Вам – взлёт! - Сергей Слюсаренко

Буккер плеснул в стакан Мокею.

– А что, он один будет? – Ивану показалось несправедливым, что налили только Мокею Александровичу. Пусть он и старший.

– Не замай, паря!!! – Мокей сделал рукой жест, долженствующий показать, что все порядке. – И до тебя дойдет очередь!

Дед опрокинул стакан жидкости и заколдобился. По ребристому торсу Мокея пробежала пульсирующая дрожь, он закатил глаза и резко выпрямился. С легким хлопком за его спиной раскрылись гигантские отблескивающие белым крылья.

– Бля-а-а-а! – завыл Мокей и побежал в темноту.

– Не хватит разбега, – спокойный голос Петра был почти неслышен в Мокеевых воплях. – Ой, не хватит. Стар он, мышца не та.

Мокея было хорошо видно при свете костра. Он бежал, спотыкаясь в луговой траве. Взвившиеся было за спиной крылья стали опускаться ниже и ниже, до тех пор, пока крайние маховые перья не чиркнули траву. Так крылья буревестника чиркают поверхность моря, когда тот куражится в полете. Но здесь вышло совсем по-другому. Так и не разогнавшись, Мокей стал заплетаться ногами и через несколько шагов упал ничком.

– Да не дергайся, – Вася остановил вскочившего Ивана. – Спит человек. Проверено.

– Ну вы, блин, даете, – только и смог выговорить Иван. – Что за хрень тут у вас творится?

– А дай я! Сегодня запросто!!! – истерично закричал Буккеру Петр.

Буккер слегка нетвердой рукой налил и Петру. Тот уже было поднес стакан зелья ко рту, но тут Вася истошно завопил:

– Рубаху сыми, а то крылья обломаешь, как Сидор тогда!

Предупреждение сработало. Петр, не выпуская стакана, одной рукой расстегнул рубаху, успевшую высохнуть после раков, сбросил её на землю – и уж тогда хлебнул.

Несмотря на меньшие по сравнению с Мокеем годы, Петр оказался послабей. Крякнув, он секунду прислушивался к ощущениями, а потом, все ещё держа стакан в руке и не меняя позы, упал носом вниз. Хорошо, хоть мимо костра. На неподвижном теле развернулись такие же, как у Мокея, серебристо-белые крылья.

– Ну что же за напасть, – Буккер всхлипнул, – так никогда мы и не взлетим? Говорил Зосима – с дерева надо.

«Зосима, это, наверное, тот, утренний, ольховый», – подумал Иван.

– А что потом с крыльями? – задал он дурацкий вопрос Буккеру.

– Как что? Знамо дело, рассасываются, – сообщил тот, наливая очередной стакан. – Как протрезвеешь, так и рассасываются.

– А если на лету? – появился у Ивана новый логичный вопрос.

– Так, наверное, в лепешку, – мрачно предрек Вася. – Только все равно, не взлетим! Сволочь ты, Буккер! Народ искушаешь!

– Будешь? – Буккер предложил налитый стакан Ивану.

– Без парашюта – нет! – нетвердым языком твердо отказался Иван.

Упоминание парашюта внезапно пробудило Петра ото сна. Он приподнял голову, обвел невидящим взглядом пространство вокруг и изрек:

– Где мой парашют, сволочи? – и опять затих.

– Ну и народ кругом! Не зря вам наши Москву сожгли. Пьянь сплошная, как с вами светлое потом строить? – Буккер спрятал в карман бутыль, скинул пыльник и, оттопырив мизинец, поднес стакан ко рту, франтовато отставив при этом локоть. – За наше будущее!!!

Буккер, как оказалось, был крепче всех. Он почти спокойно поставил стакан на землю возле костра и, повернувшись лицом к реке, произнес:

– Над рекой взлетать надо: тут и уклон, и если что – на воду мягче.

С уже знакомым шуршанием развернулись восхитительные крылья, и Буккер, слегка клонясь влево и забирая при движении в ту же сторону, побежал к речке. Через несколько шагов его крылья распрямились и, приняв на себя воздушный поток, гордо изогнулись.

– Красиво у него всегда, прям альбатрос, – объяснил Сеня.

Буккер добежал уже почти до самой воды, однако в воздух не поднялся. Сделав несколько шагов по поверхности реки, он с шумом и плеском ушел в воду, громко шлепая крыльями.

– Ну вот, и это как всегда. Прямо гусь какой-то, – Сеня, тяжело вздохнув, пошел к реке вытаскивать Буккера.

– Да ну вас, – Ивану все происходящее стало казаться безумным сном. Он сгреб Петра, водрузил себе на плечо и, подхватив сумку, затопал в сторону жилья.

– Давай его в чулан! – Анна ничуть не удивилась крылатому супругу. – А то проснется, опять к курам полезет.

– Зачем же к курам? – удивился Иван.

– Дурь его туда тянет! – зло ответила Анна. – Технику полета, говорит, изучать. Тоже, птиц нашел! Эх, ну почему ту тарелку дурацкую сюда принесло?! За что мне муки такие? Позорник, гостя не постеснялся.

– А что за тарелка? – Иван вдруг понял, что пока он тащил Петра домой, почти весь хмель выветрился.

– Так по весне было, – начала рассказывать Анна, убедившись, что супруг её лежит на кровати и не пытается убежать. Или улететь. – Зависло прямо над полем, где свеклу сахарную сеяли. Часа два висело, светило вниз таким светом, странным, в пупырышках.

– Как спеклы? – удивился Иван.

– Ну, я ж и говорю, там где свеклу сеяли. – Анна явно была незнакома со всякими терминами из лазерной физики. – Мы уже и в город звонили, чтобы ученых прислали. Никто не приехал. Потом свекла странная выросла. В клеточку. За месяц!

– Как в клеточку? – не понял Иван.

– А вот так! – Хозяйка вышла на секунду и вернулась с корнеплодом в руках. На вид он был обычный.

– И что тут в клеточку? – не понял Иван.

– А вот что! – Анна ловко рубанула ножом, лежавшим на столе, располосовав свеклу на две половинки. Внутри та была действительно в клеточку. Как шахматная доска.

– И что делать с ней – никто не знал, – вздохнула Анна. – Собрали, в кучу свалили, ну, чтобы кто хочет брал. А Буккер взял и почти всю уволок. И стал самогон гнать… Ну, вот и пошло… Сначала всю неделю перьями сорили. Теперь уже сил поубавилось, по выходным только куролесят.

– Так летать что, так и не вышло?

– Да какой летать!!! Эта гадость работать начинает, когда уже на ногах не стоят. Ироды! – Анна сердито посмотрела на дверь, из-за которой раздавался храп мужа. – Нажрался, скотина, а мне утром перья убирать! И толку-то от них – никакого! Хоть бы пух был, а то так, одни маховые. И ничто ведь паразитов не останавливает! От этой гадости на утро даже башка не болит.

– Пробовала? – Иван вдруг представил Анну с крыльями. И покраснел.

– Парамоновна пробовала, – вздохнула женщина, глядя куда-то вдаль.

– Взлетела? – Иван все надеялся.

– Ага, как же. Чуть не утонула! – Анна встрепенулась, как будто очнулась от воспоминаний.

– Чего вдруг тонула?

– Так не крылья у нее выросли, не крылья. За что бабам участь такая?

Наутро голова у Ивана болела. Он сидел на лавочке у стены дома и безучастно наблюдал за хозяйской живностью. А Петр бегал по двору свежий, как огурчик.