Хозяйка корней (СИ) - Лебедева Ива

Глава 4

Ан нет, одна парочка с эмоциями. Бабка в лохмотьях, с морщинистым лицом цвета моего пальто, и детеныш — посветлее, но в целом похожий. И вот этого внучка обслуживающий персонал здешнего аукциона за каким-то бесом решил от старушки оторвать. Наверное, в оптовую покупку не поместился или шел по другому прейскуранту, как молодежь, не знаю. Но при первой же попытке оттащить пацана от старухи эти двое вцепились друг в друга мертвой хваткой и заголосили на всю пещеру. Со слезами и с таким отчаяньем, что мне аж нехорошо стало.

Я даже отдельные крики разобрать смогла: «Не разлучайте нас, я работать буду за двоих! Вашими и моими богами клянусь!» Уже вжимаясь в стену, я буквально зубы себе искрошила, пытаясь успокоить бунтующие мысли: «Лилька, не лезь! Лилька, и им не поможешь, и сама пропадешь! Чтоб вам всем флюс до самого геморроя, сволочи зеленые!!!»

Зеленый стражник рядом с пленниками только гоготнул:

— Господа, не слушайте старую дуру! Любому рабу плетку покажи — он отлично работать будет, особенно в ошейнике!

Пацан-то, между прочим, не кричит. Но по лицу видно — звереет.

Один из стражей дубинку поднял, замахнулся…

Вот чесслово, если бы перед этим не задела ногой какой-то булыжник, то просто отвернулась бы. А так — нагнулась, подхватила и ка-а-ак швырнула! А, к черту все, не могу смотреть, как сволочи людей мучают! Получай, гад жабомордый!

Ой! Попала. Мамочки, попала! Только не в зеленого жлоба с дубинкой, а в того урода с жезлом, что мимо как раз шел и страховал серого великана. Прямо по башке ему моим булыжником прилетело, так он враз забыл про свои обязанности, взвыл, согнулся, стал щупать — на месте ли зеленые мозги.

И в этот момент спокойствие в пещере как-то разом взяло и кончилось. От слова «совсем».

Первым делом пацан прочухал свой шанс, отцепился от бабки и рванул к нему со всех ног. К тому самому жезлу, который уронил мимопроходящий стражник. И одновременно с этим серый великан, обнаружив, что болючая бяка с одной стороны исчезла, включил на полную мощность свои каменные мозги, радостно взревел, подпрыгнул на месте (аж пол затрясся) и ломанулся в толпу, размахивая гигантскими кулаками направо и налево, походя снося и второго своего стража, потому что силы одного жезла явно не хватало, чтобы усмирить громадину, но хватало, чтобы окончательно ее разозлить.

Что тут началось! Заорали вообще все — и рабы, и их надсмотрщики, и даже, кажется, жуки-светильники под потолком. И вся толпа принялась метаться по пещере как чокнутые мыши. Одни только сволочи с жезлами пытались хоть какой-то порядок навести — даже стража, что в этот момент тянула створки массивных ворот, бросила свое занятие и ломанулась следом за взбесившимся булыжником.

Вот он, мой шанс! Там, за железными дверями, — солнце и, возможно, свобода! И в суматохе можно не красться, а бежать! Ну, я и решила, что надо дурь свою в зубы и вперед — не тормозить! И-и-и помчалась вдоль стены, перепрыгивая через разные камушки, свертки, упавших в толчее зеленых и прочие препятствия. К воротам. Они стали открываться сами собой — привратный персонал вовлекся в движуху и больше не тянул створки. Лилька, давай-давай, шевели ногами! Больше солнца-а-а!

Уже практически пробегая мимо места, с которого и началось побоище, я вдруг споткнулась глазами о все еще бессильно лежащую на каменном полу старуху и мальца, застывшего над ней с жезлом в руках и смертельной решимостью на зеленой физиономии. Ишь, зубки оскалил...

Уже потом, позже, я придумала вполне логичное оправдание собственной глупости. Вот, мол, добежала бы до ворот, выскочила на свет, и… и что под этим солнышком мне делать? Раз мне вкатили этот амулет языков и я стопудово пойму тут любого без труда, надо взять гида. Живого, так как аудио не предлагают. А кто лучший гид, чем товарищ по несчастью?

Но это потом, потом. А в этот момент я вообще ни о чем не думала, просто, как полоумная муха, метнулась с прямого пути к спасению, чтобы схватить старуху за лохмотья и рывком поднять на ноги. Она легенькая оказалась, как ребенок, и лилипутского росточка — носом мне в подмышку.

