Майорат на двоих - Алексей Замковой

Фарри тряхнул головой, приводя мысли в порядок, и взял упавший у его ног меч. Дядя тренировал их с самого детства. На палках, не позволяя прикасаться к настоящему оружию, но тренировал. Предвидел ли он все, что происходит сейчас? Было ли это просто игрой, как всегда выставлял их тренировки Алмостер Бровин? Меч непривычно оттягивал руку. Непривычно блестел в свете пламени…

– Что за наследство, о котором говорил дядя? – спросил Фарри, задумчиво глядя на меч в своих руках.

– Я знаю не больше твоего, – огрызнулся Слов. – Но знаю точно, что если мы не начнем шевелиться, то…

Он не договорил. И так все понятно. Снаружи поджидает неизвестный стрелок, и благо, если один. Внутри вскоре воцарится огненный ад… Двое парней застыли над телом дяди, не зная, как поступить. Был бы жив дядя – уж он всегда знал, что делать!

– Я посмотрю, что там у дяди под кроватью, – неожиданно уверенно сказал Слов. – Ты пока смотри за дверью. Если что…

– Куда! Там уже, наверное, все в огне! – опешил Фарри. – Дом вот-вот обрушится! Надо…

– Смотри за дверью! – крикнул Слов, не слушая брата, и бросился через всю комнату.

Свистнула еще одна стрела, но выстрел снова оказался неудачным. Выругавшись вслед брату, Фарри обратил все свое внимание на дверной проем. И сделал он это вовремя.

Слов пинком распахнул дверь, ведущую в спальню, и отпрянул от волны жара, хлынувшей ему навстречу. Здесь огонь уже бушевал вовсю. Языки пламени лизали стены, с потолка сыпались искры, а дым практически не давал что-либо разглядеть. Слов замер в нерешительности. «Ваш отец…» – вновь зазвучали в его голове последние слова дяди. Отец. Братья никогда не знали своего отца. Сколько они себя помнили – рядом был только Алмостер Бровин, а тот от любых разговоров о семье всегда уклонялся. «Наследство…» Слов сжал зубы и бросился сквозь огонь к дядиной кровати, еле видневшейся в дыму.

Едва брат скрылся в спальне, еще один убийца перепрыгнул через тела своих товарищей. На этот раз Фарри был наготове. Первое смятение прошло, а гибель дяди вселила в него такую злость, что парень, едва увидев перед собой цель, тут же с криком бросился на врага. Он даже не задумался над тем, почему этот человек ворвался в горящий дом, почему он не дождался, пока обгоревшие остатки дома обвалятся, похоронив под собой всех находящихся внутри. Главное – перед ним один из тех, кто убил его дядю, поджег его дом и походя разрушил всю привычную жизнь.

Длинный выпад, одновременно – уход, чуть ли не перекатом, от ответного удара. Вражеский клинок прошел близко… Слишком близко! Звон стали, когда Фарри рубанул врага, держа клинок параллельно земле. Парень не был мастером меча. Однако, по каким-то своим соображениям, Алмостер Бровин с самого детства обучал их с братом. Палки, конечно, не мечи, но под руководством хорошего учителя натренироваться в фехтовании можно и ими. И они со Словом освоили мастерство. Учились, потому что, кроме всего прочего, это было одним из немногих развлечений, доступных в лесной глуши. И теперь все те синяки, полученные Фарри от брата в тренировочных боях, а также те, которые он сам поставил Слову, оправдали себя.

Удар – удар – блок – удар – блок – блок… Сталь звенела, заглушая гул огня и треск бревен, начавших уже прогорать и подающихся под собственным весом. Глаза незнакомца удивленно расширились – он явно не ожидал встретить такой отпор от парня, только вышедшего из детского возраста. Удар – блок – удар… Убийца оказался слишком опытным противником. Фарри вскрикнул, когда меч незнакомца чуть не отсек ему руку. На предплечье налился кровью длинный порез. Вложив всю свою злость, Фарри сделал выпад, целясь в живот противника. Но тот небрежно отбил клинок парня в сторону. Следующий удар должен прикончить мальчишку…

Слов, задыхаясь в дыму, отодвинул дядину кровать. Доски пола под ней уже разгорались, плюясь искрами и выпуская тонкие усики сизого дыма. Крайняя доска… Слов бросил на пол одеяло, прибивая огонь, и упал на колени. Вот эта доска, но что с ней делать? Обжигая пальцы, он ощупал пол в поисках… В поисках чего? «Наследство…» Доска чуть подалась под пальцами. Слов заметил небольшую, как раз просунуть лезвие ножа, щель между этой доской и стеной. Для меча щель оказалась узковата, но с третьего раза Слов все же сумел поддеть доску и, надавив, отбросить ее в сторону. В нише лежал какой-то сверток. Огонь добрался уже и сюда. Ткань, в которую было завернуто то, что прятал Алмостер Бровин, кое-где тлела. Слов схватил сверток и, на ходу сбивая с него огонь, бросился прочь из спальни. Едва перескочив порог, он увидел, как брат, роняя капли крови с порезанной руки, вскрикнул и выбросил руку с мечом в живот человека в черном.

