельных иностранцев. Не берусь судить, как там обстояло с реформой календаря, но все остальные планы Казановы в общем были довольно толковыми и могли принести прибыль. Но наверняка они таковыми были лишь в кратком изложении, а вот детали Казанова, несомненно, приводил самые фантастические. В итоге Екатерина ни одного из его прожектов так и не приняла. Еще дважды принимала «видного экономиста», беседовала о высоких материях, но не собиралась назначать Казанову даже воспитателем кадетского корпуса. Максимум, чего он добился, – чашечки кофе, собственноручно поданной Ее Императорским Величеством. Почетно, конечно, но денег это, понятное дело, не принесло ни копейки.

С горя Казанова занялся любимым делом – эротическими забавами, для чего прикупил в подмосковной деревне крестьянскую девицу. Не у помещика, а у ее собственных родителей – времена тогда стояли непринужденные, да и простой хозяйственный расчет диктовал: девка в крестьянской семье – лишний рот, когда-то еще удастся пристроить замуж… Крестьяне в любой стране и во все времена люди очень практичные.

Однако имевшиеся при себе денежки таяли, а от императрицы, теперь стало совершенно ясно, было не выцыганить ни копейки. Казанова собрал вещички и покинул Петербург тихо, культурно, без всяких скандалов и стычек с полицией – что ему далеко не в каждой европейской столице удавалось…

Спустя некоторое время в Санкт-Петербурге объявился и Калиостро. Сначала ему повезло гораздо больше, чем Казанове, но потом повезло гораздо меньше…

Конечно, первым делом он стал добиваться аудиенции у императрицы, но так ее и не удостоился. Светилом экономики он себя не объявлял, представлялся чистейшей воды магом, а эту публику Екатерина терпеть не могла. К тому времени в столичном театре играли целых три сочиненные ею пьесы-комедии, в которых Екатерина беспощадно высмеивала искателей философского камня, всевозможных гадальщиков и прочих, извините за выражение, экстрасенсов…

Это было огорчительно, но не смертельно. Некоторое время Калиостро болтался по великосветским салонам и домам аристократов, зарабатывая очень даже неплохо. Вызывал духов, пророчествовал и демонстрировал разные чудеса, имевшие большой успех. Калиостро на самом деле считался большим мастером по части фокусов. Не исключено, что он изучил переведенную на несколько языков немецкую книгу под длиннющим, как в те времена было принято, названием Onomatologia, curiosa artificiosa et magica, или «Словарь натурального волшебства, в котором много полезного и приятного из Естественной Истории, Естественной Науки и Магии, азбучным порядком предложено».

При Екатерине II книгу эту издавали и в России. К превеликому сожалению, мне удалось раздобыть только первый том, от А до М включительно. Чтение интереснейшее: масса любопытных фактов чисто научного характера, интересных и сегодня, советы, как самому сделать воздушного змея или барометр, – а также наставления, как с помощью подручных средств, порой довольно простых, убедительно изобразить нечто магическое. Хотите насолить соседу, с которым вы в ссоре? Устройте ему «явление привидения». Нет ничего проще. Поймайте кошку, смолой закрепите у нее на лапках половинки скорлупы грецкого ореха и запустите к соседу на чердак ночной порой. Животинка примется громко топотать, а если кто и поднимется со свечой на чердак посмотреть, в чем там дело, кошка, понятно, спрячется в темном уголке. Когда хозяин уйдет, снова раздастся топот. Немудрено принять за настоящее привидение…

Примерно так, только на более высоком уровне, Калиостро дурил знатных лохов, что блестяще спародировано в великолепном фильме Марка Захарова «Формула любви». Ну а параллельно Калиостро вовсю торговал «эликсирами вечной молодости» (и даже, кажется, бессмертия) и «микстурами от всех болезней сразу» – наверняка черпал из одной бочки. Увы, в данном случае наши соотечественники ничем не отличались от просвещенных европейцев – волшебные эликсиры расходились, как мороженое в жаркий день. Из чего их варил Калиостро, так и осталось неизвестным – наверняка из лебеды и прочего бурьяна, сорванных, чтобы далеко не ходить, у себя же на задворках. Что ж, по крайней мере, от этих эликсиров никто не только не помер, но и поноса не заработал, а это несомненный плюс…