Сквозь лёд и снег - Алексей Сергеевич Архипов

— Не вопрос! — ответил Хэлбокс и сразу же придал своему сновигатору максимальное ускорение.

Динамика разгона у «Progressor» была просто сумасшедшая. На стаметровом остатке Хэлбокс нажал большую красную кнопку на штурвале сверху и резко рванул его на себя правой рукой. «Progressor» просто взметнулся с места, реактивный форсаж взвизгнул с резким громким хлопком. Ну что и говорить… — Хэлбокс перелетел двадцати метровый разлом, приземлившись от края еще метров на пять.

— Сколько? — спросила Фрэя.

— Сто девяносто узлов! — ответил Хэлбокс.

— Красавчик! — похвалила Фрэя.

— Теперь я! — сказала Кэтрин.

«Phaeton Prince» начал ускоряться, два мощных ионных двигателя создавали внушительный шум, оставляя позади две бирюзовые длинные полоски. Послышался хлопок включения форсажа, ещё мгновение и сновигатор Кэтрин как вихрь оторвался от одного края разлома и, перелетев его, приземлился на другом, ударившись плоскостью лыж о твёрдую поверхность заснеженного льда.

— Поехали дальше! — скомандовала Фрэя, — надо экономить время, неизвестно, что ещё нас ждёт впереди.

Остальные члены команды друг за другом по-очереди совершали один и тот же, отработанный на тренировочных заездах, маневр. Сновигаторы один за другим совершали скачки через разлом с огромной скоростью, используя форсажную смесь. Завершала группу Фрэя, после чего перепрыгнул и Зордакс.

— Продолжаем движение! — скомандовал Зордакс в рацию, интервал между группами пять минут, я иду первый.

Обе группы шли достаточно быстро, огибая области разломов и трещин в ледяном массиве. Пейзаж постоянно менялся с заснеженных ледяных скал на широкие равнины, покрытые снежным настом. Команда то и дело проходила короткие лабиринты коридоров между ледниковыми пластами, выступающие над уровнем поверхности на высоту до пяти метров. Иногда они разделялись и шли разными маршрутами, пока, наконец, голосовые штурманботы сновигаторов не стали сообщать о контрольной точке прохождения дистанции шельфового ледника Ларсена. До полярной станции Тайшань оставалось пятьсот миль, путь следования не предвещал особых препятствий, сновигаторы один за другим меняли скоростной режим и тактику прохождения маршрута, расходясь на боковые дистанции в разные стороны и следуя каждый по своему курсу. Время следования составляло четыре часа.

— Мы потеряли сорок минут на разломе, — послышался голос Зордакса, — если будем постоянно удерживать максимальную скорость на этой дистанции, и не возникнет проблем, дойдем до станции Тайшань за три часа. Этого будет достаточно для удачного завершения первого маршрута.

ГЛАВА IV. СТАНЦИЯ «ТАЙШАНЬ»

Станция № 76 «Тайшань»(Taishan, Китай) 730 ю.ш. 760 в.д. Высокогорная антарктическая станция, расположенная на высоте 2621 м над уровнем моря. Официально открыта в 2015 году между Землей Пальмера и шельфовым ледником Роне. Основной модуль выполнен в форме традиционного китайского фонарика.

Солнце ещё не вышло из зенита, команда шла в разнобой с боковой дистанцией около мили почти нос в нос, периодически обгоняя друг друга. В эфире было тихо, только сообщения о контрольных точках маршрута периодически разрывали эту тишину и завораживающую гармонию скоростного полета в снежной пустыне, подвески у сновигаторов работали идеально, что добавляло некоторого пространственного гипнотизма всему происходящему. На часах было шестнадцать часов семнадцать минут, когда штурманбот сообщил о последней точке прохождения и приближении к станции Тайшань.

— Выстраиваемся по двое, — сказала Фрэя, — скорость сбрасываем до шестидесяти узлов, на дистанции в две мили — до сорока узлов, боковая дистанция пятьдесят метров, интервал — пол-мили!