Убийца поднял меч, намереваясь одним ударом покончить с Фарри. На его губах зазмеилась улыбка, не предвещающая парню ничего хорошего. Острие его меча сверкнуло алым, отражая свет пожара, – словно тоже улыбалось, готовясь вонзиться в мягкую плоть. Фарри в ужасе не мог отвести глаз от блестящей стали. Вдруг незнакомец содрогнулся всем телом и застыл. Парень увидел, как из живота его вырастает острый кусок железа. Еще мгновение понадобилось Фарри, чтобы заметить стоящего за спиной убийцы брата.

– Чего разлегся? – Тело еще не успело упасть, когда Слов протянул брату руку. – Давай, живо!

Схватившись за протянутую руку, Фарри вскочил, и братья опрометью бросились вон из горящего дома. В лес, подальше отсюда! Они даже не оглянулись, когда сзади раздался громкий треск рушащегося строения, а вокруг заиграли причудливые тени от взметнувшегося в самое небо пламени. Братья бежали, словно за ними гналась сама смерть. Хотя, может, так все и было? Бежали, продираясь сквозь кусты, чудом не переломав ноги о выступающие из земли корни. Остановились они только тогда, когда вокруг них не было ничего, кроме темного леса, а зарево оставшегося позади пожара стало всего лишь отсветами в ночном небе.

– Стой! – прохрипел Фарри, дернув Слова за руку.

Парни упали на землю, тяжело дыша и не прекращая оглядываться туда, откуда только что прибежали. Сквозь шум в ушах и хрипы в легких они прислушивались – не идет ли кто следом, но ничего, кроме звуков ночного леса, не слышали.

– Дядя… – тихо произнес Фарри, когда они чуть отдышались. – Он…

– …Мертв, – закончил за брата Слов.

Снова повисла тишина. Каждый пытался осознать, что же только что произошло. Понять, из-за чего этот обычный вечер, такой же, как все в их жизни, внезапно превратился в кошмар. Но ни одному из братьев не приходило в голову ничего, кроме одной мысли – «Дядя мертв».

– И что теперь? – снова нарушил тишину Фарри. – Слов, что делать будем?

– Надо идти в деревню, – немного подумав, произнес Слов. – Там люди…

– А на нас что – звери напали? – тихо спросил Фарри. – По мне, так жили мы здесь сами, без людей, и дальше неплохо было бы.

– Как ты себе это представляешь? – фыркнул Слов. – Будем дом заново отстраивать? А если те, кто напал на нас, вернутся?

Фарри промолчал. Его взгляд упал на обгоревший сверток, лежащий возле ног брата. Хотя мысли его были далеки от любопытства, чисто автоматически он спросил:

– Что там?

Слов тоже взглянул на сверток. Какое-то время братья тупо смотрели на него, пока Слов не принялся разворачивать ткань.

– Темно, – сказал он. – От луны света недостаточно.

– Огоньку бы, да? – нервно хохотнул Фарри, но быстро взял себя в руки. – Погоди, у меня где-то огниво было.

Дождавшись, когда небольшой огонек, разожженный Фарри из мелких веточек, хоть как-то осветит сверток, Слов развернул и аккуратно расстелил на земле укрывающую его ткань. Ничего особенного перед братьями не появилось. Хотя кто скажет, чего они ожидали? Пухлый мешочек, звякнувший, когда Фарри тронул его пальцем, обгоревший свиток, небольшая книжица в кожаном переплете – вот и все, что, по словам покойного Алмостера Бровина, было их наследством. Все, из-за чего Слов рисковал сгореть заживо в охваченной огнем спальне.

– И что нам с этим делать? – недоуменно спросил Фарри.

Слов пожал плечами и поднял мешочек. Когда завязки были распущены, в слабом свете заблестел желтый металл.

– Золото! Погоди, тут что-то еще.

Позвякивая монетами, Слов вытащил из мешочка тяжелый золотой перстень. На прозрачном камне, украшавшем его, было вырезано какое-то изображение, но для того, чтобы разглядеть его, света оказалось слишком мало.

– Слов… – Голос Фарри прозвучал настолько странно, что брат тут же отвлекся от разглядывания перстня.

Фарри держал в руках развернутый свиток, внимательно изучая его в свете гаснущего костерка. Прямо посередине большого листа бумаги зияла неровными черными краями прогоревшая дыра.

– Слов… – повторил Фарри и протянул свиток брату.

Тот осторожно взял свиток и всмотрелся в тронутую огнем, пожелтевшую от времени бумагу.

– «Я, Сам Бровин Грах-Дормайл, глава Дома Дормайл, милорд замка Дормайл, города Амилон, деревень Зыбь, Луг Покета, Сабова, Кроты и Золотая, – вслух прочитал Слов, – а также находящихся вблизи последней рудников, верный вассал и капитан третьей сотни гвардии Великого Дома Бовкрос, объявляю о том, что отрекаюсь от всех титулов и владений в пользу своего старшего сына… Сыну, когда тот достигнет подходящего возраста, оставляю две тысячи золотых и наказ вступить в гвардию Великого Дома Бовкрос, служить с честью, достойной Дома Дормайл и всех его предков. До достижения совершеннолетия моего старшего сына протектором Дома Дормайл назначаю своего брата, Алмостера Бровина Дормайла. Да будет так…»