Миры отверженных - Кирилл Андреев

Дарион, до сих пор ведущий беседу только с Лидией, решился привлечь внимание, и главы семейства. – Леонтий, а это правда, что вандалы задумали поход на нас?

Леонтий, которого наконец-то спросили о том, что ему может быть интересно, оживился. – Да, бросьте, святой отец. Глупые слухи. У нас с Гейзерихом мирный договор, еще со времен Валентиниана. Леонтий недовольно поморщился. – Хотя, после всех известных событий, с приходом во власть Максима, чёрт его знает, что на уме у этого вандала. Договор-то у него, был с Валентинианом.

Дарион, при упоминании черта поморщился и перекрестился. Леонтий продолжал, не обращая внимания на реакцию священнослужителя. – Но думаю, что это маловероятно. Гейзерих всё-таки умеет держать слово. Но с другой стороны, боеспособной армии сейчас у Максима нет, как и нет, хороших полководцев. Так что соблазн у вандалов конечно большой, – напасть на такой беззащитный Рим.

Леонтий улыбнулся. – Хотя отец Дарион, может вам не стоит вести такие разговоры с опальным воякой? Вас ведь и так в Риме по головке не погладят за ваш приезд сюда. Как я понял Лидию, никто же не захотел стать pater familias для нашей семьи. Зачем тогда вам портить свою только начинающуюся карьеру?

Дарион сложил руки перед собой. – Перед богом все равны. И богатый, и бедный, и свободный, и раб. Иисус, сын Божий, завещал нам любить всех божьих созданий, кем мы все и являемся, хвала Господу. И наш патриарх, августейший папа Лев Первый, неустанно говорит об этом. Все мы помним, как он смог остановить короля гуннов Аттилу воздержаться от насилия и грабежей. Верю, что его святейшество защитит нас и сейчас, и не допустит вандалов на наши земли. А я, скромный слуга Господа прибыл, чтобы покрестить вашу дочь. Это весьма богоугодное дело. Каждая душа должна попасть в господнее лоно, и он позаботится обо всех нас. И для меня сир, это большая честь – быть духовным наставником вашей семьи. Только позвольте узнать, – как так случилось, что ваша дочь достигла такого возраста, а крестить её вы решили, только сейчас?

Леонтий громко засмеялся. – Видите святой отец, это все затея Лидии. Тэсия родилась не здесь, а очень далеко, на краю света, в далеких скифских землях. Тогда Лидия скиталась со мной по далеким и диким гарнизонам, а там простите, не только римского, да и просто христианского священника, как вы понимаете, довольно трудно найти. Да и потом, как-то нам было совсем, не до того. Да и хватало там своих, местных Богов, хотя, правда, говоря, я в них очень сильно путался.

Священнослужитель снова перекрестился. – Да это же язычники, дикари, как можно упоминать это вслух? Вот именно об этом, я и хотел с вами серьезно поговорить. Я узнал, что вы после обряда крещения, будете проводить праздник языческих богов, так называемые секулярные игры. Простите Леонтий, но это же какая-то насмешка над всем тем, к чему мы все готовимся завтра.

Леонтий вновь рассмеялся. – Святой отец, ну не переживайте вы так. Поймите, девочка очень долго, вернее, почти всю свою жизнь, прожила вне римского уклада жизни. У неё очень долго была кормилица гречанка, и та ей, все уши и прожужжала про Диану-охотницу, и мы все последние годы в конце весны проводили эти игры в её честь. Считайте, что это последний год таких игр, её прощание с детством. Тем более обещание об этом я ей дал давно, а я привык свое обещание сдерживать. Уж такие у меня правила, святой отец.

Леонтий, увидев приунывшего священника, решил его подбодрить. – Но вы не вешайте нос. Я уже завтра уеду, и вам уже никто не помешает заниматься своими прямыми обязанностями, приобщая всех к правильной вере. Кстати, святой отец, а вы пробовали наше прошлогоднее вино, – очень недурное, я бы сказал, одно из лучших урожаев во всей Лации. А ну-ка, принесите ещё кувшин для нашего уважаемого гостя, – Леонтий махнул рукой.

Лидия, украдкой отрицательно помахала головой рабыне, готовой было отправиться за новым кувшином. Леонтий это заметил, и грозно нахмурил брови. – Женщина, я не мешаю твоим причудам и потакаю всем твоим прихотям, почему же ты тогда хочешь контролировать меня и мои поступки?

– Прости, любимый, я просто не хочу, чтобы ты повторил путь своего брата.

Леонтий грозно нахмурился. – Не говори ерунды попусту. Тащите сюда ещё кувшин, я сказал.

Дарион вмешался, чтобы смягчить накалившуюся обстановку. – Нет спасибо, я уже его попробовал, оно весьма недурно.

– Да видел я, как вы пробовали,– только пригубили. Моя Лидия и то выпила больше вашего.