— О.к.! — поочередно прозвучали несколько голосов пилотов в рацию.

Команда оперативно сгруппировалась. Через пятнадцать минут вдали показались мигающие огни стартового полигона станции Тайшань. Ярко красные огни маяков сменялись на синие, а потом на зелёные. Это позволяло легче распознавать их в достаточно светлое время на абсолютно белой поверхности снега, благодаря резкой смене цветовых спектров.

В эфире прозвучал незнакомый чёткий голос с хорошим русским произношением и китайским акцентом:

— Команда Полярной Навигации! Я — диспетчер станции Тайшань! Как слышите меня?

— Тайшань! Я — Зордакс! Слышим вас хорошо, приём.

— Приветствую вас, Зордакс! Вижу вас на радаре! Все отлично, мы готовы вас принять, финишируйте! — ответил тот же голос.

Сновигаторы парами заезжали в область стартового полигона, ограниченного яркими мигающими огнями по коридору, выделенному огнями, мигающими в другом режиме с другой частотой. Корпуса станции были выкрашены ярко красным, жёлтым и оранжевым цветами. Габариты были подсвечены оранжевыми маяками. На стенах и над каждым корпусом были черные и красные китайские йероглифы.

Команда медленно парковалась в ряд, разворачивая сновигаторы педальным управлением тягой. В плоскости пола кабины каждого сновигатора было четыре педали: две внутренние — рулевые и две внешние — педали включения механических тормозов. Нажимая левую педаль тормоза, в задней части левой лыжи из нижней её плоскости в поверхность снега выступали угловые упоры, нажимая правую внутреннюю педаль руления двигателями, начинал работать только правый двигатель в соответствии усилием нажатия, левый двигатель при этом снижал свою тягу. Сновигатор разворачивался практически на месте. Такой маневр применялся и при движении в лабиринтах ледниковых коридоров на низких скоростях. Далее включался реверс… Управление тягой снова переводилось с педалирования на ручное. Левый рычаг управления тягой двигателей отводился максимально назад, при этом часть заднего фюзеляжа или бокового аэродинамического крыла отделялась от основного корпуса и механизацией закрывала сопла двигателей с каждой стороны под определенным углом, двигатели набирали максимум тяги, которая перераспределялась вперед. Этот принцип был заимствован в системе торможения при посадке у военных истребителей. Сновигаторы медленно отъезжали назад к парковочной границе, становясь параллельно друг другу. На парковочной площадке уже суетилась команда техников в термокомбинизонах и гермошлемах с тематическими отличительными символами, присущими станции их страны.

«Второй группе покинуть челноки и пройти на базу!» — прозвучала команда Зордакса. Последовала аналогичная команда для первой группы.

Фары сновигаторов переключились в менее яркий режим, послышались поочередные щелчки замков, кабины начали медленно подниматься вверх или отодвигаться вперед с шипением герметизации, свистом газлифтов и приводов механизмов подъема. Группа технического сопровождения подкатила небольшие трапы для удобства и быстроты выхода из кабины. Пилоты отсоединяли основной шнур коммутации бортового управления от гермошлема и покидали свои челноки. «Off-Line Mode!» — прозвучал внутри шлемов электронный голос системы оповещения о включении автономного режима летного термокоминизона.

Команда медленно двинулась к входу на станцию. Когда они зашли

внутрь их встретила группа из пяти человек, пилоты начали поочерёдно отключать режим защитных стекол своих гермошлемов. Навстречу вышел китаец, по-видимому, самый старший из всех остальных.

— Меня зовут Чан, мы рады видеть вас на нашей станции! — продолжил он, — я начальник этой станции, это мои два заместителя, главный инженер и ваш будущий напарник, пилот сновигатора «Red Dragon», инженер связи, старший лейтенант Лу Цзын Лао.

Второй китаец вышел из общей группы и, улыбаясь, сделал поклон