Еще увидела, как пацан именно в ту секунду как раз распорядился жезлом: крутанул что-то внизу, и оттуда шарахнула зеленая звезда в зеленого урода, рванувшего нам наперерез. Тот шлепнулся прямо с разбегу и исполнил танец пресмыкающегося на полу.

Я крикнула бабке:

— Бежим втроем!

Бабка мигом перестроилась от отчаяния к подвигам. Схватила меня за руку. Тоже крикнула:

— Игги, бежим!

Малыш тоже перестроился от мести к спасению и без лишних слов кинулся в сторону солнышка. Стражников у ворот-то не осталось! Туда мы втроем и выкатились. За спиной продолжался дурдом с плясками, но нам троим он был не интересен.

Солнце оказалось ярким и жгучим, это я поняла на бегу. Чтобы полететь чартером на такое солнышко, на такую жару, сейчас на моем родном и промозглом Чракре платят немалые деньги.

Так, не расслабляемся! Я только что приплюсовала к побегу дополнительный криминал — нападение на полицая, помощь другим рабам. Теперь отсюда подальше.

Похоже, мои спутники думали так же. Пацан стал лидером группы, вырвался вперед, цапнув бабусю за лапу, и мы помчались цепочкой вдоль неширокого плато, на которое и выходили железные ворота пещеры. А кругом горы, небо синее, воздух, красота… и какие-то зеленые уроды на соседних возвышенностях — как заорут хором, как давай бежать в нашу сторону. Упс.

Из всех малых архитектурных форм, прилегающих ко входу в пещеру, мое внимание привлекло нечто вроде парковки. Хотя ее можно было принять за выставку психоделического животноводства. Какие-то твари в упряжках, какие-то без. Малыша они не интересовали, он тащил нас мимо.

Потом резко свернул в горку, и не успела я задохнуться и выругаться на десяти ступенях, как он достиг цели. На площадке стояла обособленная тварь — какой-то толстый зеброосёл, только с желтыми полосками. Ни повозки, ни седла, зато на спине конструкция из ремней удерживала большую корзину с местами для сидения. Не знаю, какого дизайна ради, на морду скотине по уши был натянут черный мешок с нарисованным серебристым клыком.

Если охраны рядом с остальными средствами передвижения я не углядела, то осла держал под уздцы хмырь в черной ночнушке с патологическими клыками. Увидев нас, он удивился больше, чем я. Потом рыкнул, выхватил клинок, замахнулся…

Пацан на секунду застопорился и дальше продемонстрировал мне вживую мою любимую сцену из Индианы Джонса: пока Ночнушка махал саблями, малец просто пристрелил его из жезла, не подходя на опасную дистанцию. Зубастый хмырь покатился с холмика, раздирая рубашку.

Бабушка тем временем положила руку на шею тоже немного удивленной скотине. Мне послышалось:

— Будь легким. Будь послушным. Да помогут нам ветра.

Пока я старалась понять, что это за ритуал перед угоном, скотина подогнула колени. Старуха заскочила в корзину, я следом. Парень ловко вскарабкался по  упряжи и уселся впереди. Протянул руки, сорвал мешок с морды животного.

И тут произошло самое удивительное. Зеброосёл встал, сделал несколько шагов, причем прямо к краю обрыва. Примерился и, не успела я пискнуть, прыгнул, как кузнечик. А-а-а-а! Мама-мама, это что за зоосуицид?! Я жить хочу! Черт!!!

Глава 5

В какой момент раздался хлопок и из боков копытного выскочили два крыла, я не уловила. Только поняла, что мы перестали падать, потому что мой желудок прекратил попытки выскочить у меня из ноздрей. Чертов полосатый осел с нереально маленькими для такой туши крылышками не рухнул в пропасть, а самым непонятным образом набирал высоту и спиралью ввинчивался в бледное небо. Культяпками своими он не махал, скорее маневрировал. И летел!

Кажется, вовремя. Останься мы на площадке перед воротами, были бы смяты людским потоком. Или человекоподобным — неважно. Толпа выскочила из пещеры и кинулась по дорожке. В толпе бежали знакомые уроды с дубинками, изредка пытаясь дерябнуть разрядом то одного беглеца, то другого. Но выскочить вперед и встать стеной на пути побега они не решались. Еще бы — сто пудов их бы затоптали, наплевав на судороги от жезлов. Меня это обрадовало — и чудища со сцены на свободе, удачи им в их устремлениях. И нами займутся не скоро.