– Нет, Леонтий, спасибо. Завтра очень ответственный день. Надо сохранить ясность и чистоту ума.

– Ну да, ну да, – Леонтий слегка усмехнулся и понимающе закивал головой.

– А к Богу оборотиться никогда не поздно, – продолжил священник. – Так что, я здесь очень вовремя. С вашего позволения, я попрошу Лидию сейчас показать мне, то место, где будет проходить обряд крещения. Но, извините меня, на праздновании языческих божков, я никак не смогу присутствовать. Это противоречит моему сану и моему мировосприятию.

– Хорошо святой отец, поступайте, как знаете, – Леонтий махнул рукой и, взяв кубок, с налитым в него вином, опустошил его.

В это время, пока родители обсуждали с гостем, приготовления к завтрашнему событию, их дочь Тэсия была на заднем дворе, играя с одним из мальчиков-рабов и молодым щенком. Тэсия – своенравная девочка с белыми волосами и голубыми глазами, была любимицей своих родителей, и хотя ей в доме, и так позволялось очень многое, переступить границу сверх дозволенного для неё было не только обычным делом, а основной доминантой упрямого и свободолюбивого характера.

Вот и сейчас, она нарушала все приличия, неформально общаясь и играя с рабом. Хотя совместной игрой, это было назвать довольно трудно. Что щенок, что мальчик, поочередно приносили ей те предметы, что кидала Тэсия. Вернее то, что не приносил щенок, – приносил ей раб. Тэсия злилась, что не всякий предмет вызывал интерес щенка, не готового каждый раз бежать за ним, и все свое раздражение девочка тогда вымещала на его хозяине. Мальчика – мулата, худощавого жилистого телосложения, немного чуть выше своих сверстников, звали Неро. И хотя среди хозяев, не принято было рабов называть по имени, но Тэсия запомнила, как его зовут, потому что как-то услышала, что так называла его мать, также работавшая в их доме, служанкой.

Все эти приготовления к завтрашнему празднику её уже порядком утомили. Зачем ей завтра этот обряд крещения? Вот уж совсем неинтересно. Хорошо, что завтра будут музыканты, и её любимые соревнования по стрельбе из лука, в которых ей очень хотелось поучаствовать. Да и в новом платье, что ей прислали из самого Рима, ей тоже очень хотелось покрасоваться.

Вот и сейчас, заслушав призывы служанки о том, что маленькой госпоже надо укладываться пораньше, ведь завтра будет большой день и надо выспаться, Тэсия приложила палец к губам и приказала Неро молчать, и спрятаться вместе с ней. Желания ложиться спать, не было никакого.

Тэсия строго посмотрела на раба. – А хочешь, я покажу тебе свое тайное секретное место? О нём никто-никто не знает. Только если ты кому-то о нем проболтаешься, – я велю слугам отхлестать тебя до крови.

– А разве Неро когда-нибудь давал повода маленькой госпоже ему не доверять? – с некоторой обидой спросил раб.

– Ладно – ладно, не давал. Ну, хорошо, тогда бежим быстрей к конюшне.

– Но моя госпожа, – рабам, которые не работают в конюшне, – нельзя там находиться. Меня же накажут. Неро и так повезло, что ему дали работу при доме, а не работать в поле, как все.

– Какой же ты трус! Видишь – ты не доверяешь мне, а я тебе готова открыть свой секрет. Я же тебя не выдам.

– Неро не трус, Неро боится за свою мать. Могут наказать и её, а Неро очень любит свою мать, – оправдывался мальчик.

– Так, вообще-то, я тебе приказываю, – сказала холодным тоном, Тэсия. – А, ну, быстро за мной и успокой своего щенка, а то он своим лаем нас всех выдаст. Только ты не беги сразу за мной, а чуть-чуть подожди.

Неро, схватив щенка в охапку, и зажав ему пасть рукой, чуть выждав, побежал за Тэсией к конюшне. Тэсия, забежав внутрь, уже залезла по лестнице под крышу, где сушилось сено, и где хранили мешки с зерном для скотины и, свесившись с края, поманила его рукой к себе. Неро со щенком залез к ней. Они находились под самой крышей конюшни.

Здесь, если залезть на балки под самой крышей, в самом дальнем углу можно было отодвинув пару рядов черепиц, после чего любоваться отличный обзором ночного небосвода. Тэсия часто здесь пряталась от всех и никто, как она думала, не знал об этом её потайном месте. Она любила лежать и смотреть на звездное небо, представляя, что разговаривает с душами людей, ушедших из этого мира. Она очень хорошо помнила тот период жизни, когда они жили всей семьей в гарнизоне, в землях Скифии, что на самом краю Земли. И там, ей однажды поведали легенду, – что все эти светящиеся точки на небосклоне, – это души умерших людей. И они наблюдают за тобой в темное время суток, когда ты особенно беззащитен.